— Да кому нужны эти друзья. — фыркает Бон Хва: — ну их к черту. Я вот в прошлом году считал, что Ду Бон и его компания мне друзья, а они оказывается… ну их! Я и один могу. Кроме того — у меня полно друзей. Крепколапый из Мо, Тик и Молния, Тень Возмездия и…

— Это не дружба! Вы друг друга даже не видели в лицо ни разу! — возражает матушка: — так дружба не работает. Ты даже не знаешь кто они такие.

— А нам и не нужно. — парирует он: — наша дружба превыше всего этого.

— Ох. — говорит матушка: — если ты так говоришь… конечно же мы не станем отказываться от такого предложения, ведь это твой шанс. Ты уж постарайся, Бон Хва.

— Ага. — кивает он: — обязательно. А где этот ворчун Чжи Мин? Неужели на прогулку вышел в кои-то веки? Я хотел ему приглашение показать, пусть у него лицо кислым станет.

— Твой брат на работе. — отвечает матушка: — и пожалуйста не стоит его задирать. В конце концов он — твой старший брат.

— Ну да. На работе. — кивает Бон Хва: — сегодня суббота что ли? Ну, отлично. Ему нужно помочь вернуться?

— Было бы неплохо. Поешь, чуть отдохни и поедешь за ним. Хорошо, что его фирма не так далеко от нас находится. — говорит матушка: — можно даже без автобуса… ему с автобусами нелегко.

— Ну да. — поморщился Бон Хва, вспоминая каково это — ездить вместе с Чжи Мином на общественном транспорте. Все говорят о «доступной среде для инвалидов-колясочников», якобы везде пандусы и трапы сделаны, каждый автобус оборудован специальным трапом-лифтом, чтобы можно было заехать в салон. Вот только если в час пик в этот самый автобус даже здоровый человек не всегда пролезет — как тогда себя инвалид на коляске будет чувствовать? Потому в общественном транспорте с Чжи Мином можно было передвигаться только днем, когда все на работе, или поздним вечером, когда все уже дома. В часы пик было очень проблематично. Вслух никто ничего не скажет, и даже не взглянут, но общая атмосфера… когда коляска Чжи Мина занимает почти все место на задней площадке автобуса… атмосфера не самая приятная.

— И не смей задирать своего брата! — пригрозила пальцем матушка: — между прочим он у нас в семье самый главный кормилец.

— Да не буду я… — ворчит Бон Хва. Кормилец, как же. Чжи Мин получает небольшую пенсию по инвалидности, а еще одна фирма рядышком — взяла его в штат, якобы сотрудником, а на самом деле — ради налоговых льгот. Подробностей Бон Хва не знал, понял только то, что если предприятие предоставляет работу определенному количеству инвалидов в процентном соотношении к общему числу работников — такому предприятию положены налоговые льготы. Так что на самом деле ни черта Чжи Мин не делал, ни на работе, ни дома. На работе показывался раз в неделю — в субботу. Потому что в офисе в обычные дни все рабочие места заняты были, а табелировать его было нужно. Числился он у них консультантом, хотя вся его работа состояла в том, чтобы раз в неделю помаяться на рабочем месте шесть часов. Все, что от него требуется — быть инвалидом, думает Бон Хва, недурно устроился, негодяй такой. Всегда ему все лучшее только потому, что «ты же понимаешь, Бон Хва». Все он понимает, все. Он бы и сам не отказался в кресле-каталке быть, деньги просто так получать. На черта ему ноги, он и без ног мог бы заработать. Тут же он сам пугается своих мыслей и выбрасывает их из головы. Что он, в самом деле, неужели завидует своему старшему брату, который даже ходить не может? Ну нет, он, Бон Хва — сегодня сделал шаг навстречу своей мечте! И именно поэтому он и хотел ткнуть своего братца лицом в приглашение от частной школы — чтобы показать, что он — может. Слишком уж часто Чжи Мин его иждивенцем и лодырем дразнил, хотя сам ничего не делает и деньги получает! И при этом еще и смеет постоянно указывать что это он тут семью содержит! Ничего, вот выиграет Бон Хва парочку национальных турниров, купит квартиру в центре Сеула, перевезет туда всю семью, маме кафе купит, а этого паразита Чжи Мина будет содержать в роскошных условиях, наймет ему персональных медсестер в белых халатиках и с большими дойками! Пусть поймет кто тут главный кормилец в семье… а то зазнался. Всего-то заслуг, что ноги не работают…

— Форму нужно будет покупать. — расстраивается матушка: — в старой-то школе можно было как есть ходить, а в частную наверняка нужна форма. И…

— Мама! Ну там же написано — стипендия, стоимость обучения, формы, учебников и питания — все включено. — говорит Бон Хва: — ты же только что прочитала!

— Ну да, ну да — кивает она: — точно же. Какой ты у меня молодец, Бон Хва!

Через три часа Бон Хва шел по улице, слегка позевывая. На душе было хорошо. Он действительно добился своего, не просто так в игру играл, но выиграл турнир. Его пригласили в частную школу. Ах, да и конечно же денежный приз был, который они разделили на всю команду, пусть и небольшой, но все же. Есть на что в кафешку зайти или домой чего купить. И еще — мама признала, что он молодец. Так и сказала — какой ты молодец, Бон Хва! Приятно.

Он запустил руки в карманы, проводил взглядом стайку девчонок в коротких юбочках, хмыкнул сам себе под нос. Не нужны ему никакие девчонки. У него есть цель, а если начать с девчонками… вон, этот Ду Бон и вся его бывшая компания — так и перессорились. Из-за девчонок. Ему оно нужно? Нет. На них только деньги переводить… продажные они все. Вот был бы у Бон Хва миллиард — сразу бы вокруг стали крутиться, а нету — иди к черту, Бон Хва. Ну ничего, он им еще припомнит. Выберется на сияющие вершины и… останется один. С матушкой и этим вредным Чжи Мином. Вот. Пусть завидуют.

Он подходит к углу здания и вынимает из кармана свой телефон. Чжи Мин никогда не давал ему зайти в здание, чего-то стеснялся. Потому он всегда ждал его за