Горячий душ и завтрак второпях, потому что на сборы ушло слишком много времени. Перепрыгивая через две ступени, я мчалась на первый этаж. На подъездной дорожке нетерпеливо тарахтел старенький, красный форд.

Впереди бесконечный школьный день. Всё, как всегда. За одним исключением. Сегодняшний день обещал стать худшим в истории.

— По-моему, ты слишком нагнетаешь. Подумаешь, тройка, тебе не хватило какой-то пары баллов. — Пытались подбодрить меня подруги.

Мы заняли лучший столик в Мэй энд Дэй — скромном кафе на подъезде к школе. Им заведовала миссис Роуз, интерьер был выполнен в лучших традициях уютных, домашних гостиных. Здесь был выложен миниатюрный камин, а окна украшали занавески ручной работы, расшитые рюшами и цветами.

Столик был заставлен тарелками с десертами и закусками, но к еде никто не притронулся. Упадническое настроение оказалось заразительным.

— Если бы мои родители ставили условия, я давно очутилась бы в институте благородных девиц. Подальше и под замком. — Эйприл решительно отбросила со лба цветную прядь.

— Ты не под замком, только потому что родители ни разу не застали твоих вечеринок. Серьезное упущение. — Усмехнулась Карин, помешивая воздушную шапочку на клубничном коктейле.

Она оставалась невозмутимой в любой ситуации и служила в нашей компании чем-то вроде голоса разума.

Мы перебрались в Фоксдейл из Бостона, когда мне исполнилось четырнадцать. Маме предложили повышение, и всей семьей мы отправились исполнять мечту всей её жизни. Я была новенькой в городе, в котором все знали друг друга с пеленок и не рассчитывала завести друзей.

Карин была первой, с кем я познакомилась. Мы жили по соседству, на одной улице и случайно столкнулись в магазине. Адаптация проходила со скрипом, и первое время я часто путалась в одинаковых переулках. Карин предложила мне помощь, и следующим утром мы ехали в школу вместе.

Гиперответственная, заботливая Карин страдала обостренным чувством долга и привыкла оберегать близких. Высокая, хорошо сложенная блондинка. Ни грамма жира, сплошь литые, крепкие мышцы. Высокие скулы, пшеничный оттенок длинных, прямых волос, бездонные синие глаза. Из-за их оттенка нас частенько принимали за родню.

Эйприл тоже переехала несколько лет назад. Но её, в отличие от меня, позиция чужака нисколько не смущала. Она любила внимание и знала, как заставить его работать на себя. Худощавое телосложение, румянец на щеках и невысокий рост едва ли гармонировали с властным характером подруги. Внешне Эйприл больше напоминала фарфоровую куклу. С неординарным стилем.

То, что они диаметрально разные сидели бок о бок за одним столом, означало одно — у вселенной определенно есть чувство юмора.

— Вы же знаете, как мама обожает условия. Мы разве что не заверили тот договор. Да и комитет она не жалует. До сих пор мне удавалось оставаться на плаву только благодаря неплохим оценкам.

Я чувствовала, как моя жизнь разваливается по кускам. А вечером мама ещё раз пройдется по её руинам. На прошлой неделе среди старшеклассников проводилось промежуточное тестирование по тригонометрии. Оно совпало с комиссией в комитете. И я оказалась в весьма затруднительном положении. Точные науки всегда давались мне с трудом, а работа в комитете отнимала всё свободное время.

Чтобы хоть как-то поддерживать свою социальную жизнь, я согласилась на издевательский ультиматум. Мама не вмешивается в процесс подготовки к экзамену, а мой результат будет не ниже четверки. В противном случае — полный и безоговорочный отказ от комитета и вечеринок до конца учебного года. И это в выпускном то классе. Прямо перед грандиозным празднованием дня рождения Карин. Просто кощунство.

По воле судьбы мне не раз приходилось недоговаривать и обманывать. Но надо отдать мне должное, в этот раз я действительно старалась. За плечами была не одна бессонная ночь. Я постоянно нервничала и выглядела соответствующе.

Хотелось провалиться сквозь землю. Но вместо этого я неожиданно оказалась в воздухе. Стул накренился, и мои ноги вместе с ним оторвались от пола. Спина вжалась в спинку, пальцы рефлекторно сцепили сиденье. Усилием воли я сдержала испуганный вскрик.

Перед моим лицом возникли знакомые золотисто-карие глаза и взъерошенная шевелюра. Вновь захотелось закричать. Но уже от негодования. Я настойчиво дернулась вперед, стул не сдвинулся ни на миллиметр.

— Уэс, ты спятил? Верни меня на место.

Пухлые губы растянулись в улыбке. С нового ракурса была различима их легкая асимметрия. Но вряд ли кому-то открывался подобный обзор. Повезло лишь мне одной.

— Вы, прогульщицы, своим видом распугиваете посетителей. По чём траур?

Для всех остальных шёл последний урок физкультуры. Я была не в настроении наматывать круги по стадиону. Эйприл всегда была ярой противницей спорта и по возможности избегала занятий, прикрываясь то комитетом (иногда мне казалось, она придумала его только для этого), то выдуманными болезнями. Тренер шутил, что в справочнике уже не осталось подходящих болячек, а подруга повторяла, что пот — главный враг прически, а баскетбольный мяч — её нового маникюра. Карин — ярая любительница спорта просто не могла оставить меня в таком подавленном состоянии.

Пользуясь подвернувшейся возможностью (и невнимательностью тренера Деборы), мы выскользнули через запасную дверь женской раздевалки. Обычно она всегда была заперта на ключ, но сегодня привезли новый спортивный инвентарь. И затаскивали его как раз через нашу раздевалку. До парковки мы добрались по витиеватой, подъездной аллее. Полусогнувшись, чтобы избежать лишнего внимания.

— По моей свободе. — Я чувствовала, как покидают меня последние нервные клетки. — Если не хочешь растерять оставшихся гостей и мыть пол, не устраивай конфликт с моим вестибулярным аппаратом, хорошо?

Уэсли хитро сощурился, но ноги всё-так почувствовали опору. Я облегченно вздохнула. В неестественном положении я могу находиться от силы несколько секунд. С детства передо мной закрыты парки аттракционов, аквапарки и верховая езда.

Друг знал это, поэтому периодически устраивал моему организму взбучку. Вот и сейчас, абсолютно довольный, он придвинул стул ближе к себе и оперся о спинку локтями.

— Можно поподробнее?

Удивительно, как Уэсу одним своим присутствием удавалось разрядить обстановку. Все заметно расслабились и оживились. Эйприл потянулась за фотоаппаратом. Карин наоборот придвинулась ближе к нам. Она сторонилась Эйприл с тех пор, как та неожиданно решила стать фотографом и ловила преимущественно неудачные моменты.

— Результаты за тест объявили сегодня. — Объяснила Карин.

Уэс окинул меня внимательным взглядом, и мне тут же захотелось отвернуться. Несмотря на окружавшую его ауру легкомыслия и беспечности, друг был на редкость проницательным. Он не упустил из виду покрасневшие глаза и залегшие под ними тени, но ничего не сказал. Вместо этого он неожиданно сменил тему.

— Открываешь пляжный сезон, Флойд?

Мы с Карин удосужились выглянуть утром в окно и захватили с собой теплые парки. А Эйприл…