Известие о приближающемся тайфуне быстро рассеяло страх по поводу нападения на Большеухого Лу. Мало кого заботил какой-то жалкий Большеухий Лу и какой-то бесследно пропавший Сяо Мо. Только Жун Дунтянь осознавал опасность и выказывал страх. Повысив уровень бдительности, меньше чем в метре от себя он положил острый тесак с длинной рукоятью, чтобы в любой момент иметь возможность схватить его и защищаться. Он также смиренно попросил меня понаблюдать за тем, что творится вокруг, и немедленно сообщить, если объявится Сяо Мо. Я видела хрупкость и смятение в его душе.

Я-то полагала, что Жун Дунтянь пожинал то, что посеял, но беспокоится зря. Потому что верила, что Сяо Мо уже сбежал из Даньчжэня и его никто никогда не найдет.

Поскольку я слишком привыкла к Сяо Мо, я почти считала его городским. И из-за его одержимости кино думала, что он станет мне хорошим другом, с которым мы могли бы стать так же близки, как Го Мэй и Жун Цютянь – эти двое поддерживали чистейшую дружбу и во время тайфуна лежали в одной комнате на одной кровати, прижавшись друг к другу, как два растущих бок о бок дерева, они не делали ничего, просто ждали, пока тайфун пройдет. Но нам всегда было трудно преодолеть лежащую между нами пропасть, и даже кино не смогло сплотить наши сердца.

Однако когда-то я искренне старалась. Он просто не чувствовал бури, ревущей в моей душе. Он слишком рано ко всему охладел и застыл, как замороженный сок на палочке, которым он торговал.

Сяо Мо был примерно моего возраста, может, немного старше. Он был ребенком из бедной семьи, на плечах у него всегда болталась одна только рубаха в бежевых пятнах пота. На его штанах я насчитала целых восемь заплат, три из них на заднице; заплатки были грубые, неровные, разного цвета. Сяо Мо был смуглый и худой; ни тени изворотливой смекалки, свойственной другим торговцам, – наоборот, его простое и неулыбчивое лицо выглядело туповатым. Дом Сяо Мо находится в деревне Баймицунь, настолько захолустной, что о ней почти никто не знает.

Деревня располагалась больше чем в десяти ли[1] от города, связанная с нами совершенно негодной дорогой. Сяо Мо ездил на высоком сломанном велосипеде по толстому песку и при малейшей неосторожности падал. Его деревянный холодильник был укреплен деревянной же рамой и при обычном падении не разваливался. В течение всего лета, а то и до того, как оно наступало, Даньчжэнь начинал потеть. Люди зависели от фруктового мороженого, они нуждались в хорошем глотке морозного воздуха, чтобы подавить внутренний жар. Особенно те, кто хотел сходить в кино, – с фруктовым мороженым во рту можно спокойно просидеть в душном кинотеатре полдня. Я видела Сяо Мо перед кинотеатром почти ежедневно в полдень. К багажной стойке его велосипеда был привязан деревянный холодильник, заполненный фруктовым мороженым, которое он закупал оптом в городском магазине прохладительных напитков. Он ждал, пока солнце накалится, ведь когда солнце сильно палит, люди не могут не прийти к нему. Те несчастные дети, у которых вечно мало денег, тем более не обойдутся без фруктового мороженого. Даже если они не в состоянии его купить, они могут наслаждаться разреженным воздухом кондиционера и запахом сахарина из холодильника. В это время Сяо Мо и приступал потихоньку к делу.

В самое пекло двери кинотеатра открывались, готовые принять распаренных, потных зрителей. Качество громкоговорителей в кинотеатре было крайне низким, звуковые эффекты – нестабильны, а звук – сухой, скомканный, резкий, но при этом очень громкий, слышный на всем овощном рынке и в мясных и птичьих рядах. В процессе кинопоказа громкоговоритель не снижал децибелы, и все без исключения звуки фильма были отлично слышны наружи. Кинотеатр прибегал к такой уловке, желая привлечь больше людей, чтобы те решились купить билеты и войти в зал. И в самом деле такое случалось, люди частенько не могли устоять перед искушением и скрепя сердце прямо на середине фильма покупали билеты и забегали внутрь.

Как-то раз и Жун Дунтянь так же купил билет, но стоило ему войти в кинотеатр, как фильм закончился. Он увидел только финальные титры, поэтому разорался и стал требовать, чтобы фильм поставили снова. Но повторный показ был невозможен, и орать тоже не имело смысла, ведь охранник Большеухий Лу предупреждал его, что фильм вот-вот закончится и входить не стоит. Жун Дунтянь подбежал под экран, достал спичку и пригрозил спалить его. Жун Яо как раз проходил мимо дверей кинотеатра, Большеухий Лу остановил его и попросил не позволить Жун Дунтяню совершить преступление. Жун Яо схватил Жун Дунтяня и отмутузил до полусмерти. Даже несмотря на трепку и на то, что его лицо посинело и распухло, Жун Дунтянь не сдавался, и Большеухому Лу пришлось вернуть ему деньги за билет.

Когда начинался фильм, Сяо Мо, казалось, забывал о продаже фруктового мороженого. Он «слушал фильм», склонив голову набок, сосредоточенно, серьезно и внимательно. Я никогда не видела никого, кто настолько завороженно вслушивался в кино. Развернувшись всем телом, он, с дурацкой улыбкой на лице, неотрывно глядел на громкоговоритель под карнизом. К нему подходили и стучали по деревянному холодильнику, требуя мороженого, но он не оборачивался, а просто махал рукой и отвечал, что мороженого больше нет. Когда фильм заканчивался, он понимал, что в холодильнике оставалась еще добрая половина товара, которая начала таять. Он нервно включал зазывалу, но уже не мог остановить людей, которые спешили уйти. Я наблюдала в сторонке, издали, и беспокоилась за него.

Сяо Мо не знал меня, и я ни разу не сказала ему ни слова. Но даже в самые трудные времена я каждый день исправно тратила один мао, чтобы купить одно из его фруктовых мороженых. Я покупала молча: протягивала Сяо Мо один мао, и он давал мне голубое, где было больше маша. Он знал, что я люблю голубое и не люблю желтое и красное. Прямо перед ним я глубоко всасывала столбик мороженого со смачным «ням». Он улыбался мне, обнажая блестящие зубы, которые были еще красивее, чем золотые. Иногда он зазывал целых полдня, но продавал только одну штуку. Казалось, он не находил себе места от скуки, и я тоже не находила себе места. Ему не нравились люди в городке, они были слишком скупые, слишком крохоборные, долго придирались даже к мороженому за один мао. Мне тоже не нравились люди в городке, потому что они не нравились Сяо Мо. Иногда по вечерам можно было увидеть, как Сяо Мо