пуху и крови. Не иначе в пригороде был. Ой, чую, опять мне придется штраф за него платить стражникам.

— Может посадить на цепь на ночь? Раз посидит, два, на третий поймет.

— Ничего он не поймет, ирод! Уже и запирала, и привязывала, все равно ухитряется улизнуть из дома. Сил моих больше нет! Ну все, ремень сейчас тебе покажет, как мэра нашего любить.

И Авида потащила скулящего щенка к подъезду.

— Ави, будет время загляни к бабушке, проверь ее, — крикнула я вслед женщине.

— Не переживай. Иди спокойно на работу. Сейчас с этим охламоном разберусь и зайду проведать.

— Спасибо.

Я заскочила в вагончик, заплатила кондуктору и конка тронулась. Сев у окна, я принялась разглядывать чистенькие улицы, яркие ухоженные двухэтажные дома нашего района. Как приятно изменился город за каких-то двенадцать лет. Надо отдать мэру должное, из захолустного унылого городишки он умудрился за короткий срок создать уютный и красивый город, привести все хозяйство в порядок, разбить два парка. Появились даже фонтаны с изящными скульптурами. Очистили и расширили центральный пруд (бывший пожарный пруд), теперь там плавали лебеди и утки, катались на лодках отдыхающие. Сведущие личности говорят, что у нас стало не хуже, чем в самой столице. Ведь не даром наш мэр маршал, хоть и бывший! Слышала его за что-то разжаловали и сослали к нам в глушь. Но неугомонные личности везде найдут способ изменить окружающую действительность под свои нужды.

Кондуктор дзинькнул, предупреждая об остановке, и я вышла на ратушной площади. Пройдя метров пятьдесят вниз по улице Триединства, я подошла к массивному одноэтажному зданию с четырьмя колоннами. У двери скучая ждал уже меня мой единственный сотрудник Слай: худой, нескладный подросток шестнадцати лет с внешностью херувима, но характером крайне пакостным.

— Привет, художник, — взлетела я по ступенькам и достала ключ. — Что это?

— Новые эскизы, — похвалился Слай, приподняв большую папку, — ночью не спалось, решил сделать подборку из насекомых.

— Дамы вперед, — с поганенькой улыбочкой извернулся Слай. Замок щелкнул, возвестив о том, что дверь открыта, но мы оба так и стояли не решаясь войти.

«Нет, я вовсе не трусиха!» — убеждала я сама себя, — «Я очень осторожная особа, да, именно так. И вообще я вся в бабушку. Но… не дай бог, что случится со мной, бабушка этого не переживет». Рука категорически отказывалась хватать ручку двери.

— А вдруг там уже кто-то поджидает нас, — с сомнением гипнотизировала я массивную дверь, — Мне вчера сон приснился, что приходим мы на работу, а вместо полок с книгами зияет дыра уходящая в самое пекло.

— Не знал, что с библиотеки начинается дорога в ад, — Слай облокотился о косяк и насмешливо наблюдал за моими колебаниями.

— Но ведь кто-то долбит под землей каждый вечер. А вдруг черти на свет божий хотят выбраться и покарать всех грешников.

— Боюсь чертей не хватит на всех жителей нашего города, для большинства грех — это образ жизни. Но ты составь на всякий случай список своих прегрешений, авось черти мелочиться не будут, пойдут покрупнее дичь поищут.

— Дурак ты.

— Это ты слишком впечатлительная особа. Что недавно читала? «Житие святого Крумлина» уже неделю красуется на твоем столе.

— Да я после этого уже любовный роман прочла! Все руки не доходят на место фолиант убрать.

— Вот, вот, лучше романы читай, авось на следующей неделю приснится, что это любовник к тебе подземный ход роет.

— Боже упаси.

— Кстати, две недели назад ты утверждала, что гномы ищут сокровища под нашей библиотекой.

— Ну, я тогда изучала сборник легенд «Проклятое подземелье», — со вздохом произнесла я, и жалобно посмотрела на своего помощника, — Что делать будем? Может стражников позовем?

Фыркнув, Слай, не долго думая, развернулся и с силой, не свойственной для такого хрупкого тела, ударила ногой по двери, от чего та, пронзительно взвизгнув, шандарахнула по стене внутри помещения. Мы замерли с напряжением вглядываясь в полумрак.

— Никого! — уверенно заявил мой помощник.

— Точно? — прищурившись я вглядывалась в библиотечный полумрак, но ничего подозрительного кроме кружащихся в воздухе пылинок разглядеть не смогла.

— Гарантирую, — и Слай уверенно промаршировал вперед.

И мы вошли в царство книг, которому даже не смотря на солнечное утро явно не хватало света. Толстые стены не давали жаре и шанса прогреть помещение, поэтому я передернула плечами от зябкого после уличной жары воздуха библиотеки. Ногой зацепив и подшвырнув нечто белое я подпрыгнула от неожиданности. Становившись, я подняла с пола гипсовый кленовый листок после чего посмотрела на атланта, стоящего по правую сторону от двери и подпирающего портик.

— Ты испортил скульптуру ручкой двери.

— О, наконец открылось то, что так тщательно пытался скрыть скульптор, — съязвил помощник.

— Если бы там было еще что скрывать, — задумчиво повертела я в руках абсолютно гладкий с обоих сторон гипсовый листок. — Тащи клей, я знаю, он у тебя есть.

— Еще чего! Во-первых, его мало, а у меня еще пять рамок не склеено, во-вторых, поверь мне, никто даже и не заметит изменений.

Окинув скептическим взглядом гипсовую фигуру, я решила, что и правда, прикрывать атланту было нечего от слова совсем. Чисто и гладко, как … после бритья опасным лезвием.

— Будет теперь атлант девочка и атлант мальчик, — успокаивала я себя, но задрав голову кверху встретилась с напряженным, даже угрожающим взглядом скульптуры.

— Извините, — прошептала вдруг я поежившись.

— Да выкинь ты все в мусор и дело с концом, — развязывал свою папку на столе Слай.

— С концом… — повторила задумчиво я и прижав к груди листик направилась к своему рабочему месту. У бабушки был где-то клей, я дома поищу и обязательно приклею все на место. Может и правда я слишком впечатлительная, но от принятого решения на душе стало легче и атлант, на которого я глянулась, уже смотрелся как облезлая старая скульптура. — Я еще и покрашу тебя.

Стройными рядами десяток стеллажей уходил вглубь помещения, перед ними располагался мой стол с абонементными карточками и библиотечным каталогом.

Бросив тубус на стол, я с облечением приземлилась на крутящееся кресло.

— Давай, показывай свои художества, — скомандовала я Слаю, с нетерпением переминавшегося с ноги на ногу у моего стола.

Я была неизменным критиком работ своего внештатного сотрудника.

— Паук. Смотри, какой необычный узор на его спине я придумал, — хвастался мой помощник пристроившись на табурете рядом, — Настоящий арахноид душу бы продал за такой орнамент. А вот стрекоза далась мне сложнее всего, передать прозрачность ее крыльев еще та задача.

Я перебирала рисунки в который раз поражаясь мастерству художника-самоучки.

— Потом, смотри, бабочка, ну, на этот эскиз я потратил всего десять минут.