Прекрасный образчик германского типа — один из воинов, вставших на пути римских войск. На шее солдата языческое ожерелье, наделенное магическими свойствами, при взгляде на которое вспоминаются слова святого Ремигия во время крещения Хлодвига I: «Сними свои ожерелья, варвар!»

Такая произвольная классификация не учитывает множества других племен. Так бургунды и готы, изгнанные из родных мест природными катаклизмами, сыграют важную роль в истории Восточной, а позже и всей Европы. Трудно проследить миграционные пути этих племен. Они внезапно меняют свои названия: свевы вдруг начинают зваться алеманами, франками и саксами; от богемских маркоманов произойдут баварцы. Купцы и крестьяне, рыбаки и мореходы — древние германцы постоянно смешиваются друг с другом. Постепенно у них появляются общие верования, и, отважно сражаясь с врагами, все они надеются попасть в конце концов в Валгаллу, рай для доблестных воинов, в котором правит О`дин (или Вотан). Их воинственный дух не мешает им свято чтить законы гостеприимства, согласно которым они могут предоставить ночлег даже врагу. Тацит идеализирует их, стремясь противопоставить добродетели этих варваров («славных дикарей») порокам прогнившего общества.

Фибула с руническими надписями. VII в.

Эти древнейшие германские письмена, само название которых окутано тайной, имитируют латинский алфавит. Они употреблялись с III века н. э.

Совет воинов племени избирал вождя и поднимал его на щит; этот властитель был всего лишь первым среди равных, его решения нередко оспаривались, как в «Илиаде», строптивыми воинами. На войне германцами руководил военный предводитель — герцог, которому они безоговорочно повиновались в случае опасности. Однако все эти связи носили личностный, а не обусловленный законом, как в Риме, характер. Племена часто перемещались в поисках новых пахотных земель и пастбищ, а также под давлением монголоидных племен, наступавших с азиатского Востока. А посему столкновение германцев с Римской империей было, похоже, неизбежно. Долгое время Рим игнорировал их, направляя все свои усилия на то, чтобы получить полный контроль над Средиземноморьем. Альпы, защищавшие империю с севера, казались неприступной крепостью. Да и что, в сущности, было известно об этих северных племенах? Кто мог разобрать их письмена, эти руны, родившиеся из таинственных знаков, которые вырезывались на буковых досках?

Юлий Цезарь утверждает, что германцы поклоняются Солнцу и Луне; он упоминает также одного германского бога, которого называет Вулканом, несомненно по сходству функций, но ничего не говорит о Доннере (или Торе), Фрейе (или Фригге) и множестве других божеств, чьи похождения наполняют Эдды, легенды о нибелунгах, а в наше время — музыкальные драмы Вагнера. Имена этих богов звучат в названиях дней недели: Sonntag — воскресенье, день Солнца, Montag — понедельник, день Луны, Donnerstag — четверг, день Доннера, бога-громовержца, Freitag — пятница, день Фрейи. В английском языке Wednesday — среда, день Вотана. Эта языческая мифология надолго сохранит свое поэтическое значение.

Римская мощь долгое время наводила страх на германские племена, кочевавшие вместе с семьями в поисках новых земель. В 102–101 годах до н. э. Гай Марий разбил и отбросил за Альпы кимвров и тевтонов, попытавшихся проникнуть в Италию. Первым, кто включил заальпийские территории в сферу своих военных и политических интересов, стал Цезарь. Он одержал победу не только над галлами, но также над свевами в Эльзасе, разгромил гельветов в Швейцарии и присоединил к Римской империи территорию современной Бельгии. В 15 и 12 годах до н. э. в поход против германцев отправились приемные сыновья Октавиана Августа Тиберий и Друз. Друз дошел до самой Эльбы, но неудачное падение с лошади положило конец его победам и самой жизни.

Рим не захотел продолжения этой войны ради присоединения каких-то бедных территорий. Тиберию показалось более выгодным сформировать германское царство под римским протекторатом. Он заключает с херусками договор о дружбе. Но германцы не доверяют Риму, где некоторых политиков тоже начинает беспокоить беспорядочное бурление этого гигантского котла, наполненного недовольными народами. Они предлагают пойти в наступление, чтобы предупредить возможное нашествие. Через три года после подписания договора о дружбе римская армия под командованием Публия Квинтилия Вара отправляется на Рейн, где встречается с войском херусков. Летом 9 года н. э. херускский вождь Арминий, еще вчера служивший Риму, наголову разбивает римское войско в Тевтобургском лесу. С достопамятного разгрома Красса парфянами Рим не знал такого поражения. Известна реакция на это событие Октавиана Августа, в отчаянии вскричавшего: «Квинтилий Вар, верни мне легионы!»

Пять лет спустя сын Друза Германик вступил на германские земли, чтобы отомстить за Рим. Тацит рассказывает, что в лесу он нашел побелевшие кости — останки трех легионов. Он разбил германцев, но самого Арминия пленить не смог: только жена и сын вождя прошли за триумфатором среди пленников. И еще раз Рим не захотел продолжать победоносное шествие вглубь этой полной опасностей страны. В 19 году н. э. Германик и Арминий погибли. Есть предположение, что доблестные противники были отравлены собственным окружением: Германик стал слишком популярен в Риме, и все возрастающее могущество Арминия внушало страх.

Внутренние распри, раздиравшие германские племена, играли на руку римлянам. Созданные по берегам Рейна и Дуная демилитаризованные зоны удерживали варваров на расстоянии. Лимес, укрепленный рубеж с мощными сторожевыми башнями, установленными через каждые десять-пятнадцать миль, со времен Домициана (81–96) образовывал непрерывную линию вдоль границ империи. Позади этих укреплений размещались маневренные части, состоявшие в I веке из восьми легионов, а во II веке — из четырех. Позже валы, рвы и башни лимеса были укреплены императором Адрианом (117–138).

Было бы неправильно представлять себе нашествие германцев как организованные походы. Набеги этих племен, теснимых с Востока, можно сравнить с морскими валами, набегающими один за другим и бьющимися о стену имперских укреплений. Германские народы никак не согласовывали свои действия. Ненависти к римлянам они не испытывали и даже с охотой становились римскими солдатами. К 275 году н. э. войска, охраняющие Рейн, перестали быть римскими. Имперская армия страдала от нехватки кадров. Кроме того, в стране существенно недоставало земледельцев. Эта нехватка компенсировалась за счет непрекращающейся иммиграции германцев. Германские солдаты жили в лагерях, как раньше римские легионеры, и получали жалованье землями.

На территории, которая впоследствии станет немецкой, возникали поселения ветеранов: Кёльн (лат. Colonia), Аугсбург (лат. Augusta Vindelicorum). Это были города, построенные по римскому образцу — с форумом, базиликами, храмами, термами и амфитеатрами. Дома в несколько этажей, украшенные прекрасными мозаиками, отапливались горячим воздухом. Для ушедших в отставку легионеров строились виллы. Рядом с этими городами селились местные жители — алеманы и галлы. Таким образом, Рим пытался ассимилировать то, что ему не удалось подчинить.