— Хорошо, Альберт, — кивнула я, немного смутившись. Меня давно так решительно не приглашали на свидание. — Я приду на ужин.

* * *

Альберт оказался интересным собеседником и галантным мужчиной. Подарил ароматные розы, открывал передо мной двери, придвигал стул... Да и ресторан был изысканный, прямо на берегу. Мы сидели на террасе, звучала живая музыка — скрипка и флейта. Все как надо, классика жанра. Так, как мужчины ухаживают за женщинами. Или соблазняют, тут сложно провести границу.

Он рассказывал о других странах: по его словам, за год объехал почти весь мир. В его историях шумели водопады и море, но еще чаще — большие города. Только о своем роде деятельности ничего не говорил, а на мой вопрос ответил: «Я руководитель». «Ну что ж, понятно, — подумала я. — Вероятно, он очень богатый человек, может быть, глава крупной компании. Поэтому отвечает уклончиво. А допытываться некрасиво».

Потом мы гуляли по набережной. Море было спокойное, лишь легкая рябь бежала к берегу. В небе ни облачка, лунная дорожка протянулась по темно-синей глади. Теплый, почти безветреный воздух давал удивительное ощущение, когда томление смешивается с духом свободы, исходящим от моря. Именно в такие вечера отдыхающие позволяют себе безумства: выпить коньяка и пойти купаться под звездами, поцеловаться с незнакомцем, начать случайный роман... А часто все это вместе.

Мы пока что не совершали безумств, дух свободы всего лишь привел нас к кромке воды. Снять босоножки и позволить легким волнам, словно котятам, ластиться к ногам. Альберт держал меня за руку, я смеялась. А в голову приходили непрошеные мысли...

Мы с Альбертом вдвоем лишь на один вечер. Он не сказал в каком городе живет, вряд ли мы окажемся земляками. Я больше никогда не увижу этого человека — приятного собеседника, эффектного мужчину с горящими глазами. И подумаешь, что он напустил загадочности — у сильных мира сего свои тайны, а он, похоже, из них.

Может быть, все же... пронеслось в голове. Я никогда такого себе не позволяла, Поцелуй, потом — ко мне или к нему... И не буду плакать, когда утром расстанемся.

Я тряхнула головой, усмехнувшись самой себе. Вот так нас и соблазняют. Он даже не сделал ничего необычного, просто отработал классическую схему с морем и рестораном...

Но в этот момент Альберт взял меня за руки, мы оказались напротив друг друга. Звезды ярко горели над головой, море ласкало ступни, словно уговаривая отдаться и другим ласкам. «Сейчас он меня поцелует», — подумала я. А сердце забилось... Он необыкновенно привлекателен для меня, в нем есть мужская харизма. К тому же меня так давно никто не целовал...

Он притянул меня к себе, наклонился, и я закрыла глаза, чтобы скрыть смущение, давая согласие на поцелуй. Упругие губы уверенно обхватили мои, овладевая, заставили прильнуть к нему крепче, углубили поцелуй. Я как будто ослабела, а он держал меня, прижимая к себе, скользя руками по спине, зарываясь в волосы.

И вдруг внутри меня что-то щелкнуло. Его поцелуй был страстным, глубоким и.... неспешным одновременно. Пожалуй, меня еще так не целовали. Но еще он был цепким. Альберт словно впился в меня. Как будто одним этим поцелуем он забирал меня себе и цеплялся так, что никогда уже не отпустит.

...Сейчас ты сходишь с ума от его овладения тобой, от сносящих голову ощущений... А потом. Потом он будет решать за тебя твою жизнь. Что тебе делать, с кем быть, даже какую одежду носить. Лишит свободны. Вцепится. Как вцепляются маньяки.

Я перестала отвечать на поцелуй, попробовала отстраниться. Его губы с нежеланием отпустили мои, потом, словно не в силах устоять, еще раз коснулись моей нижней губы, от чего у меня в животе закрутился узел, а ноги опять ослабли.

Но я устояла. Сделала шаг назад, высвобождаясь из его объятий.

— Что-то не так, Тая? — хрипло спросил он.

— Альберт, извини... Но мне пора, нужно собираться... завтра ведь я улетаю... — сказала я, стараясь не выдать прерывистого дыхания.

— Ты хочешь сейчас уйти? — уточнил он.

— Альберт, да... извини... Я должна...

— Хорошо, — неожиданно просто согласился он. Не стал выяснять детали, лишь вежливо принял, что я почему-то хочу избавиться от него. — Пойдем, я провожу тебя...

И протянул мне руку. Отказаться, не вложить в нее свою ладонь было бы совсем не вежливо.

В полном молчании, крепко держа меня за руку, он довел меня до санатория. А я не знала, что делать, закусывала губы от сомнения. Чего я испугалась, почему прервала этот вечер? Хотелось остановить его, сказать, что наплевать на сборы, и шагнуть в его объятия. Пусть дальше сам решает, где и когда...

Но я знала, что у меня лишь одна попытка бегства. Второй не будет.

У входа в флигель, где располагался номер, Альберт отпустил руку, встал передо мной.

— Ты понравилась мне, — твердо сказал он. — Поэтому завтра мы уедем вместе.

И меня передернуло. Стало страшно. Он что, маньяк какой-то? Что значит уедем вместе? Но попытка выяснить может оказаться опасной. Сейчас лучше всего исчезнуть. Хорошо, что он не знает, в каком номере я живу.

— Хорошего тебе отпуска, Альберт. Не думаю, что тебе стоит уезжать завтра, — натянуто улыбнулась я, приоткрыла дверь и скользнула за нее. — Прощай.

Он не ответил, только проводил меня взглядом.

Он здесь не живет, а пройти мимо охраны невозможно. Я выдохнула страх и сожаление. Сожаление — что, будь он чуть менее... овладевающим что-ли, меньше присваивай меня себе в этом поцелуе, и у меня было бы прекрасное воспоминание. А может быть, новые, неожиданные отношения.

А вместо этого — неприятно, странно расстались.

* * *

Посреди ночи я проснулась. Занавеска трепетала на открытом окне, легкий ветерок приятно обвевал кожу. А рядом в полутьме кто-то был.

— Прости, не хотел тебя разбудить, — сказал Альберт, навис сбоку и крепко обхватил меня через покрывало. Сердце ударило, а потом словно остановилось и провалилось в пятки.

Маньяк. Настоящий.

Мне не показалось.

И я, похоже, попалась.

Я отчаянно заорала, и большая горячая рука тут же зажала мне рот.

Другой рукой он через покрывало прижимал мои руки и тело к кровати. Очень сильный, слишком сильный! Можно было попробовать лягаться ногами, но, лежа на спине, я его не достала бы.

Липкий неудержимый ужас заставил сердце выскакивать из груди, а лоб — покрыться холодным потом. И я, как на грех, голая, подумалось где-то на краю охваченного паникой сознания. Терпеть не могу пижамы и ночные рубашки.

— Успокойся. Я не буду тебя насиловать и убивать, — очень спокойно и твердо сказал Альберт. — Я ведь говорил, что завтра мы уедем вместе. Завтра наступило. Просто пойдешь со мной, хорошо? — подчеркнуто мягким тоном закончил он.

Я, как и положено жертве с зажатым ртом, старательно закивала.