Арни терпеливо ждал, пока выйдут все пассажиры. Это были в основном датчане, которые возвращались из отпуска, сияя загорелыми лицами, докрасна накаленными солнцем. Они тащили плетеные сумки и восточные сувениры – деревянных верблюдов, медные подносы, коврики с причудливыми узорами, и каждый нес небольшую склянку спиртного, которую бдительное правительство разрешало провозить без пошлины.

Арни вышел последним, замыкая шествие. Дверь в кабину была приоткрыта, и он увидел тесную клетушку, забитую невероятным количеством светящихся циферблатов и переключателей. Капитан, огромный блондин с массивной челюстью, улыбнулся Арни. Над золотыми крылышками на кокарде было написано: «Капитан Нильс Хансен».

– Надеюсь, вам понравился полет, – произнес он по-английски, на международном языке авиалиний.

– Да, очень. Благодарю вас. – Выговор профессора Клейна, приобретенный в привилегированной английской школе, странно не вязался с его внешностью. Но Арни учился во время войны в Англии, в Уинчестере, и это навек наложило отпечаток на его речь.

Пассажиры уже выстроились в очередь перед кабинами таможенников, держа наготове паспорта. Арни чуть не присоединился к ним, но вовремя вспомнил, что билет был приобретен до Белфаста и датской визы у него нет.

Он повернул по стеклянному коридору в зал для транзитных пассажиров и опустился на диван из черной кожи, отделанный сверкающим хромом, пристроив кейс на полу между ног. Уставившись невидящими глазами в пространство, Арни обдумывал следующий шаг. Через несколько минут он принял решение, вернулся к действительности и огляделся вокруг. По залу степенно шествовал массивный полицейский в высоких кожаных ботинках и большой фуражке. Арни подошел к нему, глядя прямо на серебристую бляху, находившуюся на уровне его глаз.

– Я хотел бы поговорить с начальником службы безопасности аэропорта.

Полицейский наклонил голову, профессионально нахмурившись.

– Скажите мне, в чем дело, и я…

– Dette kommer kun mig og den vagthavende officer ved. Sе mе jed tale med han?[1]

Внезапный переход на датский изумил полицейского.

– Так вы датчанин? – спросил он.

– Моя национальность не имеет значения, – продолжал Арни по-датски. – Могу сказать только, что речь идет о национальной безопасности, и будет лучше всего, если вы проведете меня к человеку, отвечающему за нее.

Полицейский задумался. В сухих фразах этого невысокого человека было что-то такое, что заставляло поверить ему.

– Пройдемте, – сказал он и молча пошел по узкому балкону высоко над главным залом аэропорта, настороженно следя за незнакомцем, чтобы тот не вздумал улизнуть и скрыться во мраке ночи.

– Садитесь, пожалуйста, – произнес офицер службы безопасности, выслушав доклад полицейского. Все это время он сидел за письменным столом, пристально рассматривая Арни немигающими глазами сквозь круглые очки в стальной оправе, словно стараясь запомнить его внешность.

– Лейтенант Йоргенсен, – представился он, когда они остались одни.

– Арни Клейн.

– Mе jed Deres pas.[2]

Арни протянул паспорт, и Йоргенсен не скрыл удивления, увидев, что он не датский.

– Значит, вы гражданин Израиля? По вашей речи мне показалось…

Так и не дождавшись ответа, лейтенант перелистнул страницы паспорта и положил его на стол.

– Все в порядке, профессор. Чем могу служить?

– Я хочу получить разрешение на въезд. Сейчас же.

– Это невозможно. Вы находитесь здесь транзитом и без визы. Лучше всего вам проследовать к месту назначения и в Белфасте обратиться к датскому консулу. Через день-другой вы получите визу.

– Я хочу получить разрешение на въезд немедленно и прошу вас принять необходимые меры. Я родился в Копенгагене. Я вырос в десяти милях отсюда. Не понимаю, какие могут быть проблемы.

– Я уверен, что их и не будет. – Лейтенант вернул ему паспорт. – Но здесь мы ничем не можем вам помочь. В Белфасте…

– По-видимому, вы не поняли меня. – Голос Арни был таким же бесстрастным, как и его лицо, но слова звучали весомо, нагруженные внутренним зарядом. – Мне абсолютно необходимо въехать в страну сегодня, сейчас. Вы обязаны принять меры. Свяжитесь со своим начальством. Существует двойное гражданство. Я такой же датчанин, как и вы.

– Возможно. – В голосе офицера послышались раздраженные нотки. – Но я не гражданин Израиля, как вы. Боюсь, вам придется вылететь первым же самолетом…

Он замолчал, увидев, что собеседник не слушает его. Арни положил кейс на колени, достал тоненькую записную книжку с адресами и внимательно просматривал ее, листая страницы.

– Не хочу, чтобы это звучало слишком мелодраматично, но мое присутствие здесь – событие национального значения. Поэтому прошу вас, позвоните по этому телефону и попросите профессора Ове Руде Расмуссена. Вам знакомо это имя?

– Конечно, кто же его не знает? Лауреат Нобелевской премии. Но вы не можете беспокоить его ночью…

– Мы старые друзья, он не обидится. Да и обстоятельства достаточно серьезные.

Шел уже второй час ночи, и Расмуссен заворчал по телефону, как медведь, разбуженный во время спячки.

– Кто это? Что за дела… Черт побери, да это Арни! Откуда ты звонишь? Из Каструпа? – Он спокойно выслушал краткое изложение событий.

– Ты можешь помочь мне? – спросил Арни.

– Конечно! Правда, еще не знаю, как. Вот что, ты сиди и жди меня. Я сейчас приеду, только оденусь.

За три четверти часа после этого звонка Йоргенсен весь извелся в томительной тишине, повисшей в комнате. Арни Клейн сидел неподвижно, отрешенно глядя на календарь прямо перед собой. Начальник службы безопасности рискнул щелкнуть табакеркой, набил трубку и закурил. Если Арни и заметил это, то не подал виду. Его мысли были заняты совершенно другим. Когда послышался стук в дверь, лейтенант вздохнул с облегчением.

– Арни, это действительно ты!

Расмуссен выглядел в точности как на фотографиях в газетах – худой, долговязый, со светлой вьющейся бородкой, обрамляющей лицо, но без усов. Они крепко пожали друг другу руки и чуть было не обнялись, сияя улыбками.

– А теперь рассказывай, что ты тут делаешь и почему вытащил меня из постели в такую мерзкую погоду?

– Мы должны поговорить наедине.

– Разумеется. – Ове оглянулся вокруг и только теперь заметил лейтенанта. – Где мы можем поговорить с глазу на глаз?

– Если хотите, можете воспользоваться моим кабинетом. Я гарантирую его надежность.

Они оба кивнули, не реагируя на саркастические нотки в голосе лейтенанта.