class="p1">Комната, куда его поместили, была узкая и длинная, без окон. Он был привязан к стулу в одном её конце, дверь была в другом. Стул оказался сварным, ножки прикручены к бетонному полу болтами. Руки Игната были связаны пеньковой верёвкой, продетой в отверстие в сидении стула − далее верёвка проходила через толстенную металлическую дужку, вмурованную в пол. На дужке отчётливо читалась надпись «ОЛОВО», далее верёвка шла внатяг через всю комнату до такой же дужки, вмонтированной в потолок. Там тоже была надпись. Вероятно, та же самая − «ОЛОВО». В центе комнаты стояла незажжённая свеча, которая доставала фитилем до верёвки. Чуть дальше − столик с циркулярной пилой, чей диск также касался верёвки. Большая красная кнопка с надписью «ПУСК» была выведена на корпус пилы.

Первые минут пять Игнат провёл, пытаясь избавиться от пут. Если бы он освободил руки, отвязаться от стула не составило бы труда − там были кожаные ремни с пряжками, но сначала надо было как-то разрезать верёвку. Свеча, скобы и циркулярка наводили на определённые мысли, но сколько он ни думал, решение не приходило. Дотянуться до кнопки пилы нечем. Скоба реально с палец толщиной − даже мягкое олово выдерживало его рывки. Свечу тоже не зажечь.

В бесплодных попытках освободиться он провёл минут двадцать, потом дверь открылась, и вошла девушка лет шестнадцати − высокая, худая, в закрытом чёрном платье. С собой она принесла складной стул. Закрыв дверь, она приставила к ней стул и села читать книгу.

Это была она − понял Игнат. Та чёрная фигура, что нагоняла на людей страх и прыгала по зданиям, просто переоделась.

Он попробовал заговорить, задавать вопросы, умолял отпустить, обещал никому не рассказывать, но она не реагировала − молчала, иногда поднимая на него недовольный взгляд. Похоже, она была раздосадована. Отчаявшись её разговорить, Игнат умолк и продолжил остервенело дёргаться на стуле. Так прошли минут пятнадцать.

Внезапно девушка встала, с хмурым видом покачала головой, взяла стул и вышла. Игнат остался один. Теперь он просто раскачивал себя в надежде, что если делать это несколько часов подряд, болты, державшие стул на месте, ослабнут… Или он сам ослабнет раньше.

Спустя полчаса дверь открылась и вошёл здоровяк − судя по всему, тот самый, что бил его по голове. Игната посетили неприятные предчувствия. Теперь, при свете потолочной лампочки, он мог разглядеть своего тюремщика − суровое бородатое лицо не сулило ничего хорошего. Мужчина носил чёрную длиннополую одежду и цилиндрическую шапку фиолетового цвета, слегка расширяющуюся кверху. Из-под подола виднелись армейские ботинки.

− Чего сидишь? − спросил незнакомец басом. − Чего не освободился?

− Как я освобожусь? − зло буркнул Игнат, уже сломавший себе голову этой задачкой.

− И то верно, − почесал затылок здоровяк. − Ладно. Пора тебя отвязывать.

Освободив запястья пленника от верёвки, мужчина отстегнул Игната от стула. Тот с трудом поднялся − всё тело болело, к тому же подташнивало. Придерживая Игната под руку, тюремщик вытащил того из комнаты и довёл до просторного светлого помещения, напоминавшего помесь мастерской с гостиной. В центре − вокруг металлического стола − стояли старые кресла и продавленный диван. Бросив пленника на одно из кресел, мужчина сел рядом. По другую сторону уже сидела давешняя девушка − казалось, она не заметила их появления. Всё её внимание было сосредоточено но большом смартфоне в руках. Напротив Игната устроился белобородый старик − он был одет в такую же длиннополую чёрную одежду, как и здоровяк, но шапка была попроще − чёрная, напоминавшая спортивную, но скроенная из четырёх клиньев. Новая мода, решил Игнат. На плечи старик накинул старую рабочую куртку. На ногах у него были резиновые сапоги со следами подсохшей грязи.

− Дайте попить, − попросил пленник. − И таблетку какую-нибудь от головы.

Здоровяк отошёл к мойке и вернулся с кружкой воды. Таблетку он тоже дал, пошарив в настенной аптечке. Размяв запястья, Игнат запил таблетку. Огляделся. Стены помещения были необычные − они представляли собой одну большую приборную панель с огромным количеством лампочек, кнопок и тумблеров. Там, где не было кнопок и ламп, висли плакаты по электробезопасности. Странное место…

Заметив его внимание к стенам, здоровяк сказал:

− Можешь не считать. Тут двадцать три тысячи кнопок.

− Зачем столько? − спросил Игнат.

− От кнопочниц помогает.

Старик нарушил своё молчание, обратившись к девушке:

− Повтори-ка, что с этим парнем не так?

Та ненадолго оторвалась от гаджета:

− Он сразу меня увидел. Словно почувствовал. Я использовала гнетущий страх. Люди не поднимали головы, а этот стоял как ни в чём не бывало, пялился на меня. Я решила, наш клиент. Вот выманила сюда − он не особо умный похоже.

Старик нахмурился, принимая трудное решение:

− Давай-ка ещё раз, заводи свою бесовскую шарманку. Хочу сам посмотреть.

− Не буду. Вас тоже заденет краями, а у тебя сердце слабое, − возразила девушка.

− Как-нибудь переживу. Давай.

Пожав плечами, девушка отложила телефон, и посмотрела на Игната в упор. Тут-то его и накрыло с головой. Вблизи удар концентрированного страха был гораздо сильнее, чем тогда − на площади. В этот раз девушка не ограничилась каким-то одним видом страха − она постоянно меняла его оттенок, словно подбирая ключ к психике Игната − дикая паника сменилась лютой паранойей, перешла в экзистенциальный ужас, далее следовала гнетущая тревога с нотками непроглядной безысходности, бессмысленный ночной кошмар, из которого нет выхода, парализующий страх беззащитной жертвы перед лицом хищника, внезапный испуг, побуждающий к незамедлительному бегству, потом страхи пошли дуплетами и даже триплетами, порой сочетая несочетаемое, вроде желания броситься прочь и застыть на месте. Игнат, обливавшийся холодным потом и вцепившийся в подлокотники, поймал себя на ощущении, что каждый новый сорт страха трогает его всё меньше и меньше. Двух других мужчин тоже накрыло − на их безмолвные мучения было жалко смотреть, а вот Игнат, похоже, приноровился − он успокоился, задышал ровно и даже смог выдавить из себя слабую улыбку. Заметив её, девушка тут же прервала ментальную экзекуцию.

− Видели? Не работает ни фига, − сказала она и, словно стыдясь своего поражения, уткнулась носом в экран телефона, нервно пролистывая что-то пальцем.

Старик убрал руку от груди, за которую держался всё время, пока шло воздействие. Поморщившись от боли, он поёрзал в кресле и, переведя дух, задал пленнику вопрос:

− Что, совсем не боишься?

− Её − нет, вас − да.

− Почему?

− Её страх ненастоящий. Химический какой-то, − признался Игнат. −