призови топор и занеси над ее горбом. Дальше доверься мне, расслабь руки, и я все сделаю сам.

— Я бабушку убивать не хочу.

Не бздой, Дениска. Клянусь священным пламенем горна, старушка от моего лезвия не пострадает.

— А может…

Никаких «может»! На таймере уже меньше полминуты осталось! Шевели ходулями, если жить хочешь!

Пришлось подчиниться вульгарному шантажу.

Глава 2

Глава 2

Следуя инструкциям Психа, я поднял топор (с зеленой вспышкой материализовавшийся в руках, как только я добрался до старушки) над горбом и… тут же едва не выронил увесистый инструмент из рук, когда с лезвия топора вниз сорвался сноп зеленых искр, и привычный материальный мир перед моими глазами вдруг взорвался резанувшим с непривычки зрение ослепительно-ярким буйством красок.

Прилавок с картошкой налился фиолетовым холодным огнем, в мертвом свете которого, как на рентгеновском снимке, стали заметны все малейшие дефекты мебели и червоточины корнеплодов. Грязно-бежевый же бабкин пуховик, напротив, утратив четкость очертаний, утонул в сполохах поглотившего его целиком теплого перламутрового пламени. И в этом объявшем человеческую фигуру живом розовом огне мне тут же бросились в глаза отвратительные синюшные язвы, густо усеявшие старухин горб. Вместо живительного пламени, над язвами курился сизый дымок, струи которого не рассеивались в воздухе (как положено обычному дыму), а, курясь тонкими спиралями, расходились в разные стороны, исчезая дальше из моего поля зрения.

Движимый любопытством, я захотел обернуться и проследить путь до точки назначения хотя бы одной из сизых спиралей, но вдруг обнаружил, что моя шея… а следом и все остальные части тела, словно окаменели. Я превратился в подконтрольную Психу живую статую — но осознание всего ужаса случившегося пришло ко мне гораздо позже. Тогда же, на адреналине, я лишь досадливо выматерился, продолжая пялиться на тлеющий горб пылающей бабки… И через несколько секунд на личном горьком опыте получил ответ о нацеленности сизых спиралей.

Прямо на моих глазах на старухином горбу вздулось и лопнуло некое подобие огромного полупрозрачного синего чирья, и сизая спираль дыма, выскочив, из новой язвы устремилась мне в лицо. Глаза тут же зверски заслезились, а во рту появился привкус тухлых яиц — верный признак содержания в дыму немалой примеси сероводорода… Отравленное сизым дымом сознание вдруг выкинуло очередной фортель, и мне почудилось, что по дымной спирали, как по навесному мосту, к моему лицу то ли ползет, то ли летит сизый ком, целиком состоящий из десятков перекрученных щупальцев и жгутов.

К счастью, пытка отравлением продлилась недолго.

Топор вдруг ожил в моих непослушных руках, и стремительным росчерком совершив лихой рубящий удар в считанных миллиметрах от моего носа, мгновенно развеял дымную спираль от горба к моему лицу, и параллельно смахнул яркую иллюзию с бабки и прилавка с картохой.

Перламутровое пламя вокруг старухи и язвы на ее горбу сгинули так же мгновенно, как и появились. С глухим стуком бабка в обычном неприметном пуховике, как подкошенная, рухнула на гору картошки. А еще краем глаза я заметил, как на пол с мерзким шлепком рухнул клубок остановленных Психом щупальцев.

Одолевший обещанного «скрута» топор сгинул в очередной зеленой вспышке, вернув мне контроль над телом — чему я ничуть не обрадовался. И не успев даже толком осознать неожиданное воплощение в реальность пригрезившегося, казалось бы, мне кошмара, я тут же, зашипев от скрутившей тело чудовищной боли, согнулся пополам и выплеснул содержимое своего желудка поверх комка дергающихся в агонии щупальцев мифического скрута.

Казалось бы, все испытания уже остались позади. Но, проблевавшись, через считанные секунды я стал невольным свидетелем очередного игрового чуда. От практически растворившихся в моих рвотных массах щупальцев вдруг выскочила желтая искра (настолько яркая, что я отчетливо смог ее разглядеть в отлично освещенном зале магазина) и, молнией метнувшись ко мне, бесшумно вошла мне в живот в районе солнечного сплетения.

— Какого!.. — но слова возмущения так и непроизнесенными застыли на моем языке, когда, следом за вероломным вторжением, от места проникновения желтый искры во все стороны по телу пошла живительная волна облегчения, которая, как смывающая грязь и сор мыльная губка, ласково вбирала в себя все болячки и усталость.

А еще через секунду все окончательно прояснилось, когда перед глазами загорелись изумрудные строчки игрового лога:

Внимание! За убийство скрута вам единовременно зачисляется 26 единиц живы. Игровое задание исполнено, кризис истощения резерва предотвращен. В качестве награды от системного предмета вам начисляются бонусные 5 единиц живы.

Видишь, все как я и говорил: плевое дело, — отвлекая от чтения, раздался в голове насмешливый хриплый голос.

— Ни че се плевое! — зашипел я в ответку себе под нос. — Да ты использовал меня, как гребаную приманку!

Не без этого, — и не подумал отрицать наглый тип. — Но согласись: лихо в итоге все вышло.

— Да если б я!..

Потому и не упредил тебя. Слабоват ты еще, Денис, для самостоятельной-то охоты. А тут ведь как — сам видишь, права на ошибку не было у нас. Время поджимало, и все такое. Пришлось контролировать процесс от и до… Да не вешай ты нос, парень. Опыт — дело наживное. Вот поднакопишь уровней…

Словно в подтверждение слов Психа зеленые строки у меня перед глазами изменились в новый лог:

Внимание! Текущих запасов живы достаточно для активации 1 уровня развития игрока. Желаете немедленно активировать 1 уровень? Да/Нет

Че тут думать-то, конечно «Да».

Не спеши!.. — раздался в голове запоздалый совет Психа.

Строка лога перед глазами снова изменилась:

Внимание! Удержано 10 единиц живы на стандартную активации 1 уровня развития игрока. Процесс активации запустится через: 03… 02… 01…

И в следующее мгновенье мои беспечно распахнутые глаза пронзили две раскаленные спицы ослепительной боли и, погрузившись глубоко в мозг, стали там, с садисткой неторопливостью, ковыряться… Лишь чудом сразу не потеряв сознание, я ухватился обеими руками за полку ближайшего стеллажа, и лишь благодаря этой хватке смог устоять на ватных ногах и избежал позорного падения на залитый блевотиной пол.

Поспешил ты, конечно, — вернувшаяся способность слышать хриплый голос Психа в голове подтвердила, что процесс болючей активации уже близок к завершению. — Но чего уж теперь об этом… Сто часов в запасе для подготовки рывка у нас есть. Что-нибудь придумаем.

— Че еще за рывок? — прохрипел я, частым морганием пытаясь развеять застилающую взор кровавую пелену.

— Серега, ты глянь, этот урод еще и права качает! — вместо Психа за спиной откликнулся знакомый голос чоповца.

Неуклюже, как пьяный, обернувшись, я увидел ненавистную пару в черных одеждах местных блюстителей правопорядка. Похоже, пока я «медитировал» у стеллажей с огурцами и капустой, чоповцы вновь плотно сели мне на хвост — что, разумеется, неудивительно, после устроенного мною здесь недавно неистового метания харча на глазах десятков невольных свидетелей.

— Извините, водички ни у кого нет? — без особой надежды я обернулся к сгрудившейся неподалеку толпе. — А то че-то в горле пересохло…

— Гля, Серый, да этот урод над нами натурально издевается!

— Говорил же, он обдолбанный чем-то по самые бровищи, — соизволил-таки тоже подать голос второй чоповец по имени Сергей.

— На, милок, — бутылку минералки мне неожиданно протянула вынырнувшая из-за спин громил знакомая горбатая старушка.

— Василиса Иннокентьевна, этот хулиган вас чуть до инфаркта не довел, — проворчал первый (безымянный пока) чоповец. — А вы ему воду.

— Да какого инфаркта — бог с тобой, Андрюша, — отмахнулась одарившая меня водой бабка. — Наоборот. Я, как в себя пришла, словно лет на двадцать разом помолодела. Уже давно так прекрасно себя не чувствовала… Так что вы уж, ребята, с ним помягче.

— Разберемся, — фыркнул Сергей.

— Ну че, обдолбыш, напился? — вторил товарищу бугай Андрюша.

Запрокинув бутылку, я жадно слил в горло оставшуюся минералку. Разумеется, тут же едва не захлебнулся, закашлялся и облил куртку, зато успел утолить жажду до того, как бравые чоповцы вырвали у меня из рук пустую тару и, снова цапнув с двух сторон за рукава, куда-то меня поволокли.

— И давай, парень, в этот раз без глупостей, — стал затирать мне на ухо словоохотливый Андрей. — А то…

Че там «то» узнать, однако, мне было не суждено. Мы втроем как раз доковыляли до центрального коридора, когда в дальнем конце из винного отдела раздался отчаянный