Хм, может гульнуть? Отбросить к чёрту принципы, попробовать, что же такое — курортный роман.

— Ни в коем случае не делай резких движений, — в очередной раз напомнил мне Константин. — Сейчас я соединю наши подвесные системы, а когда самолёт наберёт нужную высоту, полностью доверься мне.

Что вызвало во мне уважение, так это максимально серьёзный тон. Если на земле мужчина показал, что я его заинтересовала, то в небе он был максимально сосредоточен на деле. Именно это вселило в меня уверенность, что всё будет хорошо.

Вспомнив о том, что хотела защитить уши, я достала из кармана вязаную шапочку и надела её на голову. Не хватало мне ещё отит заработать в начале отпуска.

Несмотря на уверенные слова и движения инструктора, я всё равно боялась. Да и как тут не бояться, когда после противного механического сигнала посреди полёта открывается люк, и единственное желание, которое тебя в этот момент охватывает — это закрыть его. Потому что неправильно. Потому что разгерметизация, пусть это и не открытый космос. Потому что страшно, мать твою!

Сильные руки обхватили меня, подтолкнули к выходу, холодный ветер обжёг лицо.

Это было ужасно! Дикий свист в ушах, несмотря на шапку, внутренности перемешались, рывок от раскрытия парашюта, а потом…

Это было прекрасно! Чувство парения, свободы и как будто ты обнимаешь весь мир. Нет, правда, ты словно зашёл в google maps, а потом резко оказался по другую сторону монитора. Удивительная тишина, вселенское спокойствие и потрясение от увиденного.

А ещё надёжный инструктор за спиной, спокойно регулирующий наше движение.

Воистину небо лечит нервы, снимает стресс и показывает, что все твои проблемы — мелочь. Пыль под кроватью, которую давно пора смыть.

Стоило мне расслабиться и начать наслаждаться процессом, как резкий порыв ветра понёс нас куда-то в сторону.

— Что это? — вскрикнула я, глядя на то, как буквально на пустом месте образовался… смерч.

Или ураган. Как там правильно назвать? Воронка, в общем. Да такая, что от ужаса захватило дух.

— Откуда? — несмотря на страх, я услышала возглас Константина. — Небо было чистым!

Прогноз тоже, насколько я помнила. Ветер обещали умеренный. Идеальная лётная погода, да.

Пока я всеми силами старалась не дёргаться, чтобы не мешать инструктору (а это было о-очень непросто), Константин судорожно пытался направить наше движение в сторону. На всякий случай решила помолиться, причём всем богам сразу, начиная с главного заканчивая древними — кто-нибудь точно должен помочь!

Возможно, всё могло закончиться благополучно, но тут случилось невероятное — лопнули ремни, соединявшие наш тандем. С треском. Меня тут же закрутило, потянуло в сторону воронки, Константина же наоборот, отшвырнуло подальше.

— Лена! — донёсся до меня отчаянный вопль инструктора.

Что за чертовщина? Как такое вообще может быть? Мама, за что мне всё это!

Меня кружило так сильно, что сгруппироваться не получалось. Руки и ноги никак не хотели координироваться, мысли мелькали самые разные, начиная с того, что я так и не купила то платье, на которое уже полгода облизывалась и ждала на него скидку, заканчивая красочной картинкой, которая предстанет перед патологоанатомом, когда ему привезут меня.

Выжить я точно не смогу, даже если бы за плечами имелся парашют.

Элли. Да, точно так же когда-то унесло Элли в волшебную страну, но девочке определённо повезло больше, чем мне. Она находилась во время полёта в домике, а с ней за компанию пёсик, который впоследствии даже заговорил.

Из зверья со мной были только внутренние тараканы, и вряд ли бы я оказалась в восторге, если бы они тоже эволюционировали, как тот Тотошка.

В конце концов мысли окончательно выветрились из моей головы, даже такие сумбурные, как воспоминания о детской книжке. Я перестала соображать и вообще чувствовать своё тело, как вдруг сильная боль сковала его.

— А-а! — закричала я из последних сил и ухнула в небытие.

Сразу стало легче. Исчезла болтанка, тело стало невесомым, в голове прояснилось.

— Драх, она всё-таки умерла, — раздался чей-то нервный голос.

Я поспешила распахнуть глаза, чтобы увидеть собеседника, но вокруг стояла непроглядная мгла.

— Тело там осталось? Она не успела перейти? — в этот раз голос принадлежал явно женщине.

Он звенел, словно колокольчик.

— Похоже, что нет, но душу зацепило. Она вырвалась из того мира, — вновь послышался мужской голос.

Я попыталась крикнуть, потребовать, чтобы развеяли туман, но ничего не вышло. Оказалось, что мне нечем говорить.

— Она идеальна, нельзя её упускать, — кажется, к разговору присоединился третий голос.

Тоже мужской. В отличие от первого, он был на порядок ниже. От него буквально разбегались мурашки по несуществующему телу. Да, кажется, пора признать очевидное — я умерла. Либо это предсмертные галлюцинации.

— Смотрите, одна из участниц тоже… — женский голос оборвался, и что значит тоже, я так и не услышала.

Стало тихо и безумно одиноко в этой жуткой мгле. Я парила, не видя ни себя, ни что-либо другое, даже успела заскучать, но вспомнилась песня, которую сочинил один из наших коллег на мотив Земфиры — «Корабли в моей гавани»:

В пять утра уже полный приемник,

И сегодня уж чай не попьем мы,

Плевать.

Молодой практикант-второкурсник

Не знал, что люди могут так громко

Орать.

Наркотело в приемнике,

Вен нет ни на одной руке,

Не набрать кровь медсестре

Никак.[1]

Я даже всплакнула, вспоминая, как Вася, перебирая струны гитары, пел нам этот опус в новогоднюю ночь. Как мы хохотали, пытались досочинять слова, чтобы те нормально легли на музыку, но не успели. Привезли очередного неестествоиспытателя, кажется, мужик пытался лампочку в рот засунуть…

Не успела я вспомнить, что там было дальше, как вдруг меня куда-то потянуло. Да так настойчиво, так неотвратимо, что я снова попыталась закричать.

— А-а! — мой вопль раздался столь неожиданно, что я тут же замолкла.

Заморгала, потому что теперь мне в глаза (и они таки видели!) било солнце. Вокруг что-то говорили, но я никак не могла понять, что именно. Всё казалось каким-то бессмысленным гомоном. Тряхнула головой, вставляя мозги на место. Помогло.

— Чудо, случилось чудо! — кричала какая-то женщина.

— Да какое чудо, просто такую кобылу ничем не возьмёшь, — ехидный голос справа заставил меня снова открыть глаза.

В стороне стоял мужичонка в странной одежде. То ли бомж, то ли ролевик — так сразу и не поймёшь. Разве что костная структура лица ясно говорила о небольшом удельном весе мозга. Он явно был ближе к мозгу шимпанзе, нежели к мозгу развитого человека.