За поворотом дороги показалась зелёная гладь пруда, и Вера ускорила шаг. Но тут, откуда ни возьмись, ей на голову приземлился рыже-зелёный каштановый лист. Вера остановилась. Лист соскользнул с головы и мягко опустился на брусчатку у её ног.

«Красивый какой, — подумала Вера, — похож на перья жар-птицы».

Вера подняла лист, а под ним оказался белый овальный камешек с чёрными прожилками, похожими на ветки дерева — зимнего дерева, без цветов, листьев и плодов. Камешек отправился в карман юбки, а Вера скорее побежала к пруду, размахивая разноцветным листом. Вдруг ей показалось, что она может куда-то опоздать.

Каменная дорога упиралась в небольшой деревянный пирс, немного покосившийся от времени, но всё ещё довольно крепкий и устойчивый.

У пирса стояла позеленевшая деревянная лодка, в которой что-то раскладывал Верин сосед.

— Виктор Степанович! — крикнула Вера прямо на ходу. — Подожди-и-ите меня!

Виктор Степанович поднял голову и уставился над подбегающую девочку.

— Тише, тише, — проворчал он, когда Вера подбежала к лодке и остановилась отдышаться. — Всю рыбу распугаешь.

— Извините… Здравствуйте… — прошептала Вера, а потом быстро добавила: — А вы на рыбалку? А можно с вами?

— И тебе здравствуй. Плавать умеешь? Кричать и шатать лодку не будешь?

— Умею, — просияла Вера. — Буду сидеть тихо-тихо и совсем вам не помешаю.

— Тогда залазь. Но смотри, я к берегу не скоро причалю, заскучаешь ещё…

Виктор Степанович помог Вере забраться, отвязал верёвку и оттолкнул лодку веслом от пирса, после чего та плавно заскользила к середине озера, подгоняемая еле слышными шлепками вёсел о воду.

Вместе с лодкой по пруду скользили белые облака и потемневшие от воды листья.

Поначалу Вере было очень интересно наблюдать за приготовлениями Виктора Степановича, разглядывать рыболовные снасти и даже пытаться высмотреть серебристых рыбёшек в тёмной воде. Но шло время: рыба всё не клевала, лодка никуда не двигалась, смолкли птицы, и даже ветер куда-то пропал. Солнце по-прежнему ласково согревало и навевало дрёму.

Вера и не заметила, как свернулась калачиком на скамейке и задремала. Когда она очнулась, то обнаружила, что Виктор Степанович перебрался на дальнюю сторону пруда (где она никогда не бывала) и всё также зорко следит за двумя удочками. Вера села на скамейке и потёрла глаза.

— Проснулась? — усмехнулся Виктор Степанович. — Кушать будешь? Мне жена пирожков с капустой с собой напаковала и чая.

Вера энергично закивала головой, и вскоре она уже грызла ещё теплый румяный пирожок, запивая его горячим чаем из кружки.

— Большое спасибо, — поблагодарила Вера за полдник и принялась опять устраиваться поудобнее на скамейке.

— Ты так себе все бока отлежишь. Прогуляться не хочешь? Могу тебя высадить вон на том пирсе, а через часик забрать.

Вера оглянулась и посмотрела, куда указывал Виктор Степанович. Оказалось, что у пруда имелся ещё один деревянный пирс с противоположной стороны. Берег вокруг пирса казался голым: ни камышей, ни кустов. У самого берега, над невысоким обрывом, росли лишь одинокие деревья и спускали свои оголённые корни прямо к воде. От пирса начиналась узкая каменная дорога, как две капли воды похожая на ту, по которой Вера пришла к пруду. Дорога ныряла в лес, карабкалась на пригорок и исчезала за ним. Вере даже на миг показалось, что кто-то взял большое ведро воды, вылил его посреди дороги, и на том месте образовалась большая лужа, то есть пруд.

Глаза у Веры загорелись, на щеках выступил лёгкий румянец в предвкушении новых приключений. А следом накатил лёгкий страх перед неизвестным, и девочка немного побледнела…

Виктор Степанович заметил смятение девочки и решил её подбодрить:

— Не переживай, не заблудишься. Просто не сходи с дороги и всё будет хорошо. Часы есть?

— Есть, — нерешительно ответила Вера, но потом вспомнила, что с её тикающим другом ей ничего не страшно, и быстро добавила, пока Виктор Степанович не передумал:

— Я согласна!

Они сверили время и договорились в два часа дня встретиться у пирса. На прощание Виктор Степанович выдал Вере ещё один завернутый в салфетку пирожок и высадил её на берег.

Вера не оглядываясь пошла по каменной дороге, а Виктор Степанович немного отошёл на лодке от пирса и опять принялся уговаривать рыбу запрыгнуть к нему на крючок.

Как только Вера скрылась за пригорком, и лодка, и Виктор Степанович исчезли. Будто кто-то перевернул страницу в альбоме и нарисовал на новом листе такой же пруд, такой же пирс и небо, и облака, и деревья… А человека в лодке — забыл.

В лесу было очень интересно: повсюду слышался шелест и шорох, уханье и постукивание, попискивание и поскрипывание… Лес жил своей загадочной жизнью, и Вере всё хотелось сойти с дороги и поближе рассмотреть — кто же там шуршит, шелестит и попискивает? … Хотя бы сделать пару шажочков по вон той виляющей между высокими деревьями тропинке справа от дороги, присыпанной примятыми разноцветными листьями.

Возле схода на тропинку Вера остановилась. Возле сердца затикало сильно-сильно — часы её звали. Настойчиво и безудержно звали вглубь леса! Но уговор есть уговор. Вера с грустью посмотрела на тропинку и отвернулась.

Она достала часы из кармана и посмотрела на время — прошло двадцать минут с тех пор как она покинула лодку. Пора было возвращаться назад. Вера тихо вздохнула и побрела по дороге к пруду.

На место встречи Вера пришла на десять минут раньше оговоренного времени, но никого ни у пирса, ни на всём пруду не было видно. Лёгкий холодок забрался ей под куртку, часы будто замерли в ожидании, а ладошки вспотели. Теперь ей действительно стало страшно.

«Но ничего, — уговаривала себя Вера, — Виктор Степанович просто задерживается! Его просто не видно из-за кустов и камышей! Ещё минуточку — и он появится. Обязательно появится!».

Но шло время, и никто не появлялся…

Вера переминалась с ноги на ногу на пирсе, а на глаза ей накатывали предательские слёзы. Вера с горечью думала, что о ней забыли и бросили её здесь, что этот пруд и летом не переплывешь — увязнешь в иле у берега и утонешь, — а в ледяной осенней воде так тем более, что папа её будет искать только вечером, что с этого берега до противоположного она никогда не докричится и что ночевать в лесу ей совсем не хочется…

Часы показывали полтретьего. Через несколько часов начнёт темнеть.

Вера решительно топнула ножкой по почерневшим от времени доскам и крикнула что есть силы:

— Ну и ладно! Сама найду дорогу домой!

Крепко сжимая часы, она вытерла слёзы рукавом куртки и пошла обратно по дороге в лес.

Тропинка, на