— Это тебе, — улыбнулся он, и я неуверенно взяла розу. Понюхала. Совершенно настоящая. — Это иллюзорная материя, — пояснил Альберт. — Выглядит как настоящая, но будет существовать до тех пор, пока хватает магической силы, вложенной в нее. Эта проживет семь дней. Ставить в воду не нужно.

— Спасибо, — растерянно ответила я. И нашлась, хоть номер с розой меня впечатлил: — Значит, ты еще и фокусник!

— Возможно, если тебе удобнее так называть магов, — согласился Альберт. — А на это что скажешь?

Он предложил мне подойти к окну и взглянуть в сторону моря. А сам устремил взгляд на скалу, закрывавшую от нас спуск вниз.

— Гипнотизируешь скалу? — поинтересовалась я с наигранным ехидством.

— Нет, смотри! — неожиданно от стайки морских птиц, круживших над утесом, отделилась одна, и, набирая высоту, понеслась в нашу сторону. Ближе и ближе, и в какой-то момент я разглядела кожистые крылья с когтями, треугольное тело с короткими задними лапами и вытянутую зубастую морду. Птеродактиль, осенило меня! Я инстинктивно присела и прикрыла голову, когда огромная тварь пронеслась прямо у окна, сделала круг и не спеша полетела обратно.

— В вашем мире такие животные давно вымерли. Этого достаточно? — спросил Альберт.

— Пожалуй, пока да... — ответила я. Неожиданно я почувствовала себя уставшей от всего этого и обессилено опустилась на стул.

...Но не может ведь быть такого? Это ведь не может быть другой мир? Такое бывает только в книгах! И все же, роза, которую я держала в руке, родилась из воздушного вихря, а птеродактиль — настоящий — только что пролетел у окна.

— Попробуешь поверить? — настойчиво спросил Альберт и двумя пальцами поднял мой подбородок, вгляделся в лицо. Касание было горячим, цепким. И слегка пугающим. По спине опять пробежали мурашки. Осознание, что я полностью во власти этого человека, настигло меня.

— Попробую, — кивнула я.

Мой похититель едва заметно провел языком по губам, словно облизнулся. Потом на мгновение подался ко мне. Но остановился, натолкнувшись на дрожь и тревогу, что я не могла скрыть.

«А ведь если бы он сейчас обнял меня, погладил по голове... я, может быть, и успокоилась бы, — неожиданно подумалось мне. — Ведь эта его сила, может быть другой, успокаивающей, надежной. Зачем он меня пугает?»

— Хорошо, приходи в себя, — кивнул Альберт, отпустил мой подбородок и направился к двери. Возле нее оглянулся. — И, да, Тая, ты права: я действительно чудовище. Я уже говорил тебе это.

Он хотел выйти, но я, сама не ожидая от себя такой прыти, кинулась за ним и придержала дверь. Лучше знать все сразу.

— Ты оборотень, превращаешься в чудовище? — спросила я. — Скажи сразу!

Он посмотрел на меня с удивлением и уважением и сделал шаг обратно в комнату.

— Да, можно сказать так.

— Ты дракон?! — выпалила я. Уфф... Только бы это оказалось правдой. Прекрасные гордые ящеры — мечта многих женщин. Тогда я могла бы его не бояться.

— Нет, Тая, я не дракон, — с легкой грустью он покачал головой.

— Волк-оборотень? — не унималась я.

— Нет, и не волк, — усмехнулся он.

— Но в кого тогда ты обращаешься? — изумилась я. Оба приемлемых для меня варианта оказались ложными.

— Тебе лучше пока этого не знать, — жестко сказал он. — Не гадай, все равно не догадаешься, — и вышел. Кажется, в последний момент его лицо перекосило.

* * *

Когда, спустя несколько минут, в комнату вошла служанка, я на мгновение застыла в изумлении. Зачем Альберту я, если здесь такие красавицы? Вряд ли он специально назначил в «камеристки» самую эффектную девушку в замке.

Высокая — почти на голову выше меня — с блестящими рыжеватыми волосами, убранными в изящную французскую косу. Длинное приталенное платье зеленого цвета с глубоким декольте подчеркивало идеальные изгибы фигуры. Черты лица правильные, ясные, большие глаза светло-зеленого оттенка с таким мягким, почти сладким выражением, что хочется подойти и сразу поцеловать в щеку.

Девушка сделала книксен, подняла свои дивные глаза и улыбнулась. А я на несколько мгновений застыла, не имея ни малейшего представления, как вести себя с прислугой.

— Меня зовут Тая, — растерянно улыбнулась я. И на всякий случай показала на себя. — А вас?

Девушка покачала головой, демонстрируя, что не понимает мой язык. Но догадаться, что я представилась, было несложно.

— Маирон, — она опять обворожительно улыбнулась и указала на свою грудь.

В последующие пять минут я еще цеплялась за идею распознать, на каком языке говорят местные, не поймут ли английскую речь. Я пробовала английский, несколько фраз на немецком, который учила в школе как второй язык. Вспомнила и знаменитые «а la guerre comme a la guerre»[1] и «сherchez la femme»[2] больше ничего по-французски я не знала. Маирон крутила головой и улыбалась.

Наконец она что-то произнесла на своем наречии и указала мне на дверь в дальнем конце комнаты, которую я до этого не заметила.

Так и пришлось нам с ней разговаривать жестами.

За дверью оказалась... ванная комната. С настоящей огромной ванной на золотых ножках в форме кошачьих лап. И настоящий душ. Свет исходил от самых обыкновенных люстр, включавшихся обычными выключателями. «Ага, — подумала я, — как же, другой мир...» Но в голове тут же всплыл птеродактиль и роза, сотворенная из воздуха. Убедившись, что я имею полное представление о том, как пользоваться ванной и душем, Маирон кивнула. И вышла после моего жеста, указывавшего на дверь и молящего взгляда — «позволь мне помыться одной».

Душ я приняла наспех. Мне было неудобно, что девушка ждет меня. Наверное, она стоит в комнате и ожидает, когда выйдет «госпожа», а я совсем не привыкла к этому. К тому же тревога, оставшаяся после разговора с Альбертом, никак не желала уходить. Мысли в голове скакали, как блохи, хаотично, разорванно... Одни из них утверждали, что придется поверить в то, что похититель назвал «неизбежным», другие метались и отыскивали рациональные объяснения этой фантастической ситуации...

При выходе из душа меня ждал пушистый голубой халат в пол.

А потом Маирон открыла шкаф.

Да, Альберт был прав. Одежды тут много. К моей радости, никаких кринолинов, корсетов и прочих орудий пытки, о которых я читала и видела в кино, не наблюдалось. В основном это были такие же длинные приталенные платья, как то, что надет она Маирон, только намного изысканнее. Глубокие декольте и такие же глубокие треугольные вырезы, рукава от прямых облегающих до «фонариков», ткани струящиеся, приятные на ощупь.

Были тут и брючные костюмы, и я с удовлетворением отметила, что, похоже, здесь не возбраняется женщинам ходить в брюках.