С депрессией слегли все – дочь, я, бабушка и даже немного дед. Только папа оставался совершенно спокоен.

Сначала мы все страдали. Потом начали дочку мучить: или восстанавливайся, или начинай готовиться к новому поступлению, или иди работать! Она лежала на кровати, смотрела Ютуб, всё больше замыкалась в себе и всё меньше улыбалась… И в один прекрасный день сказала: «Вы меня достали. Вы меня не понимаете. Я уезжаю жить в Питер. Одна».

Боже, как мне было обидно и страшно. Как я хотела всё бросить, закрыть её в квартире, забрать деньги и ключи. Но мудрый папа сказал: «Пусть едет. Благо в Питере у нас есть квартира, и бомжевать она точно не будет». Дочка уехала. И через полгода сама поступила в… медицинский. Где учится до сих пор и счастлива.

* * *

Как-то раз на профориентации «Антирабства» я работала со слушательницей Екатериной, которая, уже окончив медицинский вуз и проработав некоторое время врачом, поняла, что настало время менять профессию. Хотите верьте, хотите нет, но из медицины хотят бежать часто. Это всё-таки во многом профессия души и большого желания – помножьте её на огромный стресс и ответственность, и вот вам «работа мечты».

Екатерина стала врачом по желанию мамы. И папы. А заодно – бабушки с дедушкой. Да, уже четвёртое поколение её семьи занималось медицинским делом, и как-то так само собой сложилось, что никакая другая профессия для Екатерины и не рассматривалась. Она и сама с этой мыслью свыклась – заканчивала школу, подготавливаясь к меду, поступила, начала учиться… И очень быстро поняла, что «не её». Но уйти ей, конечно, никто не дал.

Ожидания семьи и настойчивое родительское «как это “не хочу”, доучишься, и всё будет прекрасно» заставили Екатерину потратить немало лет на профессию, которая была ей совсем не по душе. Было тяжело, порой совершенно невыносимо, но решиться на изменения девушка смогла только спустя довольно продолжительный период времени. И пришла к нам с не самым приятным багажом – полным разочарованием в профессии, жизни, а заодно с ощущением беспомощности, которое ни маме, ни папе было не понять. Надо ли рассказывать, как родители восприняли её решение прекратить врачебную практику?

К счастью, Екатерина оказалась из того сорта сильных людей, которых не просто сломить даже под натиском общего неодобрения. Даже когда оно исходит от самых, казалось бы, близких людей. Первым делом нам пришлось восстановить психологическое состоянии девушки. Нет, мы не психологи – но мы знаем, как тяжело решаться на карьерные перемены, а значит, можем рассказать, как с этим бороться.

Затем уже пошли месяцы кропотливой работы. Профориентация и оценка желаний. Общение с экспертом. Поиски вариантов. Понятно, что просто так терять годы медицинского обучения и практики ни Екатерине, ни нам не хотелось, поэтому мы изначально искали варианты, которые, во-первых, придутся девушке по душе, а во-вторых, позволят использовать те навыки, которые она наработала в медицине. Выход нашелся на стыке с продажами, сейчас Екатерина работает в фармацевтической компании и занимается заказами лекарств.

Чего ей это стоило? Дополнительных сил, времени на добор знаний и компетенций, времени на собеседования и поиск работы. Но нам кажется, что это не такая уж большая плата за счастливые отношения с собой и карьерой. Что же семья? С семьей Екатерина тоже нашла общий язык. К счастью, родители поняли, что благополучие дочери им всё же важнее.

Так называемые «карьерные династии» вообще несут довольно существенную угрозу. Не поймите меня неправильно, традиции в семье – это очень хорошо, однако если ребёнок растет в подобной семье, его профессиональный кругозор к подростковому возрасту ограничен. Хорошо, если он действительно видит себя в той же профессии, что и мама с папой. А если нет? Тогда это прямой путь к психозу и неудовлетворённости жизнью.

Вращение в очень узкой профессиональной среде, которая может ребёнку не подходить вовсе, не даёт ему сделать выбор на основе того, что ему действительно подходит и в чём он мог бы развиваться и достичь успеха. Семейные традиции переносят паттерны прошлого из поколения в поколение и в итоге приводят к тому, что дети скованы очень узкими рамками и ограничениями, нагружены целым ворохом профессиональных предрассудков.

Ещё до окончания школы они уже вписаны в определённые сложившиеся схемы поведения, обучения, начала и продолжения карьеры, которые не менялись годами. В ситуации быстрой трансформации рынка труда (молчу о чисто психологической стороне вопроса) дети имеют очень высокие шансы оказаться неуспешными.

Лет 15 назад это были психологи, 10 – юристы, 5 – программисты. Знакомый список? Предлагаю его продолжить!

* * *

Александра привела к нам на профориентацию своего сына Костю чуть ли не прямиком с последнего курса юрфака. Сама она всю жизнь проработала на простой трудовой должности на одном из производственных предприятий Москвы, но вот сыну своему хотела судьбы другой – успешной, да ещё и с билетом наверх, из «трудовых» в «интеллигенты». Благо парень способный.

Когда пришло время выбирать профессию, Александра вспомнила, что адвокат – это и денежно, и престижно. В этот раз мнение ребёнка спросили: Костя был вовсе не против стать адвокатом, его личным предпочтениям это никак не противоречило, каких-то особых пожеланий у юноши не было.

Впрочем, отучившись пару лет, Костя и его мама поняли, что стать «успешным адвокатом» сейчас не так уж и просто – рынок переполнен представителями этой профессии, которые пошли на юрфак именно потому, что «выгодно». А переполненный рынок – это очень высокая конкуренция, а значит, отсутствие гарантий на кусок хлеба с маслом.

Посовещавшись, семья решила Костю «перепоступить». Собственно, за тем они к нам и обратились – чтобы мы помогли парню найти то дело, которое будет ему интересно (и действительно будет востребовано на перспективу).

Для таких случаев мы разработали специальный тест, который позволяет оценить склад ума молодого специалиста – аналитик, исследователь или практик. Затем мы смотрим, какая отрасль интересна человеку, и определяем пул подходящих ему профессий, исходя из их перспективности на рынке труда. Костя оказался чистейшим аналитиком (тогда как адвокат – это про практику): мы разработали маршрут его нового обучения с учетом дальнейшей работы в digital-аналитике данных.

Поддержите выбор подростка, даже если вы с ним не согласны. Мне очень жаль, что до сих пор встречается так много людей, не понимающих, что поддержка и доброе слово творят чудеса и дарят веру в себя. А с верой в себя можно горы свернуть.

* * *

Евгения всю свою сознательную жизнь хотела писать. Книги, статьи, заметки… Быть известным прозаиком. А может быть, журналистом? Или суровым редактором и встать у руля топового издания? Мир слов и текстов манил, а родители были против.