сфокусировать взгляд на побледневшем Адриане, а не на ней. Прочь из моей головы.

Из толпы отделяется маршал и кричит мне что-то типо того, что «здесь соревнования, а не боксерский ринг». Я отпускаю руку Адриана и небрежно отшвыриваю его от себя. Он трет покрасневшее запястье и смотрит на меня так, словно перед ним стоит сам дьявол.

– Если ты еще раз скажешь, что я нечестно гоняю – я сломаю обе твои руки, – мрачно обещаю я.

Потеряв ко всему интерес, я пробираюсь сквозь толпу к боксу с гаражами. Вот теперь действительно мне больше нет смысла здесь находиться.

***

Я сижу на диване в своей комнате отдыха раздраженный и злой из-за того, что мне так и не удалось развязать драку. В кармане джинс вибрирует телефон и, достав его, я отвечаю на видеозвонок от Кэша.

– Что тебе надо? – рявкаю я вместо приветствия.

– Воу, полегче, братишка. У тебя критические дни?

– Ты ради этого звонишь мне в пятницу вечером?

Разница во времени между Бостоном и Монако составляет шесть часов. Скоро у меня начнется ланч, а в Бостоне уже подходит к концу ужин. И, по правде говоря, меня немного шокирует внешний вид мелкого говнюка.

На Кэше черный пиджак и того же цвета рубашка. Его волосы практически идеально уложены, но больше всего меня поражает то, что он трезв в пятницу. Иначе Кэш бы не сидел за рулем своего внедорожника. Может быть, мой младший брат ведет далеко не образцовый образ жизни. Однако в число его недостатков не входит пункт, как езда в пьяном виде.

– Ты знаешь, какое сегодня число? – спрашивает Кэш и поворачивает руль, видимо куда-то выезжая.

От его вопроса невидимая рука сжимает в кулак сердце, и грудь пронзает острый укол. Я едва не съеживаюсь от боли. Да, я знаю, какое сегодня число.

– Пятнадцатое декабря, – безразлично произношу я, явно переигрывая.

– И ты не помнишь, что должно произойти в этот день? – не унимается Кэш.

Да, мать твою, я все помню.

Я рассчитывал в этот день сделать Кристиану собственницей «Portsmouth Sports Club». Потому что земля, на которой построен спортивный комплекс, когда-то принадлежала ее родителям. Мой отец отнял ее, и я планировал вернуть ее Кристиане в день ее восемнадцатилетия.

На самом деле я много чего запланировал. Но моим планам не суждено осуществиться.

Я так и не поздравил Кристиану с восемнадцатилетием в постели. Я так и не подарил ей ключи от Mercedes. Я так и не выполнил то, что хотел больше всего – делать ее счастливой каждый гребаный день. И каждую ночь.

Глубоко вздохнув, я пытаюсь протолкнуть в легкие воздух. Сейчас все, что я хочу – это забыть ее. Она убежала от меня. Она убежала от своих обещаний. Она убежала от всего, что связывало нас.

И единственный плюс ее побега был в том, что в ту ночь ей удалось быстро добраться до поляны, где ловила мобильная связь. Кристиана вызвала неотложную помощь, и благодаря этому Кайли оперативно доставили в больницу. Если бы ее привезли туда чуть позже, она могла умереть.

– Сегодня пятнадцатое декабря, Десмонд, – серьезным тоном произносит Кэш. – День рождения Жасмин…

– Мне все равно, – я резко перебиваю его, и мелкий говнюк закатывает глаза.

В этот момент я замечаю на заднем сиденье его внедорожника букет роз. Я сцепляю зубы, чтобы побороть подступившую к горлу желчь. Он хочет подарить эти цветы Крис? Вот дерьмо.

Я отвожу взгляд от телефона и приказываю себе не думать об этом. Меня это не должно беспокоить. Кристиана и Кэш могут делать все, что посчитают нужным. Пусть он дарит ей цветы. Пусть они празднуют день рождения вместе. Пусть она проживает день за днем и не вспоминает обо мне.

Я так сильно сжимаю кулак, что пальцы ноют. Но затем прячу руку в кармане куртки. Кэш не должен видеть, как я из-за этого разозлился.

– Вы так и не поговорили после Хэллоуина? – опять докапывается до меня мелкий говнюк.

После Хэллоуина… После него Кристиана уехала к своему старшему брату Даниэлю в Нью-Бедфорд, где он задержался из-за работы. Через несколько дней она вернулась в Бостон, чтобы выступить в качестве свидетеля по делу Грейс. Перед судебным заседанием я подошел к ней, и нам удалось поговорить.

Но лучше бы этого разговора не было.

– Эй, ты завис, – из моих мыслей меня отвлекает Кэш и повторяет вопрос. – Ты поговорил с Жасмин после Хэллоуина?

– Я не хочу о ней разговаривать, – недовольно бормочу я себе под нос.

– Сделаю вид, что поверил тебе, – фыркает Кэш. – Ну-ка взгляни вот сюда.

Он переключается на фронтальную камеру, и невидимый стальной обруч сдавливает грудь. Мне становится трудно дышать.

Я вижу дом Кристианы, подсвеченный уличными фонарями. А рядом с ним ее. На ней объемная черная куртка, на голове шапка, из-под которой выбиваются темные распущенные пряди.

Грудь по-прежнему сжимается, пульс ускоряется, а кончики моих пальцев мгновенно покалывают от того, как мне ужасно хочется ее прижать к себе и обнять. Вдохнуть ее аромат и после этого посмотреть ей в глаза, чтобы увидеть в них…

Блядь, очнись, Десмонд. Ты ничего не увидишь в них, кроме ненависти.

Между тем, к Кристиане подходит какой-то парень, и мое сердце начинает бешено колотиться. Она улыбается ему, и я не вижу, что это за придурок, потому что он стоит ко мне спиной. Я вновь сжимаю руку в кулак, и кожа на нем натягивается. Если только он посмеет тронуть ее…

– Тебе наверняка интересно узнать, кто этот смертник? – на заднем фоне язвительным тоном спрашивает Кэш. – Расслабься, братишка. Это Тайлер.

Охренеть. Выходит, Крис пригласила своего друга на день рождения, и скоро к ним присоединится мой брат. А я… Меня рядом нет.

Тонкий болезненный укол ревности моментально вонзается в меня, но я мысленно призываю себя успокоиться. Какое мне до этого дело?

– Ну как? Тебе по-прежнему не хочется поздравить Жасмин? – все происходящее на экране сменяется ехидной физиономией Кэша.