крепкого парня и маленькой рыжей девчонки. Маленькой и острой на язык, за что и получившей прозвище кнопка.

Глава 2

– Сын, один раз, я тебя прошу, это всего один раз, ну ради меня, – упрашивала мама.

Она могла бы и не распинаться так, Максим ее любил очень, мама была самая лучшая у них, поэтому для нее он бы сделал все. Но Мария Игоревна чувствовала свою вину, что в борьбе с мужем за право выбора использует сына, вот и расшаркивалась.

– Я тебе обещаю, мы тебе самую крутую форму для борьбы купим.

Макс вздохнул, смиряясь со своей судьбой, и не по-детски мудро произнес:

– Мам, нормально все, не надо ничего, я потерплю, – покорно согласился.

Мама ненадолго замолчала, шагая от дома к машине, за руку его брать не стала, ей хотелось, конечно, но они договорились, что он мальчик уже большой и ходить с мамой за ручку как – то не солидно. Вон, Кристинку, младшую сестру можно водить за руку сколько угодно, хоть до пенсии, с ее лёгкой избалованностью и детской непосредственностью это вполне может случиться.

Они уселись в машину, мама за руль, а Макс забрался на переднее пассажирское сиденье, там специально было закреплено кресло, хотя с его ростом, через года два, он в него перестанет помещаться, можно будет ездить так.

Ехали некоторое время молча, потом мама не выдержала:

– Сын, я вас люблю очень, но и работу свою тоже люблю, я семь лет училась. Мне нравится людям жизнь спасать, а не бабушек в поликлинике на приеме выслушивать, про болячки, половина из которых выдуманные. Я понимаю, что может, не справедлива сейчас по отношению к тебе и не права, но по – другому наш папа не поймет.

Так они доехали до большого спортивного комплекса. Всю дорогу Макс стойко держался, единственный раз, когда он поморщился, это в раздевалке, где пришлось натягивать на себя узкие брючки и ярко-розовую рубашку, впереди с сеточкой и расшитую какой-то золотой нитью. Мама с ним в раздевалку не пошла, поэтому он и позволил себе проявить эмоцию.

Преподавали бальные танцы, куда мама его привела в секцию, ради показательного выступления, чтобы проучить отца, мужчина и женщина, какие-то там призеры, не то чемпионата Европы или мира, Максу это было безразлично. Выдержать бы сегодняшнюю экзекуцию.

Максиму преподаватели обрадовались как родному, мальчиков в бальных танцах катастрофически не хватало, а с его фактурой, так вообще были единицы.

– Мария Игоревна, как замечательно, что вы решили отдать сына в бальные танцы, у него такая фигура мужественная, если и пластичность есть, то он будет звездой на паркете, – распинался преподаватель – мужчина.

Рано радуетесь, думал про себя Макс, как только отец перестанет выступать по поводу маминых дежурств в больнице, их отсюда ветром сдует.

– У нас как раз и девочка есть, без пары, с ней пока никто не станцевался она у нас недавно, я думаю, ваш мальчик ей подойдёт, она маленькая, а он высокий, такие поддержки смогут сделать, – воодушевленно закатил глаза преподаватель, – а вот и Элечка, проходи милая, знакомься, это Максим, он будет твоим партнёром.

– Только не ты, – одновременно подумали Элька и Максим, вслух, однако этого не сказали, но злобные взгляды друг другу послали.

С памятного дня первого сентября, когда между ними произошла первая потасовка, прошло две недели. За это время Максим Ящеров и Элина Фролова практически не сталкивались, ее из – за маленького роста посадили на первый ряд, а Макс, как самый высокий в классе сидел на последнем. Первые школьные дни были заполнены знакомством с одноклассниками, Макс знакомился с мальчишками, как было велено делом, зарабатывал среди них авторитет, а Элька сдружилась с тихой девчонкой Полиной Лебедевой.

И вот теперь на тебе, угораздило же столкнуться именно здесь. Макс, понимая, что в зале мама не только его, но и этой противной злючки, пристально за ними наблюдают, решил пойти на мировую. Улыбнулся девчонке, показывая, что настроен дружелюбно.

Девчонка ответной улыбки не проявила, только сверкнула своими глазищами.

Преподаватели хлопнули в ладоши, обозначая начало занятия и предложили парам встать в позицию.

Хоть бы разминку какую провели, думал про себя Макс, сейчас заставят крутиться, а у них мышцы совсем не разогретые, так можно и травму получить. Про мышцы ему отец рассказывал, они тренировались в домашнем спортзале ежедневно, и разминка являлась элементом обязательным.

Пока он витал в своих мыслях, девчонка шагнула к нему навстречу и положила одну руку на плечо, а второй взялась за его ладонь, приподнимая ее вверх. Макс от такого прикосновения, опешил, хотел отдернуть руку, но глянув в ее глаза, где таился какой-то затаенный страх, делать этого не стал, снова только улыбнулся.

– Мамочка, это только от большой любви к тебе, я стою тут и лыблюсь как дурачок в розовой рубашечке, – именно с этим посылом он пристально посмотрел на мать, сидящую в конце зала.

Та видимо его посыл уловила, потому что сложила руки в молитвенном жесте и губами беззвучно произнесла: "Пожалуйста".

Макс ей в ответ кивнул и сосредоточил все внимание на указаниях преподавателей, и своей маленькой рыжей партнёрше.

Элька в руках ощущалась такой маленькой и хрупкой, что он мог бы ей все ребра посчитать, а талию так и вообще пальцами обхватить, такую и нагнуть страшно, вдруг переломится.

Преподаватели стали считать, заставляя пары синхронно двигаться под счёт. Макс так боялся наступить Эльке на ногу и раздавить ее крошечную ножку своей лапищей, что в счёт попадал не всегда, поэтому они регулярно сбивались. Эльку это злило, она покраснела и запыхтела как ёжик.

Максим старался сдерживаться, но она так смешно пыхтела, и ещё один рыжий локон выбился из строгого пучка на ее голове, падая на лицо, поэтому ей приходилось периодически его сдувать, вместе с ее сосредоточенным пыхтением это смотрелось комично. В итоге Макс не выдержал и тихонько засмеялся.

Для Эльки этот смех стал триггером, после которого ее понесло. После произошедшей потасовки первого сентября, она его побаивалась, он такой большой и сильный, одним движением ее в землю вбить сможет, как богатырь в мультиках, поэтому старалась его избегать и лишний раз в противостояние не вступать. Но своим этим смехом он ее довёл. Мало того, что в такт не попадает и ноги у него обе левые, так ещё и ржёт, аки конь богатырский.

– Хватит ржать, – произнесла грубо, – считать бы лучше научился.

Макс от нее приятностей не ожидал, но и такая откровенная грубость его