Вся эта суета с уборкой едва ли могла способствовать осознанию важности момента и радостному пробуждению отцовских чувств. А что испытывала в связи с этим она сама, неизвестно.

С одной стороны, ребенку повезло – он всегда будет чувствовать себя защищенным, такое возможно лишь в полных семьях, где оба родителя искренне рады его появлению. С другой стороны, стоит ли связываться с большим ребенком, жалким переростком, который собрал свой рабочий стол из крыла самолета, а стол переговоров – из разобранного музыкального автомата. Очевидно, пытался превратить рабочее пространство в игровую площадку – это пришлось бы по сердцу любому мальчишке. И да, возможно, именно это мальчишеское максималистское отношение к миру в сочетании с мужественным телом привлекло ее. Он умел искренне и от души смеяться. Знал, как брать от жизни все и жить одним моментом, без оглядки, не анализируя каждый свой поступок и не взвешивая каждое решение. Кроме того, за несколько неповторимых, незабываемых часов он и ее сумел научить тому же.

Но теперь речь идет о том, что подобным отношением к жизни будет отличаться отец ее ребенка. Да, на многое рассчитывать не приходилось. Дарси положила ладонь на свой пока еще плоский живот. Ее мысли и чувства в это мгновение отчаянно метались между благоговейным трепетом перед драгоценной жизнью, что зарождалась внутри ее, и иррациональным негодованием, направленным на саму себя. Разочарование. Страх. Тревога.

Но ведь она должна была знать, годами отрицая любые соблазны, поскольку не на кого было рассчитывать, кроме себя. Не было тыла, за которым можно укрыться. Соответственно не хотелось попадаться в такую же жестокую ловушку, от какой пострадала ее мать. Она всегда была чрезвычайно осторожна и никогда не изменяла себе в этом. Как случилось, что в ту единственную ночь она сказала «да» этому мужчине?

Тремя месяцами ранее

Ему показалось, что все здесь быстро наскучит.

Джефф Нортон сидел в роскошном баре Вегаса, наблюдая со своего удачного места, точно из первого ряда зрительного зала, за сценой, разворачивающейся за соседним столиком, где молодые люди весьма развязно пытались познакомиться с длинноногой блондинкой, которая только что принесла им виски. Какой-то парень пытался довольно дерзко заигрывать с ней после того, как она ясно дала понять предыдущему наглецу, что это абсолютно бесполезно. Друзья смельчака шумно его поддерживали. Возможно, они не приняли во внимание, что эта женщина словно была жительницей другой планеты и изначально не могла с ними сравниться. Однако неужели они не видели ее глаз? Равнодушных, без малейшего намека на кокетство. Выражение ее лица четко гласило: «Меня это не интересует». Критические дни.

Впрочем, у ребят был бравый вид, на столике перед ними выстроились в длинный ряд пустые стаканы, кроме того, время от времени они выкрикивали: «Вегас, детка!», подкрепляя весомость этого утверждения кулаками, взмывавшими в воздух. Из всего можно было сделать вывод, что они ни за что не оставят без внимания обладательницу такого бесспорно соблазнительного тела.

«Живите и учитесь, ребята».

Уже через тридцать секунд приятели утешительно хлопали парня по спине, а Джефф со спокойной душой ожидал прихода лучшего друга Коннора, только что разорвавшего помолвку, что и стало поводом провести уик-энд в Городе грехов в чисто мужской компании. И где, черт возьми, его носит? Проверив СМС-сообщения, Джефф выругался про себя, обнаружив, что прошел уже как минимум час.

Его совсем не привлекала перспектива наблюдать за мужчинами от двадцати одного до девяноста трех лет, сменяющих друг друга, пока Коннор поглощен телефонным разговором с Гонконгом. Подозвав жестом другую официантку, он протянул нетронутый напиток и несколько купюр.

Он был уже на полпути к выходу, как вдруг из зала по соседству с баром послышался женский смех, сочный, звонкий и теплый, точно пролившийся хрустальными каплями чистой воды. И мгновенно пленил его чувства, заставив обернуться и взглянуть на обладательницу этого смеха.

Джефф замер, точно пораженный молнией, не в силах оторвать глаз от шелковистых светлых волос, убранных в тугой хвост. Ее ноги. Совершенные изгибы фигуры в форме песочных часов. И наконец, глаза, серые, сияющие, самые нежные, самые теплые из всех, что ему приходилось видеть, с милыми, едва заметными морщинками в уголках. Официантка, что подала ему коктейль, закинув голову, заливисто смеялась, вероятно, над шуткой своей коллеги.

Неприступность и равнодушие, холодные и привлекательные, исчезли без следа. Вместо официантки стояла неповторимая женщина.

Нет, никаких шансов.

И неудивительно, что она старалась сдерживать смех, хранить, подобно драгоценной тайне. Непременно нашелся бы хоть один неравнодушный, кто пожелал бы с ней познакомиться.

«Как мне заставить ее смеяться для меня одного?»

Нет, ее ни за что не оставили бы в покое.

Рыжеволосая официантка прошла в глубь зала, а длинноногая блондинка, обладательница умопомрачительного смеха, оправила фартук, повернулась, но вдруг резко остановилась, увидев перед собой Джеффа.

Тепло и свет в ее глазах мгновенно исчезли, она тотчас надела маску привычного отточенного равнодушия. И пожалуй, смириться с этим было бы проще, если бы на ее лице было безоговорочное презрение, тогда, по крайней мере, понятно, что она уже составила о нем собственное мнение. И все-таки она чертовски хороша!

Нет, этим вечером Джефф никуда не спешил.

– Как появится свободная минутка, принесите еще виски, – сказал он и, одарив ее загадочной улыбкой, отправился к своему столику.

Не то чтобы он приехал в Вегас с какими-то определенными целями. Но появилась она, его эго не могло устоять перед таким вызовом. Эта часть его личности неизменно стремилась добиться того, что оказывалось не под силу никому другому. Именно эго сейчас воспылало желанием поспорить за искусно замаскированный приз, он никогда бы и не поверил в его существование, если бы собственными ушами не слышал, как соблазнительно и завораживающе звучал ее хрустальный смех. А тем временем ему предстояло убить здесь целый час.

Не важно, на что надеялся парень за столиком номер двенадцать, Дарси не собиралась тратить на него время. Должно быть, она попросту сочла его безобидным.

Впрочем, не совсем так. Он определенно обладал головокружительным мужским магнетизмом и очарованием. В ту самую секунду, когда он вошел в бар, к нему обратились все без исключения женские взгляды, а возможно, и добрая половина мужских. Однако сам он, похоже, не собирался этим пользоваться, за последние два года Дарси провела в этом баре достаточно много времени, чтобы определить наверняка. Потому и не уделяла ему особого внимания. По крайней мере, до того момента, пока, обернувшись, не обнаружила, что он не сводит с нее глаз, заговорщически улыбаясь с таким видом, будто узнал какую-то тайну или поймал ее руку в чужом кармане.

Обычно она не допускала такого на работе, ведь, увидев ее такой, мужчины – посетители бара – могли все неверно истолковать.