— Добрый вечер, мисс. Доставка для вас.

Я стараюсь не морщиться, когда он вручает мне цветы, прежде чем неторопливо удалиться по обшарпанному коридору, как будто он только что не разрушил мою жизнь.

Не то чтобы это его вина, в конце концов, он всего лишь курьер.

Закрыв дверь, я в миллионный раз проверяю четыре замка и засов на двери моей дерьмовой квартиры и ругаю себя за свою паранойю. И все же я не параноик. Кроваво-красные розы в моих руках доказывают это.

Он нашел меня.

Снова.

Мои плечи опускаются, когда я пытаюсь дышать так, словно мой мир снова не рушится вокруг меня, и прислоняюсь к запертой двери. Я бегаю уже почти два года, и каждый раз, когда я думаю, что мне удалось вырваться из лап моего бывшего психопата, абьюзера, жестокого мудака, который отказывается верить, что он мой бывший, он показывает мне, что я не вне пределов его досягаемости.

Когда-то я думала, что встречаться с полицейским — значит чувствовать себя в безопасности. Особенно с детективом. Трент Боузман не был каким-то новичком, не знающим мира, он был опытным человеком, человеком, который видел тьму и защищал всех нас от нее.

Тогда я и не подозревала, что этот блестящий фасад был именно таким. A видимость. Трент жил в темноте, носил тени как вторую кожу и наслаждался ими.

Список сломанных костей и синяков за те пять лет, что мы были вместе, является доказательством этого. Даже если ему и удалось заставить всех поверить, что я просто неуклюжая. Сумасшедшая. Что он был идеальным парнем, который мирился с моими постоянными неудачами в жизни и все равно любил меня.

Ледяная дрожь пробегает у меня по спине при мысли о том, к скольким людям я пыталась обратиться за помощью в тот последний год, пытаясь сбежать, которые просто думали, что у меня ‘приступ’. Это была одна из его любимых реплик.

Я стискиваю зубы и сжимаю кулаки, пытаясь подавить гнев и отвращение к собственной слабости. Мне следовало уйти давным-давно, но, как гласит клише, я думала, что это была ошибка. В тот первый раз я зашла слишком далеко.

Это была моя вина.

Всю мою жизнь в этом всегда была моя вина, поэтому меня не удивило, что и в этом была моя вина. Я заслужила то, что со мной случилось. У поступков есть последствия, и это были моими. В конце концов, мы все всего лишь люди, и мои родители приучили меня к этому. Совершенство — это то, чего я никогда не достигну. Чаще всего я была никчемной, бесполезной и глупой. Вполне логично, что это была моя вина.

Он был детективом. Добропорядочный гражданин в нашем маленьком городке. Не может быть его вины в том, что он сломал мне запястье и травмировал шею, душа меня в приступе ярости.

Очевидно, мне следовало забыть об этом. Мне следовало просто смириться с чрезмерным употреблением алкоголя, потому что он усердно работал и выплескивал свое разочарование.

Пока он не понял, что я не уйду… Тогда он вымещал все на мне.

Слеза скатывается по моему лицу, когда мой гнев побеждает.

Конечно, он нашел меня. Не имеет значения, что я сменила имя, перестала разговаривать со всеми людьми из моего прошлого, с которыми он общался, когда стало известно, что я ушла от него, изменила свою внешность.

Все это не имело значения.

Он обладал властью.

И я отчаянно хочу взять свои слова обратно.

Оглядывая квартиру и свои скудные пожитки. По крайней мере, мне не потребуется много времени, чтобы собраться. Квартира была меблирована, и я сохранила только абсолютный минимум.

По крайней мере, мне удалось пробыть здесь три месяца, прежде чем на этот раз появились розы. Я начинаю лучше прятаться.

Или он ищет не так усердно.

В любом случае, это похоже на маленькую победу, и я собираюсь цепляться за нее всеми фибрами своего существа.

Дрожащими руками я кладу розы на стойку и вытаскиваю открытку из держателя.

На конверте написано Тони, имя, которым я пользуюсь в данный момент, и, клянусь, я вижу самодовольную улыбку на его тупой физиономии, когда читаю имя. Я вытаскиваю открытку из конверта, делая глубокий вдох и желая, чтобы мои руки перестали дрожать.

Моя любимая, дорогая,

Прятки надоедают, тебе не кажется?

Ты не можешь убегать вечно, просто вернись домой, и мы во всем разберемся.

12.03

Всегда твой,

T

Меня тошнит, когда я заканчиваю читать, поскольку все мое тело восстает при мысли о возвращении. Потребовалось слишком много времени и силы воли, чтобы уйти. Даже если сейчас жизнь трудна, нет ничего тяжелее того, чем как я жила раньше.

Бегу в ванную, но едва успеваю сделать это до того, как мои хлопья снова появляются, когда я хватаюсь за фарфоровую раковину, мой желудок скручивается, а из глаз текут слезы. Когда тошнота переходит в сухую рвоту, и мне наконец удается отдышаться, я падаю на задницу и сажусь у стены, холод от кафеля проникает в мою кожу.

Думаю, пришло время снова бежать и просто надеяться, что он меня не найдет, потому что я знаю, если он найдет… на этот раз он убьет меня.

После двух автобусов и трех поездов, идущих в разных направлениях, я наконец подъезжаю к станции в Бельвью. Я могу поймать такси отсюда до города, но знаю, что городок, в котором находится эта остановка, крошечный, так что, скорее всего, за ним нет слежки. Даже если Трент найдет мой билет несмотря на то, что я заплатила наличными, он не узнает, где я вышла.

Два года бега многому научили меня, в том числе не доверять людям, которые должны быть у власти, таким как полиция — если Трента было недостаточно для этого урока, я видела, как слишком много людей было выпущено на свободу в маленьких городках, когда они должны были оказаться в тюрьме. Это также научило меня всегда носить с