чернюка мхарса удрали от них на плотах по реке – это явно про Племя. Значит, родичи живы. Поселок Орлов отбит раньше – разведчики джархов не сдюжили против охотников. Этого чуфыр не скрывал. Наоборот, гордился – в той первой десятке были его знакомцы.

Отряд, хоть был набран и не из воинов Жарфаса, но относился к союзу племен, куда и его клан входил. Земля Ши – это окрестности скалы-острова. Здешние старейшины-ранхи священны для всей округи, вне зависимости от дружбы, вражды чуфыров и их родов. Как только пришла весть о людях, распри мигом закончились, и назначенный ранхи главный вождь – занджи начал собирать войско.

Воевать с мхарса желал отправиться каждый джарх – они вообще драться любят больше всего на свете – но взяли не всех. Того же Жарфаса ранхи дома оставили и не только его. Не на одних же баб-филис все бросать? Кто, к примеру, за босками следить будет? Это у них такие пожизненные пленники с обрезанными воротниками-жархами из побежденных кланов. Держат для самых грязных и тяжелых работ. Один вон сбежал пару месяцев назад, так до сих пор его поймать не могут.

В общем, зол Жарфас на свою домоседскую долю. Может, потому и выдумывать всякое начал, чтобы Рюка пугать посильнее. Как-то выдал, что войско их за северные горы ушло – а там еще больше мхарса, и сражаются те не в пример лесным. На быстрых зверях ездят, как джархи на рогатых жахарсах. Сражаются остробокими фасшами из незатупляемой кости гор, опять же как чернюки, у которых эти длинные ножи в большом почете. Смелость имеют выйти лицом к лицу с врагом на честный бой. То есть в жарфасовом понимании, «хорошие мхарса» – таких убивать приятнее. Теперь только про них и рассказывает.

Огромные каменные поселки с высокой непреодолимой оградой, многотысячные отряды охотников, бескрайние открытые земли без леса… Жарфасовы сказки, как до недавнего времени думал Рюк. Теперь же, когда вернувшиеся из-за гор посланцы привезли ранхи несколько фасшей, про которые говорил чуфыр, парень не знал, что и думать. Как Длинный нож Яра, про который он много слышал, но, кажется, еще больших размеров. Блестящие, острые – жаль потрогать не дали – таких в Долине не делают. Неужели Джархи в Верхний мир прорвались и теперь ведут бой с богами? Не видел бы Рюк равнодушия ящеров при их разговорах о Великих, решил бы, что Зарбаг открыл джархам путь не только в Долину, но и на Небо.

Тем более, что Жарфас иногда совсем уж сказки рассказывал. То зло выдаст, что трусливые мхарса под невидимым шатром прячутся, то про огненный фасш на десятки локтей в длину, которым ражгора напополам разрубить раз плюнуть, заговорит. Если это не божья сила, то Рюк не знал, что и думать. Может, хитрят джархи, не признавая себя слугами Зарбага? Может, скрывают от него главную правду? Хотя во всем остальном, что ни спроси – отвечают открыто. Не боятся мальчишке-мхарса про себя и свой мир рассказывать. Понимают, что услышанное ему своим передать не судьба.

А вот сам Рюк долго противился, когда понял, чего от него хотят. Учить врагов рода людского – предательство, как ни крути. Был бы один, может, и смог бы стерпеть телесные муки, что его ожидали. Руки бы на себя наложил и ушел к Яраду, коли из Бездны на небо дух вообще уйти может. Но есть же еще и Тиска!

Когда после нескольких дней упрямой молчанки к нему привели подругу, и Жарфас откусил ей мизинец, Рюк сразу сдался. Куда ему такое терпеть? Тут и взрослый охотник не выдержал бы. Смотреть на хлынувшую из обрубка кровь, слушать рев боли и ужаса девочки, представлять, что ее ожидает, реши он и дальше противиться – это было выше его сил. И одно дело – просто убили бы. Но так ведь съедят заживо у него на глазах. Жарфас откушенный палец жевал долго, смачно. Глотал громко. Еще и облизнулся своим раздвоенным языком – тварь проклятая!

Когда-нибудь он урода точно убьет. Надо только ждать и терпеть. Благо у людей еще есть шанс отбиться – пару недель назад чуфыр зло сообщил, что войска земли Ши возвращаются. Слишком холодно для них стало на севере, не по силам им людская зима.

Рюк ликовал. Вот ведь помощь внезапная – пришла откуда не ждали! Теперь у людей три-четыре месяца есть. Глядишь, и придумают, как с черной напастью бороться. В древности, вон, били ящеров как-то. Значит и сейчас можно.

В общем проходе раздались шаги, и Рюк отлип от окошка. Еду принесли. Круглая плита застучала ребром по желобу. За дверью стоял сторож-джарх и филиса с деревянными плошками: в высокой вода, в низкой каша – толченый джагаз с пластом рыбьего мяса. Парень привычно прижался к дальней от входа стене, как его приучили, и самка юркнула в комнату. Поставила посуду с едой и сразу поспешила назад. Пустую потом заберет, когда ученики явятся.

– Рраж, – рыкнул джарх. Ешь – по-ихнему.

– Рахараж, – поблагодарил Рюк и присел возле плошек на корточки.

Рыкнув что-то похожее на «грязный мхарса», чернюк отвел взгляд. Пара мгновений – и плита, протарахтев в обратную сторону, встала на место. Можно было приступать к завтраку. Паренек сглотнул слюнки. Сладковатый джагаз он любил, к сырой рыбе привык, вода чистая, не из реки – пить можно смело. Порции – и взрослому хватит. Рюк зачерпнул каши пальцами, и во рту сразу же стало тесно. Лучше поторопиться – Жарфас скоро явится.

И действительно, стоило ему запить последний кусок рыбехи, как снаружи опять затопали. В этот раз много ног. За откатившейся дверью стояло пятеро чернюков, еще шесть пошли дальше, к комнате Тиски. Для непривычного взгляда одинаковые, как единоутробные братья. Только у Жарфаса побольше браслетов, ожерелье длиннее и юбка желтого цвета. Но Рюк-то на острове уже старожил – для него каждый джарх давно свою рожу имеет. И характеры у всех разные.

Вон тот, с узковатым для ящера лбом – Ярхаж. Он до шуток охочий. Чужих. В основном жарфасовых. Постоянно присвистывать начинает, скажи кто, в его понимании, что смешное. Трясет башкой, и «свить», «свить», «свить» носом – типа, хохочет. А с ним рядом чернюк, что на две пяди ниже, но шире чуток – это Зорх. Самый злой и серьезный. Не по делу слова не скажет. По ту сторону от чуфыра – Хархар и Нехрес. Первый болтливый, второй не способен долго сидеть на месте, постоянно вертится. Была бы