и незнакомец, я могла сказать, что это редкость. Его смех был непривычен.

— Вот и снова. Неприятное ощущение.

Я отвернулась, чтобы уйти, но он схватил меня за подбородок и приблизил губы для сокрушительного поцелуя. Когда он отстранился, его глаза были полны любопытства, и он пристально изучал мое лицо.

— Я думала, ты здесь не для того, чтобы узнать меня поближе, — резко сказала я.

Он наклонился и провел языком от центра моего горла к губам, поцеловал меня несколько раз, прежде чем пробормотать:

— Спроси меня о чем-нибудь.

Новый жар запульсировал между моих бедер. Я позволила ему вести меня к стене, пока он проводил языком по моей ключице, пробуя на вкус мою влажную плоть и ощущая каждый дюйм моего тела руками.

Я подавила стон и сказала: — На самом деле я немного голодна и собиралась помыться, прежде чем пойти в закусочную, мимо которой мы проходили в квартале.

Брэдшоу отстранился и оценил меня, прищурив глаза, словно не мог понять меня. Но он улыбнулся.

— Черт. Снова отвергли, — пробормотал он и приподнял бровь. — Хочешь я составлю компанию?

Я сдалась.

— Конечно.

Глава 3

Нелл

Брэдшоу вписывался в атмосферу поздней ночи в круглосуточной закусочной. Его черная одежда выглядела мрачно, а капюшон был надежно натянут на голову, где ему и полагалось быть.

Я поблагодарила официантку, которая принесла мне чашку кофе и яйца Бенедикт (прим. пер. — блюдо на завтрак, представляющее собой бутерброд из двух половинок английского маффина с яйцами пашот, ветчиной или беконом и голландским соусом.).

Брэдшоу заказал чашку апельсинового сока и буррито на завтрак.

Было уже час ночи. Так много для раннего отхода ко сну. Но я не была против того, чтобы завтра быть уставшей. Это гораздо, гораздо лучшая ночь, чем я могла надеяться. Я не чувствовала ничего подобного уже два года. И тоска по кому-то снова — это была боль, которую я пока не была готова унять. Я наслаждалась его присутствием так долго, как могла.

Мы не сказали друг другу ни слова с момента прибытия. Он просто продолжал смотреть на меня, как будто пытался меня понять. По крайней мере, он больше не смотрел прямо в упор.

Я бросила два кубика сахара в свою кружку и три упаковки порционных сливок, которые они оставляли на каждом столе в белой миске. Брэдшоу откусил свой буррито и закрыл глаза.

— Так вкусно? — поддразнила я его, разрезая свои яйца и сгорая от желания последовать за ним в гастрономическое блаженство.

Он кивнул. — Лучшее буррито, которое я когда-либо пробовал в час ночи.

Я рассмеялась. — Сколько их у тебя было?

Он пожал плечами. — Думаю, это было первое.

— Ты никогда не ходил куда-нибудь поесть поздно ночью?

Он покачал головой, и пустое выражение медленно вернулось в его глаза. — Мне никогда не разрешали выходить из дома ночью, когда я рос. И я пошел в армию молодым, — коротко ответил он.

У меня сжалось горло. Я так и знала. Стоило избегать темы работы.

— Почему? Твои родители были очень строги с тобой и Эреном? — спросила я, прежде чем отправить в рот кусочек еды. Я закрыла глаза, когда голландский соус овладел моими вкусовыми рецепторами. Это было слишком вкусно.

Он посмотрел на меня и ухмыльнулся.

— Мы рано осиротели. Приемные родители позволяли Эрену делать все, что он хотел. Меня же держали взаперти только потому, что думали, что я причиню людям боль, если у меня появится такая возможность.

Моя вилка замерла на тарелке.

— А ты бы сделал?

Брэдшоу с любопытством изучал меня, прежде чем наконец сказать: — Возможно. Я всегда был немного странным ребенком.

Я тоже. Хотела признаться, но слова застряли на языке.

— Хм, это странно, — сказал он, и в его ледяных глазах расцвела тьма.

— Что?

— Это та часть, где ты должна меня бояться.

Я сделала глоток кофе, прежде чем окинуть взглядом пустую закусочную. Мой взгляд вернулся к нему. — Ты меня не пугаешь.

Но он пугал, совсем чуть-чуть.

На его красивом лице появилось зловещее выражение, и у меня пробежали мурашки по моей коже.

— Правда? — Он поднял свой напиток и сделал несколько глотков. Его кадык несколько раз дернулся, и я ненавидела то, как пристально я наблюдала за этим. Он поставил чашку обратно и облизал губы. — Чего же тогда боится такая девушка, как ты?

Я попыталась подумать о том, что меня пугало.

Я боялась потерять Дженкинса и свою команду, но это уже произошло.

— Океан. — Моя улыбка была озорной.

Он саркастически усмехнулся. — Ты серьезно?

Я засмеялась. — Конечно! Куча людей боится океана. Он чертовски огромен, и так легко потерять контроль над происходящим там, в бескрайних водах. — Я содрогнулась, просто говоря об этом.

Брэдшоу наклонился вперед, опираясь локтем на стол, а подбородком — на ладонь. Пряди его черных волос рассыпались по лбу, делая его еще более очаровательным. Он моргнул, словно мои слова действительно интересовали его, и довольная улыбка коснулась его губ.

— На что ты смотришь? — раздраженно спросила я.

— На женщину, которая боится океана, но не меня, — насмешливо ответил он.

Я прищурилась. — Ну, чего боится такой парень, как ты? — Игриво толкнула его ботинок своим. В этот момент я могла бы сниматься в фильме о прошлом, флиртуя с мужчиной своей мечты. Я задумалась об этом, наблюдая, как он колебался с ответом. — Ну?

— Я ничего не боюсь.

— Это чушь. — Моя толкающая нога превратилась в пинающую.

Он бросил на меня сердитый взгляд, а затем резко покачал головой и снова рассмеялся — его смех был странно успокаивающим.

— Ладно, хорошо. Думаю, если бы мне пришлось назвать что-то одно, это было бы пережить своего близнеца.

Я кивнула. — Он единственный человек, который имеет для тебя значение?

Его глаза мелькнули. — Он единственный, кто остался.

Значит, были и другие, но их больше нет. Я откинулась назад и скрестила руки. Мне не привыкать к потерям. — Мне жаль это слышать.

Брэдшоу пожал плечами. — Такова жизнь. — Он сделал паузу, прежде чем сменить тему. — Так что же такой человек, как ты, делает здесь, в Коронадо? — Он подал официантке знак, что мы закончили с едой.

— Просто пробую новые места. Смотрю, что мне подходит, — солгала я. Официантка подбежала со счетом, и мои щеки вспыхнули, когда он вручил ей деньги, прежде чем я успела возразить.

— Спасибо, — сказала я, когда официантка ушла.

Он протянул мне руку с ожиданием. Я вложила свои пальцы в его.

— Давно я не встречал человека,