– Зачем? – поинтересовалась Ленка.

– Положено так, – снисходительно пояснил Женька. – Через рамку надо проходить, поэтому металлических предметов быть не должно.

Ленка начала нехотя расстегивать ремень на джинсах, а я смотрела и не верила своим глазам – мама дорогая, что это вдруг случилось с дорогим другом Женечкой? С начала года едва обращал внимание на новых одноклассников, даже имена до сих пор путал, периодически переспрашивая, о ком я говорю. А тут вдруг такой всплеск общительности и дружелюбия. Может, он мне назло любезничает с моей подружкой? Кажется, нечто подобное мы уже проходили… Как ни странно, любовные страсти начинают одолевать Женьку, исключительно когда он собирается покинуть границы любимой родины. У него отключаются внутренние тормоза? Ну и ну…

– Румянцева, что застыла? – привел меня в чувство ехидный голос Цветкова. – А, понял, у тебя колготки с дырками!

– Сам ты с дырками! – опомнившись, я опустилась на стул и на радость всем желающим нарочито медленно стянула сапог с вытянутой ноги.

Показать мне было что – чем-чем, а длинными стройными ногами я могла только гордиться. Я с удовольствием отметила, как Цветков подобрал челюсть и смущенно отвернулся, а Женька мигом забыл про Ленку и, наоборот, уставился на меня во все глаза.

Правда, я была тут же наказана за тщеславие – оказалось, что я осталась последняя и дальше разоблачалась уже безо всяких понтов, в темпе быстрого вальса.

Пройдя рамку контроля – наши вещи в корзинках в это время проехали через рентгеновский аппарат, – мы начали надевать все снятое обратно. Я уселась на диванчик рядом с Женькой и стала застегивать сапоги.

– Теперь понятно, почему тебя не интересует, как одеты одноклассницы, – задушевно начала я. – Ведь гораздо интереснее, как они раздеваются!

Женька невнятно хрюкнул и едва не ткнулся носом в шнурки ботинок, а вокруг внезапно стало очень тихо. Подняв глаза от «молнии», я поняла, что сказала это слишком громко – на нас смотрела не только женская, но и мужская половина класса, пересмеиваясь и перешептываясь.

Смутившись, я опустила глаза и стала с преувеличенным вниманием изучать «молнию» на втором сапоге. В классе мы с Женькой держались на расстоянии, ничем не выдавая, что давно знакомы. Даже не знаю, почему так произошло, мы ни о чем не договаривались, просто, видимо, интуитивно решили – это будет явно ни к чему. И вот теперь так глупо себя выдать!

– Побыстрее, скоро посадку объявят! – на мое счастье, поторопила Ирина Владимировна, отвлекая от нас внимание.

Одевалась я уже спокойно и так же неспешно размышляла о сцене, которой совсем недавно стала свидетелем. С чего Женька вдруг начал ухаживать за Ленкой? Неужели заметил мою перепалку с Цветковым и из вредности прицепился к моей соседке по парте? Но с какого перепугу с ним вдруг случился приступ ревности?

С Ленкой я дружила и в коварстве ее не подозревала: только она была в курсе моих непростых взаимоотношений с Женькой и ни за что не стала бы в них встревать. Кроме того, я знала ее как девчонку хоть и шебутную, но честную, в интрижках не замеченную. Уж тем более странно было бы подозревать ее в тайном желании увести чужого парня… которым, впрочем, Женька и не являлся!

А по поводу его самого… Я уже много раз убеждалась: пытаться понять, что в голове у представителей мужского пола, бесполезно, там сам черт ногу сломит.

Ничего себе, хорошо начинается поездочка! Надо срочно выкинуть из головы эту чушь, иначе все будет испорчено. Вместо красот Праги моя голова будет занята ревностью, переживаниями и еще бог знает какой ерундой. Курортным романам объявляется решительное «нет»!

В самолете мне досталось место у окна. Может быть, те, кто летает часто, воспринимают полеты как нечто вроде поездки на автобусе, но я путешествовала по воздуху всего второй раз в жизни, и для меня это было отдельным приключением. Атмосфера аэропорта, волнующая и многообещающая, интерьер самолета, приветливые стюардессы – все это казалось мне не менее интересным, чем сама поездка.

Правда, мое настроение несколько омрачилось, когда Женька проследовал мимо, даже не задержав на мне взгляда – а ведь я было решила, что он окончательно решил наплевать на наше инкогнито. Теперь же получалось, что в аэропорту я банально выставила себя дурой, бегающей за парнем, который и слышать обо мне не хочет…

В проходе показался Цветков, и я мысленно поморщилась – только бы он не захотел составить мне компанию! Надеюсь, после перепалки в аэропорту он не решил, что может запросто усесться со мной рядом и продолжить общение?

Цветков, как и Женька, равнодушно проследовал мимо, и я неожиданно почувствовала разочарование – никому я не нужна, даже двоечнику и балбесу Цветкову!

– Вот ты где, – обрадованно плюхнулась рядом со мной Ленка, но, вглядевшись в мое кислое лицо, обеспокоенно переспросила: – Ты чего?

– Все нормально, – дежурно отозвалась я.

И тут же от моего показного спокойствия не осталось и следа – рядом с Ленкой уселся вернувшийся Женька!

– Можно? – деловито поинтересовался он.

Ленка пожала плечами, не глядя в мою сторону. Я даже ее пожалела – встревать между нами она явно не собиралась, а в итоге оказалась между двух огней.

Оказалось, лететь до Праги всего ничего – мы поднялись, набрали высоту, отстегнули ремни, попили-поели, сходили помыть руки, и пожалуйста – снова «пристегните ремни, самолет начинает снижение». Полет прошел на удивление мирно – никто не спорил, не пререкался, не пытался произвести друг на друга впечатление. Мы с Ленкой обменивались новостями, а Женька вообще всю дорогу спал – или делал вид, кто его поймет.

Проделав в аэропорту те же процедуры в обратном порядке – только что носки не снимали, – мы в радостном возбуждении вывалились на улицу, но, ясное дело, в тот день ничего интересного не увидели, кроме автобуса и гостиницы, до которой добрались уже затемно.

– В номерах не расслабляемся, – напутствовала нас Ирина Владимировна. – Оставляем вещи, собираемся в холле и идем на ужин.

Поселились мы, конечно, в одном номере с Ленкой. Он оказался маленьким, но уютным – ничего лишнего, но все на своих местах.

– Ты очень-то не раскладывайся, – напомнила я, наблюдая, как Ленка расстегивает «молнию» дорожной сумки. – Предупредили же: оставляем вещи, собираемся на ресепшене и идем на ужин.

– Да помню я, – отозвалась она, продолжая копаться в недрах.

Я стояла у двери полностью одетая и, глядя на нее, начала закипать:

– Лен, сказали же!..

– Сейчас, – не поднимая головы, ответила она.

– Я сейчас спарюсь тут в шубе и шапке! – медленно, но верно закипала я.

– Если хочешь, иди, не жди…

– Ну и пойду!

Я развернулась, вылетела в холл, хлопнув дверью, и там вдруг резко затормозила. Что это со мной, вернее, с нами? Никогда мы с Ленкой не цапались, а уж тем более по таким пустякам. Правда, мы никуда и не ездили вместе, общались в основном в школе, друг у дружки дома и… куда мы еще ходили? В кино, на дискотеку, гулять…