Я кивала и старалась скрыть улыбку, пока краем глаза следила за Джесси. Шивон называла это моим Джесси-радаром, и она не ошибалась – я всегда знала, в какой части комнаты и как близко он находится. Он притягивал к себе внимание, то возвышаясь над столом для пиво-понга, то приветствуя людей, когда они появлялись в дверях подвала, то сидя в кресле и споря о последнем сезоне «Игры престолов». Время от времени он смотрел на меня, а я улыбалась в ответ, но тут же притворялась, будто действительно заинтересована разговором, который поддерживала в тот момент. Мне хотелось доказать ему, что я могу на равных общаться с его друзьями, что я не просто младшая сестра Майка.

Но через два часа пришла пора уходить. Друзья Джесси начали искать пальто и шляпы, потому что дождь, который то моросил, то затихал, начался вновь. А сам Джесси не мог оторваться от девушки в красном платье с глубоким вырезом, сидевшей рядом с ним на диване. Ее длинные волосы, словно занавес, скрывали их от посторонних взглядов. Ванная в подвале была закрыта, поэтому я поднялась в дом. В нем оказалось тихо и темно, если не считать света от белой гирлянды на елке в углу.

Вернувшись в подвал, я замерла на нижней ступеньке. До меня доносились приглушенные хлопки дверей и рев автомобильного двигателя. Но больше всего меня занимало то, что все уже разошлись, а Джесси все так же сидел на диване. Один.

– Меня что, так долго не было? – спросила я, пересекая комнату, чтобы взять пальто.

На его лице появилась улыбка, но он все еще не отрывал взгляда от телевизора, на котором, как я теперь слышала, шла какая-то игра.

– Давай, давай, – наклоняясь вперед, пробормотал он. – Ну же…

Видимо, исход спортивного соревнования не оправдал его ожиданий, потому что Джесси вздохнул и откинулся на диван. Через секунду он выключил телевизор, а затем отбросил пульт в сторону. Теперь тишину нарушал лишь стук дождя по стеклу. Джесси перевел взгляд на меня и улыбнулся так, словно впервые меня увидел.

– Тебе не обязательно уходить, Чарли, только потому, что я неудачник и все друзья меня кинули, – сказал он, кивая на мое пальто, которое я тут же отбросила, будто оно заполыхало. Но затем собралась с мыслями и постаралась так медленно подойти к кушетке, чтобы со стороны показалось, будто он меня совершенно не интересует, будто мне на него плевать.

Джесси ни на сантиметр не сдвинулся со своего места по центру дивана, поэтому, когда я опустилась рядом, то оказалась ближе к нему, чем когда-либо. Ну, если не считать тех двух памятных случаев: когда мы застряли вместе с ним в лифте, отправившись на лазертаг, где отмечали день рождения Майка, и когда возвращались с мини-гольфа в Хартфилде и нас всех каким-то образом запихнули в одну машину. Всю обратную дорогу я ехала, зажатая между Джесси и Майком. И каждый раз, когда Джесси поворачивался поговорить с моим братом, он склонялся надо мной, а его голая нога прижималась к моей. Путь до дома занимал тридцать минут, и все это время я молилась о пробке, перекрытии дороги, спущенном колесе, да о чем угодно, лишь бы продлить эти мгновения. Поэтому сейчас, сидя рядом с ним на диване, я полностью осознавала: эта близость – добровольная, а не вынужденная, из-за тесноты автомобиля, – оказалась для меня чем-то новым.

Когда я подходила к дивану, его рука лежала на спинке, и он не стал ее убирать. И даже, кажется, опустил ее немного ниже и ближе к моим плечам – этого оказалось достаточно, чтобы ладони начали потеть.

– Хочешь посмотреть что-нибудь? – спросил Джесси, наклонившись за пультом, который оказался на моей стороне дивана. Он навис надо мной и пальцами слегка задел мою руку, отчего в моей голове взорвались фейерверки.

– Конечно, – выдавила я, надеясь, что это прозвучало спокойно и сдержанно, а не так, словно я вот-вот закричу от восторга или обрыгаю всё вокруг.

От Джесси пахло кондиционером для белья и немного пивом, и, даже достав пульт, он не спешил отодвигаться.

– Может, фильм? – уточнил он, направляя пульт на телевизор, но не отрывая взгляда от моих глаз.

Именно тогда до меня наконец дошло, что происходит. Возможно, я целовалась лишь с четырьмя парнями (а единственный, кого можно было с натяжкой назвать моим бойфрендом – это партнер по химии Эдди Кастильо, ведь я встречалась с ним три недели в десятом классе), но при этом не вчера родилась. Я вдруг поняла, почему Джесси попросил меня остаться и почему сидел так близко ко мне, – и дело совершенно не в просмотре фильма.

– Конечно, – повторила я, изо всех сил стараясь смотреть на него и сопротивляясь желанию вскочить и подбежать к сумочке – мне хотелось написать Шивон о происходящем и посоветоваться. А вместо этого я скинула туфли без каблуков и поджала под себя ноги. – Фильм – звучит замечательно.

Джесси предложил несколько вариантов, и я притворилась, что раздумываю над ними, хотя и понимала: мы просто оттягиваем время. И, конечно же, прошло лишь несколько минут фильма, который, как мне показалось в моем рассеянном состоянии, был о полицейском и собаке, поменявшихся телами, когда Джесси отвернулся от экрана и посмотрел мне в глаза.

– Привет, – сказал он и один уголок рта растянулся в улыбке.

– Привет, – ответила я, не утаивая в этот раз нервозности в своем голосе.

Он протянул руку, заправил прядь волос мне за ухо, а затем погладил большим пальцем мой подбородок. После чего, закрыв глаза, наклонился ко мне.

И поцеловал.

С первой секунды, как наши губы встретились, стало ясно: Джесси прекрасно умеет это делать. Стремительный и страстный поцелуй, от которого у меня перехватило дыхание, совсем не походил на застенчивые, робкие поцелуи, что были у меня раньше. Я старалась не отставать, при этом пытаясь осознать реальность происходящего. Целовала и надеялась: он не заметил, как я неопытна. А если и заметил, то, похоже, его это не сильно волновало. Сердце неслось во весь опор, даже когда казалось, что я превращаюсь в лужицу и впитываюсь в изношенный велюровый диван Фостеров.

Джесси отстранился и посмотрел мне в глаза, а я попыталась перевести дыхание и подумать о чем-то еще, кроме его имени, которое набатом звучало в моей голове.

– Итак, – сказал он, скользнув ладонью по моим бедрам, и через секунду в его руке оказался пульт. Джесси улыбнулся так, будто собирался поделиться со мной секретом, и поднял бровь. – Не думаю, что нам это нужно, не так ли?

Я улыбнулась ему в ответ.

– Наверное, нет.

Джесси снова направил пульт на телевизор, и капитан полиции вскрикнул: «Я слышал о собачьей жизни, но это смешно!», а затем звук отключился, и в подвале внезапно стало темнее и тише. Только я, Джесси и дождь за окном.

– Ну что ж, – с улыбкой сказал он, после чего наклонился, поцеловал меня в шею, заставляя вновь хватать ртом воздух и дрожать. Про себя я благодарила Шивон за совет не надевать водолазку.

Даже не осознавая, что творится в моей голове, он опустил меня на диван, и моя голова оказалась на подлокотнике. Джесси возвышался надо мной, а наши ноги сплелись.