— Что же вы натворили?

— Я знаю способ, как разбудить генетическую память человека, память предков.

— Это ваше открытие?

— Можно сказать и так…

— Так в чем же дело? Вы не хотите поделиться им с родным государством? Это как–то… непатриотично, согласитесь.

Ученый горько усмехнулся:

— Примерно так я себе и представлял наш разговор. Мда, — он поднялся. — Видимо, придется поискать кого–то еще…

— Сядьте! — жестко произнес Белогор. Зухель, как подкошенный, плюхнулся обратно на стул. — Вот что. Если вы сейчас честно и подробно расскажете свою историю, думаю, тогда я смогу вам помочь. Хотя риск очень велик.

Ученый некоторое время беззвучно шевелил губами, будто собираясь с мыслями. А может, все же взвешивал, что говорить, а о чем стоит умолчать.

— Хорошо, — наконец решительно начал он, — постараюсь объяснить доходчиво. Итак, что вы знаете о детях, уважаемый волхв?

— В каком смысле?

— В биологическом.

— Ну, это первая стадия развития человека…

— Отлично! А когда, по–вашему, ребенок превращается во взрослую особь?

— В биологическом аспекте, думаю, когда становится способным к размножению. — Белогор усмехнулся. — Не удивляйтесь, профессор. Я по образованию антрополог.

— Еще лучше, — оживился Зухель. — Тогда не будем тратить время на подробности. Перейдем к сути. Как антрополог, вы наверняка слышали о гипотезе, утверждающей, что древние люди владели так называемыми паранормальными способностями?

— Да, есть такая версия, — Белогор пожал плечами, — ну и что? Ее невозможно ни доказать, ни опровергнуть.

— Я могу. С помощью моей методики активации генетической памяти, в принципе, возможно вернуть людям утраченные сверхспособности! — Зухель горделиво посмотрел на собеседника.

— В этом суть вашего открытия?

— В общем, да…

— А при чем тут дети?

— Видите ли, уважаемый волхв…

— Зовите меня Белогор…

— Извините. Так вот, проблема заключается в том, что разбудить гены взрослого человека невозможно. Точнее, можно, но есть большой риск… э–э… повредить здоровью.

— Такой человек, скорее всего, умрет, — уточнил Белогор. Интерес его к этому странному ученому все более возрастал. Похоже, Рысь не ошибся: Зухель может оказаться весьма полезным для научного центра, шефство над которым с недавних пор взял на себя клуб «Перун» по просьбе своего куратора — депутата Госдумы.

— Скорее всего, — кивнул Зухель. — Это связано, прежде всего, с тем, что у физически сформированного организма большая часть генетического аппарата блокируется, видимо, чтобы не мешать работе основных блоков. В растущем же организме картина обратная — мало ли что может потребоваться в развитии. Поэтому основной массив генетической информации потенциально остается доступным для использования. Нужно лишь иметь пароли доступа, как выражаются компьютерщики.

— И вы открыли эти пароли?

— Вернее будет сказать, я знаю алгоритм подбора паролей.

— И это именно то, что вы бы хотели скрыть от… широкой общественности?

— В общем, да. Достаточно представить спектр открывающихся возможностей…

— Скажите–ка, Иннокентий Абрамович, — Белогор задумчиво потер пальцем кончик носа, — а сколько еще людей знает о вашем открытии?

— Ну… суть работ понимали все сотрудники лаборатории. Это естественно… — Зухель в замешательстве уставился на волхва. — На что вы намекаете?

— Что не только вам может угрожать опасность.

— Вы правы. Собственно, после исчезновения Виктора Раскова я и кинулся искать… защиты.

— Кто такой Виктор? Ваш помощник?

— Да… Моя правая рука. — Зухель горько рассмеялся. — А знаете, мне лишь сейчас пришла в голову мысль: не Виктор ли всему виной?

— Почему вы так думаете? — насторожился Белогор.

— За неделю до своего исчезновения, он убеждал меня в необходимости дополнительного финансирования лаборатории. Дескать, от Академии наук помощи не дождешься, но есть весьма заинтересованные люди, готовые раскошелиться. В обмен на результаты, разумеется. Я ему тогда резко ответил в том смысле, что открытиями не торгую…

— Ага. В таком случае, почему вы назвали своим врагом государство?

— Потому что мне позвонили. Два дня назад. Он сказал, что представляет некую научную группу, работающую на правительство, и настоятельно рекомендовал присоединиться к ним.

— А в чем закавыка? — прищурился Белогор.

— В том, уважаемый волхв, что моя лаборатория тоже работает… работала на правительство. У нас был грант. — Зухель снова усмехнулся, повертел в пальцах пепельницу со стола.

— Что произошло?

— Сегодня утром лаборатория сгорела. Хотя гореть там особо было нечему.

За столом повисла неловкая пауза. Ученый продолжал нервно крутить по скатерти пепельницу, а Белогор мысленно подводил итог.

Те, кто делал предложение Зухелю, несомненно, имели отношение к силовым структурам. Вряд ли информация успела просочиться настолько, что заинтересовала криминальные круги. А вот военные или скорее кто–то из «безопасников» вполне могли, что называется, держать руку на пульсе. Может быть, даже этот шустрый Расков как раз и работал на них, сливая информацию о результатах. «Перун» не единожды сталкивался за последние полтора года со скрытым, неявным противодействием в своей деятельности по части поиска и вербовки ученого люда для работы в закрытом научном центре «Юность мира». Это учреждение, организованное с подачи группы патриотически настроенных депутатов и бизнесменов, разместили в одном из бывших санаториев Министерства обороны, выкупленном в частное владение. А клубу исторической реконструкции «Перун» без обиняков предложили взять на себя его охрану и пополнение научных кадров.

За полтора прошедших года бойцы Белогора переправили в «Юность» около трех десятков биологов, медиков, физиков, психологов согласившихся поработать «на будущее России». И было несколько моментов, когда Белогор буквально кожей чувствовал присутствие некой скрытой силы, пытающейся помешать поиску и переправке спецов в центр. Однажды случился даже физический контакт… К сожалению, в плен взять никого из нападавших не удалось. Встретив жесткое сопротивление бойцов «Перуна», неизвестные ребята лихо скрылись на поджидавшей их машине…

Вполне вероятно, что в нынешней ситуации помощник профессора попал именно к ним, в то время как Зухель буквально чудом вышел на «Перун». Он просто явился в помещение клуба, располагавшегося в старой котельной на Шаболовке, и попросил его защитить. На счастье профессора, там оказался сотник Рысь, один из главных помощников Белогора. Он–то и рассказал о необычной просьбе «странного еврея».