- Докладывай, он по наши души тут, - ответил Леха. Коля посмотрел на наши грязные ботинки, потом в сторону лестницы. Мы обернулись - по полу растеклись черные лужицы. Дежурный пожал плечами, вздохнул:

- Как хотите, - и постучал в дверь.

- Да! - раздался властный голос командира бата­льона.

Леха отстранил Колю и шагнул в кабинет первым.

- Разрешите… - Он принял стойку «смирно» и, когда я застыл рядом, продолжил: - Разрешите пред­ставиться…

- Вольно. Процыв, ты чё там прячешься? - Ком­бат сидел в кресле за массивным Т-образным столом. Ростом командир под два метра, кулачищи у него огром­ные. Подковы гнет, сам видел. Скрипнуло сиденье, он оперся на подлокотник и вытянул шею.

Коля, буркнув положенное «разрешите», тоже во­шел в кабинет.

Особист стоял к нам спиной и глазел в окно, скрес­тив руки на груди.

- Начальник особого отдела группировки улетит за­втра. Подготовить спальное место, - приказал, комбат дежурному и взглянул на особиста: - Обед и ужин…

- Я как все, - отозвался подполковник, не обора­чиваясь, - в столовую схожу, Сергей Николаевич.

- Понял? - Комбат посмотрел на Процыва.

- Так точно! - Коля взял под козырек. - Разре­шите идти?

- Свободен.

Когда дверь захлопнулась, комбат подпер голову ру­кой и долго сидел молча. Особист хмыкнул:

- Смотри, чего творят, - и повернувшись к нам, кивнул в сторону окна. Непривычно он выглядел в по­левой форме, я видел его только в повседневке, в ките­ле и брюках навыпуск.

Уловив за окном движение, я взглянул туда - на по­ле садились две вертушки. Это в такую-то погоду…

- На то и спецы, - произнес комбат. Особист кашлянул:

- Сергей Николевич, позволите?.. - Взял за спин­ку стул и придвинул к столу.

Этот подполковник всегда был вежлив, рассудителен, и навязанное литературой да кино мнение о том, что все особисты сволочи, никак не вязалось с его повадками, речью и тем, как он курировал наше дело. Выглядел он гораздо старше меня - лет сорок пять, может, больше. Встречались мы с ним часто, пока шло следствие. У ме­ня сложилось впечатление, что мужик он толковый и, в отличие от следователей военной прокуратуры, которых сменилось аж трое за полгода, отнесся к нашей истории серьезно, без ухмылочек и недоверия…

Комбат сгреб со стола ключи и пачку сигарет, ухва­тил полевую сумку и встал.

- Захаров, что-то долго вы… - особист опять ка­шлянул, - добирались…

- Так нам борт не выделяли, - брякнул Леха. Комбат поравнялся с нами, показав напарнику кула­чище, сказал:

- После беседы - в «строевую» за аттестатами, встанете на довольствие, получите оружие. В три часа на инструктаж к начальнику штаба, - и вышел из ка­бинета.

- Есть! - дружно ответили мы хлопнувшей двери.

Конвоя в коридоре не было, на первом этаже толь­ко наряд по штабу, комбат велит топать за оружием на склад РАВ, после прибыть для получения задачи - зна­чит, отправят в Зону с глаз долой. Но начальник особо­го отдела все же прилетел, чтобы поговорить… Стран­но как-то все.

Подполковник с минуту таращился в стену невидя­щим взглядом, потом сказал:

- Садитесь.

Мы скинули рюкзаки и уселись за стол напротив офицера. Он раскрыл полевую сумку, достал вдвое сло­женный файл, развернул. Тронул пальцами тонкий, как волос, шрам на левой щеке и заговорил:

- Знакомец ваш объявился. Суток не прошло, как с вас сняли обвинения. Поэтому я здесь. - Он выдержал паузу. - Формально я должен вас вывезти под конвоем, дело пойдет на доследование… Чего скисли? Что, Захаров?

- Кто объявился? - спросил напарник.

- Давыдов. Показания я снимать с вас не стану - работа следователя. А вот разобраться, - подполков­ник качнул головой, - хочу.

Я покосился на Леху, тот с прищуром глядел на осо­биста.

- Да не смотри ты на меня так, Захаров, - спо­койно произнес подполковник. - Вам знаешь тут сколько хлопот будет…

Он не договорил, и так ясно - нам ответ перед со­служивцами держать. Вот и решил комбат сплавить нас в Зону, убедил начальника особого отдела группировки, что так лучше.

- Дальше Зоны не пошлют, - заключил Леха.

- Верно. Вы подумайте оба. Вспомнить постарай­тесь…

- Да что тут вспоминать? Поздно Давыдов объя­вился - где ж его мытарило столько времени? Какие к нам вопросы?

- Да вот… и я так думаю. Но объявился же.

А ведь подполковник не сказал, где обнаружили Да­выдова, когда и при каких обстоятельствах, и вообще - взяли его или нет. И чего Леха на рожон лезет?

Я двинул ногой напарника по бедру, громко получи­лось - грязная подошва шаркнула по полу.

Подполковник усмехнулся, но вдруг скривился, тронул шрам на щеке. Поднялся из-за стола и шагнул к окну.

Леха тоже встал, шумно отодвинув стул.

- Разрешите идти?

- Свободен, - сухо сказал подполковник, не обо­рачиваясь.

Напарник взглянул на меня, поднял бровь.

- Разрешите личный вопрос? - Я тоже поднялся.

- Разрешаю.

- Откуда у вас шрам?

Особист удивленно повернулся, окинул меня взгля­дом. Я думал, сейчас пошлет не в меру любопытного военстала куда подальше, но он все же ответил:

- В Зоне еще в две тысячи девятом с контролером столкнулся, только тогда называли их не так, а по-на­учному… С тех пор путь туда для меня… Даже к Пери­метру приблизиться не могу - зубы от боли сводит. У тебя, Захаров, в башке безделушка электронная… - неожиданно переключился подполковник на Леху. - Знаю, что никчемная уже, поэтому и сказал, что безде­лушка. Ты вот контролеров и прочих тварей, ментально на тебя воздействующих, не боишься. А я…

Леха молча глядел на него. Подполковник заключил:

- Увы. Я даже завидую вам слегка.

Вот как, боевой офицер, значит. Чего я в душу к че­ловеку полез? Подполковник курировал наше дело не спустя рукава - в друзья не набивался, но и надменно себя не вел, просто хотел во всем разобраться. Леха с его чипом в голове для группировки мог бы со време­нем незаменимым бойцом стать. Напарника моего пси-воздействие не берет из-за чипа, а особист в Зону меч­тает снова вернуться. Но контролер его пометил - и теперь он к Периметру приблизиться не может. Хочет снять «проклятье» мутанта. Наверное, надеется, что и ему в голову чип прошьют или какое другое устройст­во, беречь моего напарника станет. Но я точно знаю: ес­ли Леха почует, что башку его вскрыть захотят для опы­тов, - свалит за Периметр, ищи ветра в поле.

Подполковник отвернулся. Выбил пальцами дробь о подоконник.

- Разрешите идти? - спросил я.