— Леди Кассандра Галер из Дорсета полагает, что её поместье находится во власти потусторонних сил. При всём уважении, мисс Галер не так давно потеряла родителей и довольно впечатлительна, судя по нашей переписке. Не думаю, что ты встретишься там с чем-то серьёзным.

Это было неважно. Дорсет — на другом конце Англии, Творец услышал его молитвы!

— Буду рад помочь мисс Галер снова обрести твёрдость в вере и привести дом в порядок, если потребуется.

— Надеюсь, брат Теобальд, в этот раз проблем не возникнет, потому что в противном случае придётся сделать упор на ваши способности каллиграфа. Или отправить миссионерствовать к пингвинам.

Последний шанс? Пусть так. Конечно, Теобальда не радовал тот факт, что настоятель припомнил ему ситуацию с леди Патрицией. История этой несчастной девушки и её родителя болью отзывалось в его сердце до сих пор. И то, что отец Сайлас о ней помнил, не способствовало улучшению настроения монаха. Но Творец не посылает нам испытаний больше, чем мы можем вынести, так же говорят?

Оставалось только покорно склонить голову, что Тео и сделал.

— Я не подведу ни вас, ни мисс Галер.

Простая работа в Дорсете лучше, чем переписывание книг в Нортамберленде. Конечно, Тео предпочёл бы не утешать сентиментальных старых дев (а в том, что леди Галер именно такая, он не сомневался), а, скажем, расследовать ритуальные убийства или зачищать древние капища. Но настолько интересной работы ему не видать как своих ушей, пока отец Сайлас не решит, что он достаточно дисциплинирован.

Настоятель смерил монаха долгим тяжёлым взглядом, кивнул и пододвинул к нему закрытую папку с надписью «Леди Кассандра Галер, Саммерфилд-парк, Дорсет».

— Будьте готовы через пару часов, для вас уже куплен билет на вечерний поезд.

Тео наконец не выдержал и широко улыбнулся.

— Так точно… ох, простите, отец, разрешите идти?

— Благословляю, сын мой. Телеграфируйте мне, как доберётесь.

Теобальд по-военному быстро собрался — кроме походного чемоданчика экзорциста ему не требовалось много вещей. Личный дневник, две смены одежды, молитвенник и несколько необходимых даже аскету предметов вроде расчёски и швейного набора из иголки и катушки чёрных ниток.

Перед отъездом монах заглянул к Кастору и получил от него сэндвич и пару дружеских советов — соблюдать целибат и остерегаться культистов, ставших якобы в последнее время особенно активными. Теобальд сунул промасленный пакет в заплечный мешок, с которым прошёл всю французскую кампанию, по старой привычке лихо козырнул, и поспешил в конюшню. Разумеется, на машине его никто к станции не повезёт, но напроситься в попутчики к почтальону, который каждый день отвозит корреспонденцию настоятеля в город — его законное право.

Ехать на поезде ему предстояло около двенадцати часов и первые два из них Теобальд провёл, глядя в окно. Убегали куда-то назад плоские равнины, покрытые уже начинающей желтеть травой, убегали невысокие кучерявые кустарники и наполовину разваленные сельские домики, которые только предстоит восстановить. Теобальд так до конца и не поверил, что покинул монастырь, что уже завтра он вдохнёт тёплый воздух Дорсета, ещё не тронутый дыханием осени. Поэтому он не спешил читать вечернюю молитву и сосредоточенно щёлкал чётками, пытаясь унять воодушевление, пополам смешанное с неясным беспокойством.

Так его и застало утро в лице стюарта. Молодой человек в красной форме вежливо и потому крайне не продуктивно тряс заснувшего полусидя Теобальда, чтобы сообщить, что они прибыли на станцию «Русалочий ключ».

Станция встретила Тео пустотой и тихим шелестом деревьев — кроме него в утреннем тумане на перрон сошёл только вооружённый чемоданчиком коммивояжёр, который тут же скрылся в неизвестном направлении. Минут пять монах, потягиваясь, озирался по сторонам, разглядывая кудрявые кусты и одноэтажное здание станции. Наконец, удостоверившись, что никто его с цветами прямо на перроне не встречает, он устремился к лесенке, ведущей с перрона вниз, к лавочкам перед кассами и дороге. Там-то его и застиг сначала истерический визг клаксона, а потом и тормозов.

— Сэр! — сонную утреннюю дымку прорезал неожиданно бодрый мужской голос, — вы же первым поездом приехали?

— Да, брат мой, — осторожно подтвердил Тео, стараясь не сильно глазеть на щёгольский красный «Оксфорд», за рулём которого сидел говорящий, — из самого Нортамберленда.

— Так это же вы!

При ближайшем рассмотрении водитель оказался парнишкой лет семнадцати на вид, аккуратно одетым, но в по моде сдвинутой на одну сторону плоской кепке.

— Отец Теобальд, мы вас ждали!

— Брат, — поправил его Тео, — только брат. Значит, вы служите у леди Галер?

— О да, — парень ничуть не смутился и тут же распахнул перед Теобальдом дверь напротив пассажирского сидения, — меня Гарри Гатлинг зовут, повезу вас до Саммерфилд-парка. Садитесь, брат.

Монах снял сумку и опустился на предложенное ему место. Водитель бережно захлопнул дверцу и вернулся за руль. Минуту спустя они уже неслись по дороге через постепенно пробуждающуюся деревню с удивительно милым названием «Русалочий ключ». Тео про себя гадал, почему так — в смысле, здесь где-то бьёт подземный источник и возле него живут русалки или полурыбы отобрали у кого-то ключ от замка? Оба варианта представлялись ему равно интересными, с поправкой на то, что лично он бы предпочёл не иметь дела с русалками. Уж больно капризные.

— Брат мой, и что же не так с поместьем? — наконец решил прервать молчание Теобальд. Он же здесь не на курорте, несмотря на загостившееся в Дорсете лето и аромат морской соли в воздухе. Судя по тому, что двигались они от северных границ вглубь графства, с каждой милей побережье будет всё ближе.

— Отличный дом, сэр… брат, лучший в Англии! Огромный, роскошный, три этажа и две башни. Леди Кассандра очень о нём, да и о нас, заботится.

— Я скорее имел в виду, что же не так с призраками. Они есть в каждом старом доме и обычно ладят с хозяевами.

— Ой, с Герцогом у нас нет проблем, он леди обожает, — Гарри поддал газу, отчего Тео вжало в сиденье на ближайшем резком повороте. Боже сохрани, кто его учил так водить!

— Я вам так скажу, по моему мнению на поместье порчу навели. У нас же тут культисты, да?

Они как раз пронеслись мимо таблички, на которой Тео успел разглядеть надпись «Остановите культы!».

И как церковь допустила, что оккультизм из модной забавы превратился в угрозу общественному порядку? По мнению отца Сайласа, которым он был не против поделиться со своими монахами, им следовало объявить того писаку, который вошёл в контакт с Иными богами, сумасшедшим, всех присягнувших аристократов рассовать на перевоспитание по монастырям, а их последователей отправить в колонии на уборку урожая. Вот тогда все бы образумились. Тео считал, что действовать надо тоньше, но кого же беспокоило мнение рядового, пусть и одарённого, монаха?