когда я вспомнила, что гражданские люди не поймут моих привычных реакций на опасность.

Я глубоко вздохнула и медленно выдохнула.

— Спасибо, — как можно более равнодушно произнесла я, прежде чем сесть на среднее место.

Он не ответил и откинул голову на спинку кресла. Я посмотрела на него и увидела, как из-под его капюшона выглядывают шумоподавляющие наушники. Я проигнорировала эту небольшую встречу. Мне просто хотелось, чтобы этот последний перелёт закончился и я могла выспаться перед тем, как завтра начнётся кошмар.

Парень у окна коротко улыбнулся мне и протянул мне сумку.

— Извините, — пробормотала я, не утруждая себя тем, чтобы поднять глаза выше его губ.

Я достала свои наушники с шумоподавлением и засунула рюкзак под сиденье, прежде чем устроиться поудобнее. Ну, насколько это возможно в самолете. Я ненавижу летать, всегда ненавидела и всегда буду ненавидеть. Раньше тревога пульсировала в моих венах, когда я садилась в самолет, но меня давно отучили бояться.

До Калифорнии лететь шесть часов. В какой-то момент я заснула и проснулась от турбулентности.

Бдительность мгновенно заставила меня сосредоточиться, прежде чем я вспомнила, что я не в вертолете. Любая тряска в воздухе выбивает меня из колеи. Я привыкла спать чутко. Резко подняв голову и быстро огляделась, снимая наушники с шеи и моргая, чтобы прогнать сонливость. Я обнаружила, что все либо молча читают, либо смотрят фильм, либо спят.

С облегчением я посмотрела на пассажира у окна рядом со мной. Он смотрел на меня с любопытством. Мои глаза расширились, когда я его разглядела. Несмотря на тусклый свет, я поняла, что он очень красив, и… подождите. Я могла бы поклясться, что он сидел на месте у прохода, прежде чем я уснула. Черные волосы выглядывали из-под серой вязанной шапки, сочетаясь с его темным бровями. Его глаза были темнее, мягче голубого, чем казались раньше.

Но у него не было шрама под левым глазом, на переносице и на нижней губе.

— Извините, вы разве не сидели у прохода? — нерешительно спросила я. Он не выглядел самым дружелюбным человеком. Поэтому я удивилась, когда он опустил свой аналитический взгляд и слегка ухмыльнулся.

— Нет. Это мой близнец, — сказал он плавно. Голос у него Был хриплым и приятным. Не слишком высокий, не слишком низкий, а идеально посередине.

Я была поражена его обаянием, и мне потребовалось мгновение, чтобы собраться с мыслями.

— О. — Я нахмурилась, и его это, кажется, позабавило. Близнецы? Его взгляд скользнул по моим губам, а затем снова к моим глазам. Он модель? Он определенно мог бы им быть. Мне не терпелось задать ему вопросы, которые я обычно не стала бы задавать. В его кривой ухмылке есть что-то притягательное, что насмехалось надо мной. Она напомнила мне сержанта Дженкинса. Я быстро отбросила эту мысль — воспоминания о Дженкинсе только вызывали глубокую боль в моем сердце.

— Да, он не очень разговорчив, в отличие от меня, — он подмигнул. — Но эта турбулентность напугала тебя, да? Ты отключилась, положив голову мне на плечо.

Он усмехнулся, и моя тяжелая душа немного облегчилась.

Подождите-ка, что я сделала?

Румянец залил мои щеки, и я отодвинулась от него так далеко, как только смогла, на своем сиденье, чувствуя себя слишком близко и смущенно. Но спастись было невозможно, наши бедра буквально соприкасались.

Я в ужасе. — Мне так жаль.

Он тихонько рассмеялся и пожал плечами. — Все в порядке, я просто не ожидал этого. Ты, наверное, устала от путешествий. Какое у тебя конечное место назначения?

Мое сердце затрепетало от его мальчишеской улыбки. Его длинные и густые ресницы делали эти глаза цвета океана ещё более привлекательными. Ему, наверное, под тридцать.

— Ты не можешь говорить о конечном пункте назначения на борту самолета, — ответила я, цитируя фильм и слегка усмехнувшись. — Коронадо, Калифорния. А ты?

Он повернулся ко мне лицом и дьявольски ухмыльнулся моему комментарию.

— То же самое, на самом деле. Я много путешествую по работе, поэтому привык к длительным перелетам.

Я кивнула, решив не упоминать, что мне это тоже знакомо.

Он воспринял мою паузу как нежелание отвечать, поэтому пробормотал: — Эрен.

— А? — Я снова посмотрела на него, и он снова мягко улыбнулся.

— Меня зовут Эрен.

— О. Приятно познакомиться, Эрен. Меня зовут Нелли. — Я назвала свое прозвище вместо своего полного имени. Неловко протянула ему руку. Люди все еще пожимают руки? Я-то привыкла отдавать честь. Здесь, на гражданке, все кажется сюрреалистичным.

Не то чтобы у меня было время привыкнуть к обычной жизни. Я показала миру свое истинное лицо, когда осиротела в пятнадцать лет. Именно тогда подпольная военная организация впервые наложила на меня руки. С тех пор прошло десять лет.

Вот так я и оказалась среди элитных машин для убийств. Темные силы забирают таких, как я, тех, кто совершил что-то ужасное, и используют нас, а не бросают в тюрьму. На бумаге нас не существует, а те, кого мы знали, давно нас забыли.

Я всего лишь оружие. Бешеная собака, бегущая от неминуемого смертельного конца.

Это, возможно, самая темная тайна правительства, изнанка спецназа, выполняющая всю грязную работу, об которую они не хотят пачкать свои руки. Борьба с терроризмом, иностранные боевые действия, рейды на черном рынке оружия. Нас посылают, чтобы остановить все это, и мы не получаем ни капли признания.

В общем, если все обобщить, то мы — отряды самоубийц. Генералы хотят только убедиться, что мы выполняем миссии. На нас им насрать.

Эрен принял мою руку и слегка пожал ее. — Это чувство взаимно, — сказал он.

Он откинулся на спинку кресла, пристально меня изучая. Его взгляд был таким пронзительным, что я не могла отвести глаз. Обычно я избегаю зрительного контакта, но с ним мне не хотелось этого делать.

— Хорошие татуировки на шее, — произнес он с легкой улыбкой.

Моя рука потянулась к шее. — Спасибо, было ужасно больно, когда их делали.

— Не сомневаюсь, но выглядят они отлично. Тебя кто-нибудь ждет в Калифорнии? — смело спрашивает он.

Я покачала головой. Я уверена, он видит румянец на моих щеках. — Нет, просто работа. Там нет никого особенного.

Или где-либо еще.

Эрен приподнял бровь и наклонил голову. — Ты слишком красива, чтобы быть без кого-то особенного.

Мужчина, сидящий позади нас, пнул мою спинку кресла, и я моргнула, как идиотка, от его слов.

Он думает, что я красивая? Будучи в армии, единственные комментарии, которые я получаю от мужчин, это: «классная задница», «я бы тебя трахнул», «нравятся длинные темные волосы, за которые можно ухватиться», и «твои губы созданы для