в ближайшее уличное кафе. Там я сразу же перешёл на коньяк. Жизнь распалась на эпизоды, каждый из которых существовал как бы сам по себе.

Эпизод первый: я что-то рассказываю, и все вокруг дико хохочут. Не смеётся лишь Кира, смаргивающая влагу в глазах. Лицо у неё как на похоронах. Затем слово берёт Тимоша, и хохотать начинают так, что из кафе нас просят уйти... Эпизод второй: уже другое кафе, Тимоша исчез, зато откуда-то появился Вадим. Он уже без своей... этой... Феличиты... сидит рядом с Кирой и что-то шепчет ей на ухо. Или не шепчет? Или это уже был не Вадим?.. Эпизод третий: давно стемнело, мы с девушкой, вроде бы той же самой, бредём куда-то сквозь морось и фосфоресцирующую кисею фонарей. Вроде бы сидим ещё в каком-то кафе и вроде бы я ей что-то страстно втолковываю...

Это было как бы из нескольких разных жизней. Что и откуда, никакому археологу не восстановить. Погребено в иле памяти навсегда, полустёртым воспоминанием. Очнулся я утром — с головой из пересохшего дерева. Казалось, не дай бог возникнет в ней какая-то мысль — мозг треснет напополам. Рядом со мной посапывало некое существо: голое плечо, каштановые лохмы, рассыпанные по подушке. Меня так и подбросило — неужели Кира? К счастью, это была не Кира. Существо, почувствовав, как я ворочаюсь, пробормотало:

— Я ещё немного посплю?

Однако, когда я, словно гусеница, пытающаяся двигаться вертикально, вы­полз из душа и плюхнулся за кухонный стол, оно уже оделось, сварило кофе и оказалось вполне симпатичной девушкой с редким даром — хорошо выглядеть по утрам.

 — Что это было? — спросила она, дождавшись, пока я сделаю первый глоток.

— Пир во время чумы.

Я всё ещё еле дышал.

— Ну, я так это и поняла... — Она засмеялась. — И как меня зовут, ты, конечно, не помнишь...

В данном случае она не спрашивала — констатировала медицинский факт.

Я  осторожно  постучал  себя  указательным пальцем по лбу:

—   Извини...   Плохо   переношу   алкоголь...

—  Ладно, тогда я пошла. Надеюсь, ты выживешь...

Щёлкнул,  отдавшись  в  голове  болью, замок на входных дверях.

— Постой! — крикнул я.

— Что?

— Как тебя всё же зовут?

—   Никак.   —   Последовал   взмах   рукой. — И пусть это остаётся — никак...

Переместившись к окну, я наблюдал, как она пересекает наш крохотный сквер, поворачивает на улицу и исчезает в переплеске дождя.

У    меня    не    было    ни    мыслей,    ни чувств.

Да и какие могут быть мысли и чувства, если знаешь, что скоро, уже очень скоро, точно также — правда, без прощального взгляда, без небрежного взмаха руки — навсегда исчезнет и весь этот мир.

***

Первым на загадочные ролики наткнулся Лёлик. В принципе, если честно, на его месте должен был оказаться я. У нас было чёткое разделение рабочих обязанностей: Лёлик занимается визуалом, здесь он талант, а также — всякими компьютерными заморочками, в коих я ни бум-бум. Моя задача — текстовое сопровождение, то есть анонсы, авторские высказывания, заголовки, диалоги в его анимациях, разные интервью, в том числе — ответы на комментарии, количество которых для удачных постов достигало порой полутора тысяч. Надо сказать, ещё та бодяга. На какую только тупую хрень мне не приходилось вежливо отвечать! Часто возникало желание просто дать комментатору по голове — за явную глупость, за необразованность, за откровенное хамство. А вместо этого я выдавливал из себя: интересное мнение, мы его обязательно обдумаем и учтём... Иначе нельзя. Подписчик должен был чувствовать, что он для нас не фанера, не деревянный болван, который с печки упал, иначе переберётся на аналогичный канал — их же не счесть. Ведь, по сути, мы кто? Мы— эстрадники. Нам надо отбить чечётку, сорвать бурный аплодисмент.

Так  однажды  ядовито  заметила  Кира.

И что можно было ей возразить?

Сейчас уже не припомнить, по какой причине Лёлик в тот день меня подменил, но в результате нам обоим здорово повезло. Если бы это я увидел в комментариях длинную ссылку на некое видео, то и не подумал бы её открывать, ещё не хватало! — просто бы поставил лайк и двинулся дальше. А вот Лёлик полюбопытствовал, щёлкнул мышкой и с изумлением просмотрел тридцатисекундную запись, где люди, словно слепые щенки, барахтались, беззвучно крича, в воде между домов — карабкались на подоконники, вышибали стёкла, вползали внутрь зданий, бежали там, вероятно, наверх, а мутный прилив, полный мусора и всяческого дерьма, стремительно поднимался, захватывая один этаж за другим.

Сначала Лёлик подумал, что это какой-нибудь фантастический фильм. Кто-Кто-то изкомментаторов, наверняка законченный идиот, прислал данный фрагмент в ответ на выставленный несколько ранее пост. Я бы точно решил, что именно так. И вот тут нам второй раз здорово повезло. Лёлик, в отличие от меня, не двинулся дальше, а почему-то попробовал этот фильм отыскать.

Позже он честно сказал:

—  Не  понимаю,  что  на  меня  нашло. Заело что-то, и всё... Ну — ты знаешь...

Я знал.

С интернетом такое бывает. Зацепишься за какую-нибудь ерунду, решишь быстренько её посмотреть и вдруг, не успеешь опомниться, открываешь один сайт, второй, третий, седьмой... за­ тем — четырнадцатый... двадцатый... со­роковой... Уйма времени вываливается кошке под хвост. Несёт и несёт куда-то, как серфингиста волной... Короче, убив на поиски четыре часа, а Лёлик, я это подчёркиваю, специалист, он пришёл к выводу, что такого фильма в сети нет. Его нет и, вероятно, не было никогда. Нет ни следа, ни кадра, ни упоминания, хотя ролик — вот он, Лёлик аккуратно скачал его в свой архив.

Это был поворотный момент.

Дело  в  том,  что  наш  канал  «МИМ», которым мы занимались примерно с год, пребывал сейчас в явном кризисе. Количество просмотров ещё не снижалось, но больше и не росло бодрыми темпами, как всего месяца три назад. Количество подписчиков, в свою очередь, застопорилось на проклятой цифре в сорок две тысячи, немного колеблясь то туда, то сюда, но не увеличивалось, хоть ты пере­ломись. Та пара-тройка рекламодателей, которых привёл к нам Вадим, чтобы компенсировать свои собственные расходы, по его словам, уже начинали крутить носами. Он не был уверен, что договоры с ними будут продлены на следующий квартал.

А как хорошо всё начиналось!

Я помню, какую симпатию сразу же вызвал в сетях наш Кот Бармаглот — нагловатый, с растопыренными усами, одетый в красные джинсы и фиолетовую футболку. Идея пришла в голову мне, образ создала Кира, она, помимо того что была отличный