– Увидимся же на днях? Позвонишь мне?

– Конечно. Но не завтра.

– Да-да, как сможешь и захочешь… Если вдруг что – набирай, хорошо? Я приеду.

Мы прощаемся и, снова шмыгнув, я прячу телефон в карман. В моем купе занятым оказывается одно нижнее место, напротив меня. Женщина с деловым видом и кучей бумаг не обращает на меня внимания, а сразу принимается за чтение документов. Должно быть готовится к какой-нибудь конференции. Я расстилаю хрустящее белье и наверное впервые не протираю полочки у своего места, столик, ручки от пыли и микробов, которые всегда приводили меня в ужас. Не помню, чтобы когда-нибудь за все мои многочисленные поездки, я поленилась вскрыть огромную упаковку влажных антибактериальных салфеток и пройтись ими по всему, к чему я так или иначе могу прикоснуться. А сейчас всё равно, появятся ли у меня прыщи от грязи, что соберется на моих пальцах, или будут ли в воздухе летать частички пыли, когда я пошевелю конечностями… Всё равно. Мне сейчас так всё равно.

Подключаю наушники к телефону и отворачиваюсь к стенке, чтобы мое заплывшее от не прекращаемых и тихих слез лицо никому не было видно.

Где я была раньше? Что было в моей голове?

«Значит, так и должно было быть» – слышится мне чей-то голос.

Да черта с два! Как обычно, я просто не туда свернула. Все идут своей дорогой, знают её, как будто уже шли по ней когда-то, а я же частенько сворачиваю не туда. И, пожалуй, тогда, восемь лет назад, меня вообще занесло на чужие земли.

* * *

6 часов назад

После ухода Кирилла я долго лежала на кровати и смотрела в белый потолок. Я слышала как яростно завывал ветер, как громкий рев самолетов пролетал над самой головой. Я замерзала в свитере и теплых носках под легким одеялом. Не будь мои мысли одурманены воспоминаниями о прошлой ночи, я бы точно позаботилась о том, чтобы как можно скорее согреться, ведь стоит мне только промерзнуть хорошенько, как я тут же заболевала. Но я продолжала лежать в постели с окоченевшими от холода пальцами на ногах, ледяным носом и слабой дрожью в теле.

Мне не верилось, что я находилась в Перми. По-прежнему мое сознание отказывалось понимать, что несколько часов назад парень из Шереметьево лежал здесь, рядом со мной и молча смотрел в мои глаза.

О чем он думал? Тогда ли появилось это слабое зарождение сожаления, что я заметила перед уходом в его голубых, но вдруг поникших глазах?

Постаравшись взять себя в руки, я, стуча зубами, приняла душ, а после спустилась в итальянский ресторанчик, что находился на первом этаже соседского дома. Нехотя закинула в себя немного пасты, выпила зеленый чай и изо всех сил старалась не погружаться в свои мысли еще глубже.

«Как ты?»

Несколько минут я таращилась на сообщение от Кирилла, потом долго смотрела на его статус «В сети», почему-то отказываясь верить, что он написал мне и ему было до меня какое-то дело.

«Пойдет. А ты?»

«Так же. Что ты делаешь?»

Я огляделась.

«Спустилась вниз, перекусила. Сейчас обратно пойду».

«Я приеду?»

Мое сердце подскочило к самому горлу. Пару минут назад я совершенно не чувствовала холода, согревшись горячим чаем. А теперь снова…

«Конечно».

«Через 15 минут буду».

Я наспех расплатилась за завтрак и пулей устремилась в квартиру. Невозможно было побороть эту дурацкую дрожь в теле, потому что холод и волнение во мне как будто замутили какой-то зажигательный микс. Я растирала ладони, металась от одного зеркала к другому, выпила два стакана воды и как полнейшая идиотка шептала себе, что необходимо успокоиться и вести себя, как взрослая девочка. Мне не шестнадцать лет, чтобы испытывать такие сверх-эмоции, когда от предвкушения встречи с молодым человеком сносит крышу. Мне двадцать семь. Я взрослая. Уже разведенная. Самостоятельная.

– Взрослая, разведенная, самостоятельная…

Домофон издал громкий звонок, и я, на заплетающихся от волнения ногах, побрела в прихожую. Нажав на кнопку, я открыла все двери и снова, как и вчера, точно трусливый заяц, спряталась за выступом у лестницы, прислушиваясь к доносившимся из коридора звукам.

Когда Кирилл закрыл за собой дверь, мое тело как будто покрылось плотным слоем железа. Я не могла ни двинуться, ни моргнуть.

– Привет, – сказал он мне тихо, обнаружив меня у лестницы. – Ты чего?

– Я тут… Ничего. Привет. – Поставив руки в боки и вцепившись пальцами в бедра, я улыбнулась. – Как… Как дела?

Я чувствовала себя глупо. Мне никак не удавалось сжать челюсти так, чтобы не был слышен стук собственных зубов.

– Хорошо. – Кирилл стоял напротив и снова долго и молчаливо смотрел на меня. Этот взгляд прожигал меня, как сигарета салфетку, я понятия не имела, что творилось в его голове и это несомненно вынуждало тревожиться еще сильнее. Я вообще не понимала, как мне удавалось стоять на собственных ногах, когда всё внутри так сильно вибрировало. – Ты не голодная?

– Нет. Я покушала.

Его руки вдруг сомкнулись на моей талии и притянули меня к себе. Теплые, а потом такие крепкие объятия разломали мое существование в ту секунду на самые щепки. Я обмякла, превратилась в губку, которую смочили водой.

Он поцеловал меня. Мои ласточки разлетелись по комнате, тихонько кружили вокруг нас, пели. Я теряла силы, а потом из неоткуда находила их вновь и так миллион раз, пока в какой-то момент не поняла, что мы снова сплелись на этих белых простынях и не можем оторваться друг от друга. Мое сознание отключалось, когда я чувствовала тяжесть руки на своей шее. Меня неумолимо поглощало, тянуло, засасывало куда-то очень стремительно и я нисколько не противилась этой силе. Я открывала глаза и сквозь мутную пелену видела его взгляд: темный, диковатый, страстный и такой… Родной. Между нами как будто собиралась огромная игрушка Лего и каждая деталь в ней была отточена и идеальна. Мое тело болело, ныло под самой сладкой и плавящей всю меня тяжестью. И зависнув на мгновение в космосе, воспарив над вселенной, я глубоко вдохнула горячий воздух с губ Кирилла и провела пальцем по его щеке.

Не отпускающий меня взгляд светился живостью. Кирилл часто хлопал ресницами, тяжело дышал и смотрел на меня так, словно что-то понял, осознал и не знал, как поделиться этим со мной.

– Всё хорошо? – спросила я шепотом.

Кирилл кивнул.

– О чем ты думаешь? Как будто… Как будто что-то не так.

Я заметила, как уголки его губ чуть поднялись. Он осторожно перекатился на бок, но по-прежнему глядел на меня. Молчал. Моргал. Смотрел.

– Когда ты молчишь, я нервничаю. Лучше скажи мне что-нибудь, но только не делай так… Я как будто что-то не то сделала. То есть… Я давно уже не то делаю.

– Все хорошо.