– Он попросту никогда не станет могущественным чародеем. Мне очень жаль, но Студия ставит определенные ограничения. Экзамены, проводимые выпускным советом, сдать весьма непросто.

Чандра тянется к Вило, будто хочет оттащить его от окна силой.

– Может быть, я покажу вам нашу пилотную программу – школу жрецов? Этот вариант чародейства имеет то преимущество перед остальными, что его последователи входят в транс только в строго контролируемых условиях – под видом религиозного ритуала…

– Брось херню пороть. – Вило вновь принимается жевать сигару. – У меня куча денег в этого парня вбухана. Хренова куча. Мне накласть на правила Студии и на все экзамены. Парень окончит ваш гадюшник с отличием и отправится в Поднебесье.

– Боюсь, это просто невозможно…

– Хочешь меня лгуном выставить? – Глазки Вило словно бы втягиваются в глубину орбит – маленькие, опасные. Заключительное слово бьет молотом: – Администратор .

– Прошу вас, бизнесмен, поймите, он четырнадцать месяцев проходит на курс обучения чародеев, еще через десять мы должны или… э… отправить его на экзамены, или выставить вон, а его… э… прогресс…

Вило отворачивается к окну. Кровавый огонек на кончике сигары интересует его больше, чем нервные оправдания Чандры.

– Родители твои, что, в Чикаго живут, а? В таком славном деревянном домике на Фуллертон, к западу от Кларк-стрит?

Чандра застывает. По хребту его стекает ледяная струйка.

– Да, бизнесмен…

– Ты же понимаешь – я всегда вкладываю деньги с умом. Дошло? Хэри получит свой шанс.

– Бизнесмен, я… – срывается с языка у Чандры, но он колоссальным усилием воли берет себя в руки. – Есть и другие варианты…

– Слушаю.

– Спасибо, бизнесмен. Возможно, я поторопился, утверждая, что Майклсон не сможет преуспеть. В конце концов, он сейчас в группе боевых магов – это самая сложная дисциплина, но в ней его… кхм… излишне агрессивная натура может прийтись к месту. Я бы предложил – с вашего разрешения – придать ему наставника.

– А что, учителей у него нет? Тогда за кой хер я вам деньги плачу?

– Учителя – да, штатные преподаватели. Но Майклсон плохо отзывается на прямые инструкции. Он… – Чандра решает не рассказывать, как Майклсон жестоко избил инструктора Пуллмана.

Я об этом слышал – как и вся Консерватория; об этой истории судачили целый год. Чандра полагает, что вопрос решен, и, в конце концов, пострадавший заслужил свое. С точки зрения администратора, приставать к парню с такими психосексуальными расстройствами, как у Майклсона, – почти преступная безответственность. Выражу заодно точку зрения студентов: Пуллман был мелкий, гнусный педик, и многие из нас мечтали о том, что Майклсон – сделал.

– Я бы имел в виду скорее другого студента, который не имел бы над ним власти, который мог бы, ну… вы, может быть, знаете, Майклсон с подозрением относится к любой власти… короче, кого-то, с кем он мог бы сдружиться.

– А что, так у него друзей мало, что ли?

– Бизнесмен… – Чандре удается выдавить нервный смешок. – У него вообще друзей нет.

Вот тут он и решает вызвать меня.

Поднебесье.

Когда «Уинстон Трансфер» впервые открыла ворота с Земли в Поднебесье, Студия уже стояла за ее плечом, готовая шагнуть за порог. Поднебесье – край драконов и демонов, гиппогрифов и русалок, ведьмаков и воров, могучих магов и благородных рыцарей.

Легион воплощенных фантазий.

Я мечтал о ней. Я жаждал Поднебесья, как фанатик тоскует по лону господнему.

Когда мне было семь лет, отец повел меня на прямую передачу одного из ранних Приключений Раймонда Стори, и когда Стори грянул Слово Власти и Молот Дал’каннита ударил гнусного огра в лоб, расплескав мозги по неохватной ухмыляющейся роже, я ощутил эхо радости чародея и откат удачно исполненных чар, и… ну понимаете, у меня просто слов нет.

На десятый день рождения отец купил мне кубик с записью легендарного трехдневного сражения Стори с безумной драконицей Ша-Риккинтайр. И в первый же из тысячи раз, что я просматривал это Приключение, мне стало ясно.

Я должен был сражаться так же. Я должен был отправиться туда.

И десять прошедших лет только укрепили мою решимость.

Все в моей жизни шло идеально. Я был первым учеником в классе, мои психрейтинги были наивысшими за всю историю Консерватории, эльфирующие операции прошли наилучшим образом, и мне оставался один шаг до вершины, когда Чандра вызвал меня к себе в кабинет, чтобы все отобрать.

Зайдя к нему и устроившись в предложенном кресле, я понятия не имел, какой разговор состоялся у него только что. Я ожидал, что меня в очередной раз похвалят за выдающиеся успехи, поэтому перспектива стать наставником какого-то антиобщественного, вспыльчивого работяги оказалась для меня изрядным потрясением.

Впрочем, я не подал виду: нас, бизнес-касту, с детства учат хладнокровно принимать дурные вести.

– Извините, администратор, – пробормотал я, постучав по наморднику. – У меня вряд ли хватит на это времени. До выпуска четыре месяца, а мне еще предстоит шесть операций.

Когда я назвал его администратором, Чандра заметно дернулся; он ненавидит, когда ему напоминают, что мы все же из разных каст. А я время от времени напоминал – так, чтобы не забывался.

Однако в тот раз он только головой покачал.

– Ты не понимаешь, Крис. Это не просьба. Парню нужен наставник. Лучший наставник, а ты – первый ученик в классе чародеев. Ты проведешь его по курсу за руку и научишь всему, чтобы он только сдал экзамены на звание боевого мага. Точка.

– Меня не интересует ваше предложение, администратор. – Когда же до этого олуха дойдет? – Попросите кого другого.

Поднявшись, Чандра обошел массивный стол из розового дерева и, облокотившись на него, сцепил пальцы.

– Независимость экзаменационного совета священна. Я не могу оказать давление на совет, чтобы выпустить из стен заведения неподготовленного студента… однако я могу просто не допустить студента до экзаменов, если на то будет моя воля. Без моей подписи совет на тебя и не глянет.

Он смотрел на меня так пристально, будто пытался разглядеть изнанку черепа, и в зрачках его я увидал нечто темное и пугающее, отчего под ложечкой у меня жутко засосало.

Где-то я уже видел похожее – но где, никак не приходило на память.

– Теперь ты понял? – спросил Чандра. – Если Майклсон не сдаст экзамена, не пройдешь и ты.

Земля качнулась под ногами. Я вцепился в подлокотники, чтобы не свалиться с ее края в межзвездную бездну.

Не сдать экзамена? Не попасть в Поднебесье? То был даже не смертный приговор – то был уже занесенный топор палача. В глазах у меня потемнело.