— Давай, Ленчик, тебе надо перезагрузиться! — подначивала меня Ирка, подталкивая в сторону самолёта. — Ты столько пережила за последние месяцы, нужно встряхнуться. Осознать, что жизнь прекрасна и продолжается несмотря ни на что.

— Можно я банально напьюсь? — я попыталась увильнуть от экстрима, хотя это надо было делать до того, как мы поехали на аэродром и прошли медосмотр и инструктаж. — Да, часть нейронов погибнет, зато я останусь целой и даже смогу продолжать лечить людей.

Вправлять носы, возвращать челюстные кости на место после их встречи с твёрдыми поверхностями и многое другое.

— Это всё не то, — цокнула языком моя закадычная подруга, без которой я, на самом деле, лежала бы сейчас на диване и думала, что жизнь — тлен.

Во-первых, месяц назад мы расстались с Мишей, которому надело, что я постоянно пропадаю на работе. Во-вторых, от этой самой работы впору было вешаться. Потому что пандемия[1], а я — врач.

Да, не вирусолог и даже не инфекционист, но тотальный звездец наступил у всех, а не только у профильных специалистов. И именно поэтому Ирка столь рьяно взялась за мою реабилитацию, хотя не имела даже банального диплома психолога. Она просто красила ногти и выщипывала брови, но это не мешало ей иметь хорошую эрудицию и отличное чутьё. И как я ни отбрыкивалась, прекрасно понимала, что её метод будет действительно результативным.

Но страшно было всё равно. Почти так же, как на практических занятиях цикла по акушерству. Как вспомню тот день, когда впервые увидела роды, так вздрогну. Нет уж, лучше я с лицами работать буду. Да, специфика нашего отделения (как и травмотологии) такова, что каждый день имеешь пациента, а то и не одного, ввести в наркоз которого сродни шаманскому ритуалу. Потому что пил товарищ до такой степени, что пострадал от нападения дерзкого забора, а потом ещё и поребрик присоединился к избиению. Или крыльцо. Один пациент нам даже видео показал, как он с ним «общается».

Двадцать минут ввод в наркоз, семеро держат, вся мебель летает, полторы минуты операция (репозиция скулы, к примеру), а потом двадцать минут выход из наркоза. Ещё бывает, когда сильно по кукушке человек получил, ищешь его по всему отделению, а он, оказывается, в глазное отделение убежал и попытался смыться через унитаз. Пересмотрел «Людей в чёрном», креативщик. Прямо с сигаретой в зубах туда полез, приговаривая:

— Давай смоемся, Джей, давай смоемся. Чёрт, кажется, систему заело.

Разумеется, всё веселье происходило ночью.

— Савелий Маркович меня убьёт, если я разобьюсь, — помянула я заведующего отделением челюстно-лицевой хирургии и моего непосредственного начальника.

Крайне желчного мужика и отличного специалиста в своём деле.

— Для этого ему сначала придётся воскресить тебя, а это вряд ли — он ведь не реаниматолог, — хмыкнула Ирка.

— Вот спасибо, что сразу думаешь о худшем, — нервно хохотнула я. — То есть вариант с простой травмой ты не рассматриваешь? Сразу летальный исход прогнозируешь?

— Ой, ладно тебе, у самой тот ещё юмор, — сыронизировала насчёт моей трепетности подруга.

И, в общем-то, была права. Медицина накладывает свой отпечаток, тут не поспоришь. Просто в последнее время я действительно вымоталась, не только физически, но и морально.

— Знаешь, Лен, с твоей работой надо не только с парашюта прыгнуть, но и с аквалангом нырнуть, — увидев, что я не спорю, Ирка принялась рисовать передо мной дальнейшие планы. — У вас и так она не сахар, а тут ещё и «кавидла».

— И не говори, один переезд отделения чего только стоил. — Я покорно шла за ней, смирившись с тем, что придётся рискнуть, преодолеть свой давний страх высоты, заодно переключиться.

Точнее перезагрузиться.

Да, она со всех сторон права — после этого безумного года надо действительно растрясти мозги. Как вспомню то, что творилось в начале нокдауна, так волосы дыбом встают. Даже те, которые я продепилировала. Сначала был хаос, потом срочный переезд отделения, потому что наше (свежеотремонитованное!) отдали под ковидарий. А это перенос всего! Потом, когда наладили разделение потоков пациентов, утвердили регламент, стало легче.

Ненадолго.

Второй волной стало выкашивать врачей. Да, в первую волну тоже были случаи, но не такие массовые и с менее тяжёлым течением. Меня, как ни странно, эта холера не взяла. Я поработала за всех, в какой-то момент даже пожалела, что у самой нет возможности «отдохнуть» на больничном, но потом взяла себя в руки и снова пошла в бой.

И сейчас мне действительно нужен этот прыжок. Потому что полежать на диване я уже успела, распить пару бутылок алкоголя тоже, но, облегчения особого не испытала.

— Дамы, добро пожаловать на борт АН-28… — заговорил статный мужчина в форме, когда мы подошли к самолёту.

И я была ему безмерно благодарна за то, что он отвлёк меня от тревожных мыслей.

Нас погрузили в самолёт, надели рюкзаки с парашютами, защитные очки и принялись инструктировать по второму разу. Как двигаться, как координировать движения, как считать и прочее. Мой инструктор, с которым я буду прыгать в тандеме, оказался очень дотошным и обстоятельным. И это обнадёживало.

Ирка прыгала одна. Потому что этот прыжок был для неё далеко не первым, она давно прошла нужные обучающие курсы. Рядом с ней сидела ещё одна девушка, которая тоже собиралась совершить одиночный прыжок. Мы не успели с ней толком познакомиться — она приехала в последний момент, пройдя лишь медосмотр. Судя по тому, как с ней все здоровались, она была здесь своей.

— Не забудь улыбаться, видеосъёмку я тоже оплатила, — заговорщицки подмигнула мне подруга. — Будем потом пересматривать и хохотать.

— Я уже сейчас готова — ха-ха, — нервно ответила я, ощущая, как кишки резко опускаются куда-то к пяткам.

И не говорите мне, что это анатомически невозможно! Я и сама это прекрасно знаю.

1.2.

Самолёт взлетел и принялся набирать высоту. Я уставилась в иллюминатор, сжав кулаки и поджав пальцы ног. Взгляд автоматически улавливал «убегающие» деревья, когда же началось одно небо, я предпочла отвернуться. Уж лучше на Ирку смотреть, пусть она и слишком хитро улыбается, поглядывая то на моего инструктора, то на меня.

Понятно, свести нас захотела, увидев с его стороны некоторый интерес к моей персоне. Мне тоже парень понравился, особенно когда говорил низким проникновенным голосом о том, что главное в полёте в тандеме — это довериться инструктору. То есть ему. Даже жаль, что после прыжка нам нужно будет обратно в Сочи вернуться (там подобных услуг не оказывают по множеству причин), но это только завтра утром, а на сегодня мы сняли номер в гостинице Краснодара.