удача? Под обшивкой звездолёта был проложен трубопровод с запасом воды. Вода была нужна не только для питья и бытовых нужд. Сеть трубопровода несла функцию дополнительной защиты корабля от радиации. Ещё одним источником воды на корабле были дистилляторы, установленные в каждом отсеке звездолёта. Они производили воду из воздуха и продуктов жизнедеятельности. Но всё равно воду приходилось использовать в режиме жесткой экономии.

Даже если придётся покинуть планету, теперь можно пополнить водные запасы.

– О, Великий Рандом, ты милостив ко мне! – пробасил Антон.

Посмотрев на хронометр, он убедился, что закат ещё не скоро. А ночь, в привычном земном понимании, тут не наступает никогда, так как у планеты два солнца. Ночь на Крошке должна быть похожа на едва зародившийся земной вечер. Значит не нужно будет возвращаться к кораблю в кромешной темноте. Антон ещё раз огляделся и направился в сторону ручья. По дороге он обратил внимание на то, что неоновые камни не просто беспорядочно мигают, а переливаются и меняют цвет в определенном ритме.

"Цветомузыка, однако… Или? Цветоречь? Любопытно", – промелькнула в голове неожиданная догадка.

Он подключил речевой и спектральный анализатор, встроенный в скафандр. Результат его ошеломил – вспышки света были преобразованы в довольно мелодичный и стройный незнакомый язык камней? «Получается, что я сейчас вышагиваю по разумным существам?" – остановившись в нерешительности, он зачем-то помахал рукой. И тут же испытал очередное потрясение – камни ожили, стали менять положение, выстраивая что-то похожее на пирамиду.

Коллективная работа сопровождалась пульсирующим мерцанием, камни будто бы перешептывались, обсуждая незваного гостя.

Он заинтригованно наблюдал за их почти бесшумной работой, тишину нарушал только редкий скрежет, когда камушки стукались друг о дружку. Зазевавшись, он чуть не потерял равновесие – из-под подошвы тяжёлого ботинка Антона пытался выбраться оживший камушек. Антон убрал ногу с камня, и тот, маякнув фиолетово-розовым спектром, занял свое место в возводимой собратьями конструкции. Минут десять, Антон увидел результат этого совместного строительства. Перед ним стояла, подняв руку в приветствии, каменная статуя, переливающаяся разноцветными огнями, как новогодняя ёлка. Антон ещё не успел опомниться и рассмотреть скульптуру во всех подробностях, как она вдруг покачнулась и с грохотом рассыпалась.

"Черт, и что дальше? Как мне общаться с этими цветоразговаривающими каменюками?" – он присел на один из сверкающих валунов и стал размышлять над дальнейшими действиями: «Пожалуй, я доберусь до ручья, исследую береговую зону, а потом вернусь на звездолёт, чтобы хорошенько всё обмозговать и выспаться». Собравшись с духом, Антон преодолел оставшиеся сто метров, стараясь не думать, что бежит по «живой» мостовой…

Глазомер его подвёл. По каменистому неоновому плато протекал не ручей, а небольшая речка, шириною около трёх метров. Вода была ярко-оранжевой. Никакой растительности и живности на берегу и в воде. Кругом только светящиеся разноцветные камни. Он уже хотел повернуть назад. Но тут несколько камней, грохоча, прокатились мимо него и с шумным плеском нырнули в воду. Оранжевая река окрасилась в чернильный цвет.

– Ого! Вот это метаморфозы! – вскрикнул Антон и затаив дыхание стал ждать продолжения представления.

На чернильном фоне от упавших камней разбежались не привычные круги, как на Земле, а цветные разводы, смахивающие на неясные картинки.

– Вот так сюрприз! Не думал, что попаду на бесплатный вечерний киносеанс, – пробормотал Антон. Очевидно, камни сгенерировали на поверхности ручья видеоэкран, чтобы передать Антону информацию. Он стал внимательнее вглядываться в размытую акварель. Картинки постепенно обрели чёткость, и вскоре он без труда смог различить изображения. По водной глади проплывали огромные рыбины с осмысленным пронизывающим взглядом; бродили животные, напоминающие земных динозавров и ящеров; пролетали огромные бабочки с хищным оскалом. Но больше всего Антона поразили странные существа, меняющие свою форму и цвет. Тягучая на вид субстанция, заключённая в кокон, передвигалась, перетекая, как живая плазма. Плазмоиды взаимодействовали между собой, обменивались массой, сливались и делились на части. Действия многократно повторялись. Плазмоиды заполнили собой весь «экран». Там, где они заканчивали свои ритуальные пляски, бурая поверхность Крошки преображалась. На ней оставалась россыпь неоновых камней. Вскоре «экран» покрылся рябью. А через несколько секунд появилась ещё одна картинка, на которой Антон узнал свою копию, стоящую рядом с кораблём.

"Зачем мне это показывают? Ждут ответа? Поживём – увидим. Во всяком случае, здесь мне не будет скучно", – рассуждал Антон.

Тем временем поверхность речки вернула себе родной оранжевый цвет. В животе заурчало. Очень хотелось есть. С мыслью, что надо приспосабливаться к новой жизни, Антон бодрым шагом отправился назад к звездолёту.

Пообедав, Антон сел за компьютер и стал внимательно просматривать новые данные о Крошке. На поверхности планеты зонды обнаружили пять морей, одно из них находилось в тысяче с небольшим километров от места посадки звездолёта. Три моря имели оранжевую окраску, два других были бурого цвета. Экватор планеты опоясывала широкая горная цепь. От неё на север тянулся узкий горный отрог, протяженностью около трёх километров. Вдоль отрога зеленели небольшие островки. Растительность? Это можно выяснить только на месте.

– Отлично! А теперь, просмотрим данные по речке, – произнес Антон вслух.

Извилистое русло реки проходило по каменному плато. Речка впадала в оранжевое море, а исток, скорее всего, находился под поверхностью Крошки.

В воде из реки были обнаружены одноклеточные оранжевые водоросли. Вот почему она имела насыщенный оранжевый цвет.

Прошёл месяц, по земному летоисчислению. Время тянулось бесконечно долго. Антону приходилось торчать неделями на корабле, пока бушевали пылевые бури. Как оказалось, они тут хозяйничали частенько. Во время бури видимость снижалось до нуля, оранжевая пыль засыпала толстым слоем неоновое плато. Порывы ветра достигали штормовых значений. Даже солнечные лучи с трудом пробивались сквозь оранжевый шлейф бури. Когда буря утихала, неоновые камни выкапывались из-под внушительного слоя пыли, и плато приобретало привычный радужный вид. Во время затиший Антон облетал Крошку, пытаясь найти плазмоидов или что-нибудь или кого-нибудь отличного от неоновых камней, но безрезультатно. Более того, камни не были распространены по всей планете. Основная масса каменных жителей Крошки находилась как раз в том месте, где приземлился звездолёт.

Он пришёл к выводу, что неоновые камни – единственная разумная форма жизни на Крошке. Хотя мозг отказывался воспринимать их, как разумных существ. Антон пытался понять куда делись плазмоиды и все те представители фауны, которых ему показали в реке. Но не находил ответа. Зато он выяснил, что зелёные островки вдоль горного отрога – это подобие мха. Кроме этого мха и оранжевых водорослей в реке, он больше не обнаружил никаких видов растений. Ему не попадались и представители фауны. Скорее всего, зарождение органической жизни на планете находилось в зачаточном состоянии.

Антон начал классифицировать