из их делегации. Девочке было всего пятнадцать лет, но она была хранительницей церемониального клинка. Даже при слабом освещении Кхара могла легко узнать ее: стройная фигура, полные губы на сосредоточенном лице, осторожный шаг. Пять лет назад ее сестра Хана была хранительницей клинка. Гретти, необычайно способная, все же не обладала легкой уверенностью сестры. В одной руке девочка держала свои сандалии, веревки болтались в воздухе. Кожаный жилет был завязан второпях. Не глядя на Кхару, она подкралась к своей кровати и подняла мягкий матрас. Увидев приглушенный блеск металла, она шумно вздохнула.

– Здесь он был в безопасности, – сказала Кхара.

Девочка резко обернулась, сильно удивившись. Ей следует быть внимательнее к окружающей обстановке.

– Я беспокоилась. Поэтому вернулась.

Бросив лукавый взгляд на небрежно завязанный жилет, Кхара мягко сказала:

– Если бы ты предупредила, что пойдешь, то я смогла бы тебя успокоить. Тогда не пришлось бы торопиться.

Прежде чем Гретти успела ответить, внимание Кхары привлекло движение в дверном проеме.

В комнату уверенно и бесшумно вошла сама Мада. Даже в сандалиях из шкуры скота она ступала тихо. Она была немного ниже своей королевы и шире ее в плечах, с развитыми мышцами прирожденной бегуньи. Мада с удовольствием потянулась на ходу.

– Моя Королева, – сказала она. – Нам всем пора в постель.

– Полагаю, мы уже все там побывали, – сказала Кхара. – Только не в этой комнате.

Мада удовлетворенно улыбнулась.

– Просто исполняем свой долг служения Святой.

– Значит, ты легла в постель с сестианцем? – задала Кхара бестактный вопрос. Краем глаза она заметила, как у Гретти от удивления отвисла челюсть, но она продолжала смотреть на Маду, испытывая ее самообладание. Если она слишком вспыльчива, чтобы править, еще не поздно выбрать другого преемника. Пока что есть время.

– Он кричал Ее имя?

Мада невозмутимо ответила:

– Мне больше по вкусу арканцы, когда удается их найти. А вы? Вы помните, кого выбирали раньше, или прошло уже слишком много времени?

В ответе Кхары Мада, казалось, хотела услышать правду, ее глаза сияли в ожидании, как у птицы, – спасло возвращение еще двух воительниц, их губы были опухшими, а конечности расслабленными. В единственном высоком окне еще не было видно солнца, но Кхара знала, что утро все ближе. Значит, сегодня больше не удастся поспать.

Вернувшиеся воительницы, казалось, тоже не хотели спать: они оживленно переговаривались, как пчелы, опьяненные солнечным светом, проводили тряпкой, намочив ее в тазике, по плечам или другим местам, разбирали и упаковывали вещи, которые взяли с собой из Скорпики, готовясь к долгому путешествию домой.

Кхара внимательно слушала их разговоры, делая вид, что ничего не замечает, и облачилась в церемониальную мантию, предназначенную для Обряда Солнца. По традиции другие королевы распускали волосы, но ее волосы были слишком короткими, чтобы их можно было уложить по-другому. Гретти снова и снова полировала клинок, и Харе пришлось заставить себя отвести взгляд. Клинок был острым и смертоносным. Ему не нужен блеск, чтобы выполнять свою мрачную работу.

Прошло несколько минут, и через толстое дерево двери в покои донесся тихий, но отчетливый звон. Воительницы подняли головы.

– Пора, – приказала, а не спросила их королева, и открыла дверь, чтобы впустить королевских гвардейцев.

Четыре женщины-воина, две возраста Кхары, а остальные ровесницы Мады, стояли в коридоре, выпрямившись во весь рост. Они были одеты в длинные плащи из светлой шерсти, чтобы показать свою преданность Сестии, а в центре их кожаных щитов красовался бараний рог. Под ними – доспехи.

– Королева, – сказала самая высокая. – Время пришло. Клинок у вас?

Кхара повернулась к девочке. Настал ее час.

– Гретти, – сказала королева.

В то же мгновение девочка убрала оружие в ножны и, прижав его к себе, благоговейно протянула клинок сверкающей костяной рукоятью вперед.

Кхара взяла его в руки, затем раскрыла ладони так, чтобы лезвие смотрело вверх, чтобы нести его как подношение. Слегка расправила плечи.

– Следуйте за мной, пожалуйста, – попросила самая маленькая из королевских гвардейцев. Говорила она тихо и официально.

– Да, – ответила Кхара. – Мы готовы.

* * *

Во время Обряда Солнца королева Скорпики должна выполнить три задачи. Одна из них заключалась в том, чтобы совершить долгое путешествие сюда и принести священный клинок, который будут использовать во время церемонии. Никакие заместители не допускались; королева должна была присутствовать лично. Вторая – за день до церемонии – вместе с другими королевами съесть ритуальную порцию свежих красных вишен и подтвердить свое участие. Третья – присутствовать на самой церемонии, неся клинок и передавая его в руки Верховной Ксары, что Кхара любила меньше всего. Запах крови сам по себе не беспокоил воительницу, но то, как пахнет кровь, во многом зависело от того, чья она и как была взята. Кровь, пролитая во время Обряда Солнца, пахла ржавчиной и гнилью, как перезрелый инжир в клюве стервятника. Даже если кровь была яркой и свежей, пролитой мгновение назад, для нее она всегда пахла гнилью.

Однако возможности избежать участия в обряде не было ни у одной из пяти правящих королев. Хотя только сестианцы поклонялись Богине Изобилия усерднее всех, никто из них не знал, что может случиться, если какая-нибудь королева проигнорирует призыв. Были ли Обряды Солнца той плотиной, которая сдерживала потоки чумы и голода? Неужели Боги ожидали именно присутствия королев, даже если жертва совершалась не от их имени? Они не узнают ответ, пока не откажутся принять участие. Но пока еще никто не решил, что любопытство стоит риска.

Королева Паксима провела переговоры и заручилась обещаниями присутствовать, королева Бастиона принесла драгоценную Книгу Миров для записи церемонии, королева Арки прибыла как посланница Хаоса, а она, королева Скорпики, доставила священный клинок. Сама королева Сестии, Верховная Ксара, станет той, кто будет им владеть.

Следуя за королевским гвардейцем из дворца в сторону амфитеатра, Кхара думала только о том, как ей не терпится поскорее закончить обряды. Возможно, сегодня она в последний раз идет по этой дороге. Если она объявит Маду своей наследницей и уступит свою корону, то больше ей не придется проходить этот путь. Эта мысль отозвалась в ней сожалением, но в то же время и облегчением.

Однако Кхара будет скучать по вишне. В прохладном и диком северном климате Скорпики подобные деревья не приживались. Идеально спелые, полные сока, только что сорванные с дерева ягоды были еще теплыми благодаря солнечным лучам. Она знала, что в ритуале была заключена символика – все пять королев покидали священную рощу с кровавыми багровыми пятнами на губах и на пальцах, – но вкус был настолько изысканным, что даже воспоминания о нем вызывали у нее аппетит.

Когда