на меня так, как будто я немного туповата. — Я живу здесь, в Бостоне. Со своим отцом…

— Так как же он мог обручиться?

Сирша делает долгий, медленный вдох через поджатые губы, как будто ей требуется все ее терпение, чтобы продолжать говорить со мной.

— Мы были на Манхэттене, когда это исполнялось, — говорит она медленно, словно обращаясь к идиотке или ребенку. — На второй свадьбе Виктора Андреева и Катерины. Мой отец хотел, чтобы это подтвердилось до того, как Лиам уедет в какую-то деловую поездку… — Ее глаза снова сужаются, и я вижу, как она складывает кусочки воедино.

— Я спрошу тебя еще раз, — наконец говорит она. — Какого хрена ты делаешь в квартире моего жениха? И кто ты для него?

К явному отвращению Сирши, и моему, если честно… я разрыдалась. Потому что больше не могла этого отрицать. Если бы она лгала, она бы не знала отца Донахью. Она определенно не была бы на свадьбе Виктора и Катерины, на которой она, вероятно, присутствовала вместе с Лиамом. При мысли о том, что они были вместе на свадьбе, держались за руки, танцевали, смеялись, меня тошнит.

Я смотрю на кольцо у нее на пальце и знаю, что она говорит правду. Это видно по ее осанке, по тому, как уверенно она говорит, как все части сочетаются друг с другом. Он держал это в секрете от меня, и вот как я это узнаю.

У меня подкашиваются колени. Слезы текут по моему лицу, когда я прикрываю рот другой рукой, сдерживая глубокие, судорожные рыдания, которые угрожают вырваться наружу. Сирша с разочарованным отвращением качает головой, отворачиваясь от меня. Мне требуется секунда, чтобы понять, куда она направляется… в сторону спальни Лиама.

Я слежу за ней достаточно долго, чтобы она успела зайти внутрь, оглядываясь по сторонам, как будто ищет что-то конкретное. Кровать застелена, и она отворачивается от нее, чтобы открыть ящики комода, его гардероба, прокрадывается в смежную ванную и затем снова выходит.

— Здесь нет ничего твоего. — Сирша смотрит на меня так, словно это я каким-то образом виновата в том, что она не нашла улик, которые искала.

— Я…я здесь не сплю, — выдавливаю я сквозь слезы, у меня сдавило горло. — Я…

— Ты с ним не спишь?

Я качаю головой, и это, по крайней мере, правда. Она прищуривает глаза, как будто оценивая меня, а затем протискивается мимо меня, чтобы снова пройти через гостиную в противоположную сторону дома. Направляясь в мою комнату.

Я пытаюсь догнать ее, но она входит первой в комнату для гостей, которую я занимаю. Она оглядывается вокруг, стоя посреди комнаты, разглядывая бело-розовую цветовую гамму, неубранную кровать и открытую дверь ванной, чтобы увидеть, где на столе разбросаны некоторые из моих вещей.

— Так вот где ты спишь. — Сирша поджимает губы. — Он приготовил эту комнату специально для тебя? Я не могу представить, чтобы он сказал дизайнеру сделать это по какой-либо другой причине. — Она обводит рукой заведомо чересчур женственный декор, и я чувствую, как из меня выходит воздух, когда она снова поворачивается ко мне.

— Да, — тихо признаю я. — Он сделал ремонт комнаты, чтобы мне было более комфортно.

Сирша поднимает бровь.

— Это твое представление о хорошо оформленной комнате?

— Ну… нет, не совсем. — Я прикусываю нижнюю губу. Разговор нелепый, но чем дольше мы сможем избегать разговоров о том, кем мы с Лиамом являемся друг для друга, тем лучше. Я все еще не уверена, в чем из этого я хочу ей признаться, а в чем нет, и даже не для защиты Лиама, а для моей собственной.

— Раньше я была балериной, — неуверенно заканчиваю я. — Он просто сказал об этом декоратору, а она… ну, он сказал, что она вроде как работала сама по себе, и вот результат. Я была просто счастлива, что у меня есть где переночевать.

Даже я бы признала, что последнее звучит немного мелодраматично, но это останавливает Сиршу на полуслове. Она замолкает, снова рассматривая меня на мгновение.

— Что ты имеешь в виду? — Спрашивает она наконец. — Говоря, что ты была рада, что у тебя есть где переночевать? Ты что, какой-то его благотворительный проект? Член семьи, о котором я не знаю?

У меня так и вертится на кончике языка сказать ей, что да, я какой-то давно потерянный член семьи. Но я не уверена, что она поверила бы в это, и, во всяком случае, в конце концов выяснилось бы, что я солгала. Я не обязательно хочу рассказывать ей всю правду, если могу этого избежать, но что-то подсказывает мне, что чем меньше лжи я сплету вокруг Лиама и меня по отношению к этой женщине, тем лучше.

— Лиам спас меня, — честно говорю я, обнимая себя за талию.

— Спас тебя? — Сирша выглядит сомневающейся. — От чего? Или от кого?

Как, черт возьми, мне свести это в достаточно короткую историю, которую она выслушает… и даже поверит мне?

— Некоторое время назад я была замешана в кое-каких сделках с Братвой на Манхэттене. Пытаясь помочь подруге. — Объясняю я. — Один из его бригадиров стал предателем. Он похитил жену лидера Братвы…

— Да, Виктор и Катерина. Я слышала всю историю, или, во всяком случае, часть из нее, от Лиама. — Сирша поджимает губы. — Так ты вляпалась в это? С тем человеком, который похитил Катерину, ее подругу и еще какую-то девушку?

Очевидно, Лиам умолчал обо мне, рассказывая Сирше свою историю. Полагаю, я могу это понять, он, вероятно, не смог бы так легко уйти, чтобы прийти и найти меня, если бы прямо сказал, что идет за девушкой, которую бросил, но в то же время мне больно думать, что он не рассказал ей обо мне. Интересно, что еще он ей сказал, если он сказал ей, что участвовал в пытках над Алексеем, насколько, по ее мнению, чисты руки человека, за которого ей суждено выйти замуж. Интересно, что бы она подумала, если бы знала, что я за женщина. Очевидно, она дочь кого-то из высокопоставленных королей, но похожа ли она на Софию, которая никогда не хотела ничего знать об этом, пока ее не вынудили, или скорее на Катерину, которая выросла в этом мире и никогда не отступала перед тем, что приходилось делать?

В глубине души я думаю, что у женщины, стоящей передо мной, сильный характер. Она не плакала и не кричала, не впадала в ярость. Она сердита, но говорит со мной спокойно, хотя я слышу нотки ярости в каждом ее слове. Она осталась невозмутимой, и это заставляет меня вспомнить о Катерине, и именно это тоже заставляет меня поверить, что она говорит правду. Это именно та женщина, на которой Лиам женился бы, если бы у него никогда не возникло чувств