подушечкой большого пальца лезвие и вновь посмотрел мне в глаза. – Это только мое дело. Хальфа оно не касается.

– Ты мне за что-то мстишь?

Он удивился и мотнул головой.

– Тогда все ради денег, да? Сколько тебе заплатили? Может, я дам больше?

Попытка перекупить убийцу могла увенчаться успехом. Золото любят все. А кто твердит обратное – лжет.

– Не дашь, – ответил с железной уверенностью.

А я продолжила цепляться за соломинку, то и дело поглядывая на мрачно переливающуюся в ночном свете сталь. Ощущение того, как она входит в мою плоть, было слишком явным. Холодок заструился под кожей, свиваясь в груди ледяным клубком.

– Почему ты так решил? – изогнула бровь насмешливо.

– Ты сейчас не в том положении, чтобы торговаться.

И шаг вперед.

Пальцы, на удивление горячие для такой погоды, потянули завязку плаща у горла. Значит, все-таки решил убить. Сердце забилось трусливо и заполошно, воздух с шумом вырвался из легких – нет! Я не позволю!

Собрав все силы, перехватила запястье, показавшееся отлитым из металла.

– Эй, руки прочь!

– Я ведь все равно это сделаю, княжна. Давай скорей закончим, и я пойду своей дорогой. Обещаю, я все сделаю быстро. Больно не будет.

Злость выбила из легких воздух. Перед глазами заплясали рыжие искры.

– Не будет больно?! – я подалась вперед, привставая на коленях и оказываясь с ним вровень. Между нами было расстояние в несчастный локоть, и меня обдало запахом южанина: влажный мех, разогретая сталь.

И пепел.

Стараясь не глядеть на кинжал, я продолжила:

– Хочешь вырвать мое сердце и окропить кровью священные камни? Кровью самих Ангабельдов, потомков ледяных гигантов? А может… – внезапная догадка промелькнула, как молния. – …может, это ты заплатил Хальфу, чтобы он заманил меня в ловушку?

Южанин выдохнул резко и зло. Глаза, и без того темные, налились чернотой еще больше, а потом в них полыхнуло желтое пламя.

– Если ты подумала, что я в восторге, то спешу разочаровать – мне это тоже не по душе! – наклонившись ко мне, он сомкнул пальцы на предплечьях.

– В этом мы с тобой удивительно похожи! – я попыталась вывернуться из каменной хватки. Боги, какая я сейчас слабая! – Раз ты не в восторге от перспективы прирезать Роонскую княжну и накликать на себя гнев богов и половины северян, давай разойдемся полюбовно. Я тебе заплачу. Я богата.

– Я не наемник. И я не продаюсь.

Наконец, он меня отпустил, и я отшатнулась назад. Нарочито медленно ощупала его взглядом. Прошлась по лицу, шее, плечам и груди, забранной кожаным панцирем с металлическими пластинами. Дорогая работа, тонкая, чего стоит одно защитное магическое плетение.

– Разве? Выглядишь, как тот, кто продает свои умения за деньги.

Я видела множество наемников и простых вояк, у большинства из них лица не были отягощены печатью ума и благородства. А у этого сразу отметила и манеру держаться, и правильные, породистые черты. И взгляд – мой враг определенно неглуп. Возможно, неплохо образован. И интересы его не ограничиваются лишь выпивкой, драками и женщинами.

С таким можно договориться, но чувство обиды и огромной несправедливости подбивали сказать что-нибудь колкое.

– Продаются все. Только цена у каждого своя.

– Если так, то сколько стоишь ты? – спросил, чуть склонив голову набок и не прекращая следить за мной своими странными глазами. Они завораживали, сложно было отвести взгляд.

Вопрос южанина мне не понравился, но его интерес я сочла хорошим знаком. Он настроен на беседу – нужно попытаться разговорить его. Все знают, Фардана Ангабельд никогда не была болтуньей, но сейчас я готова нести какую угодно чушь и строить из себя дуру, лишь бы отсрочить момент расправы.

– Я живая стою определенно больше мертвой.

– Мне нужно лишь твое сердце.

Да что он заладил! Упрямый какой.

– Может, ты неверно понял смысл слов про «руку и сердце»? Мог бы просто позвать замуж. Вы ведь там, на своем юге, такие культурные, просвещенные. Не то что мы, дикари. Конечно, я бы отказала, потому что давно обручена…

Что я несу? Судя по тому, как вытянулось лицо южанина, он подумал о том же.

– Я представлял тебя совсем другой. Не ожидал увидеть перед собой девчонку, – произнес после неловкой паузы.

– Значит, ты думал обо мне? – я пропустила мимо ушей оскорбительное слово «девчонка». Никто и никогда не смел меня так называть! Да, я молода, но молодость – не порок.

И, конечно, он думал обо мне. Как лучше со мной расправиться. Как же глупо, боги! Глупо, будучи госпожой одной из самых богатых и сильных земель, сидеть вот так, сжавшись в комочек перед врагом.

Он молчал, и это молчание давило на плечи каменной плитой.

Наверное, дикая марена на меня все еще действовала – туманила разум. Именно из-за яда в голове родилась совершенно безумная мысль, но если я не попробую, то точно пожалею.

– Могу я узнать хотя бы имя своего палача?

Так, что там надо делать? Взмахнуть ресницами, а потом печально опустить взгляд? Смириться, вздохнуть. Бедная я, бедная. Неужели у тебя поднимется рука на меня, такую?

Надеюсь, получилось не слишком топорно. Никогда в жизни не пыталась никого соблазнить, но раз подкуп не удался, придется рискнуть.

– Решила проклясть меня напоследок? – он снова провел большим пальцем по кромке остро заточенного лезвия, и я мысленно пожелала ему порезаться. А лучше всю руку оттяпать.

– Может, я просто хочу знать, как тебя зовут.

Он молчал некоторое время, глядя мне за спину, а потом коротко выдохнул:

– Меня зовут Фрид.

Имя зазвенело, как осколок стекла, царапнуло что-то внутри. Я прикрыла глаза, удивленная этими ощущениями, но скрип сапог вырвал из оцепенения.

Он снова стоял близко. Слишком близко.

– Просто имя? – усмехнулась. Неужели простолюдин? – Из какого ты рода? Как зовут твоего отца?

– Не имеет значения.

Вот как? Ну ладно.

– Скажи мне, Фрид, зачем тебе моя смерть? Зачем мое сердце?

Не нужно молчать. Надо говорить, задавать вопросы – все, что угодно. Надо его отвлечь.

– И какому богу ты служишь?

Я слышала, что на юге некоторые племена еще не отошли от человеческих жертвоприношений. Надеюсь, этот не из них.

– Это не важно.

Неразговорчивый какой! Повезло так повезло. Легче с куском льда договориться.

– Важно! – я начинала дрожать не столько от холода, сколько от рвущегося наружу страха, который всеми силами пыталась задавить. – Мне важно знать, за что я умру и почему ты выбрал именно меня.

Твердили, что я слишком горяча для северянки, и сейчас в голове будто пламя вспыхнуло, выжигая остатки здравого смысла. Еще не полностью восстановив силы, я дернулась, попытавшись вцепиться