– Развлекайтесь, граф, – жестом король показал, что тот может удалиться, после чего развернулся к фаворитке – женщине примерно тридцати – тридцати пяти лет, разодетой в платье, расшитое золотом и жемчугами и с бриллиантовой диадемой в волосах. Принцесса оказалась предоставлена сама себе.

Больше всего Эмилии хотелось покинуть залу после первого танца. Возможно, в любой другой день она поступила бы именно так. Тем более что в покоях ее ждали незаконченные куколки, которых она планировала отнести в сиротский приют. Но этот вечер должен был стать переломным в судьбе государства. Отец планировал объявить, кто станет наследником престола. Значит, надо было оставаться, вежливо улыбаться окружающим и молить всех сущих и древних богов, чтобы бал скорее закончился. Еще бы перестать краем глаза следить за графом. Вскоре тот, словно услышав мысли девушки, вышел на балкон. Музыканты вновь тронули инструменты, и почти сразу рядом нарисовался очередной кавалер. Глубокий поклон отцу, менее почтительный – принцессе. И вот она вновь кружится среди собравшихся ради бесплатного развлечения и королевских милостей.

Филипп покинул бальную залу, где за считанные минуты стало душно от большого скопления народу и огня сотен свечей. Там с бокалом вина его уже ждал давний друг и соратник, виконт Андрес Томас Варестон. Отсалютовав другу бокалом, он сделал глоток.

– Тоскливый вечер, не находишь, – виконт тяготился нахождением при дворе ничуть не меньше графа.

– Если бы не объявление наследника, ноги бы моей тут не было, – Филипп залпом осушил свой бокал и облокотился о перила.

– Что скажешь о принцессе, – подмигнул друг.

– Ребенок. Наивный, витающий в облаках идеализма ребенок. Кажется, это заметили все, а не только я один. Когда повзрослеет, будет хорошенькой, возможно, разобьет несколько сердец, если хватит на это ума.

– Тем больше шансов у тебя надеть корону после старика.

– Как бы этот старик нас всех не пережил, – покосившись на двери, произнес граф. – Такие оставляют трон как минимум внукам.

– Как максимум, эти самые внуки тихонько травят дедушек, дабы взять власть, пока их собственные дети не успели вырасти и начать примерять корону, – хохотнул виконт.

– Тише ты, – вновь огляделся Филипп. – За такие слова не долго вместо наследника стать заговорщиком.

Да ладно тебе, – усмехнулся Варестон. – Такие, как наш король, дальше своих фавориток ничего не видят. А те умело следят, чтобы и не увидели.

Тем не менее, мужчины решили сменить тему разговора на куда более приемлемую для военных. Если бы кто-то решил подслушать их, то разговоры о дуэлях, лошадях, женщинах и маневрах не вызывали подозрений. Что взять с солдафонов до мозга костей, каковым давно уже считали графа Эстеритен и его друга и правую руку во всех делах. Лакей бесшумно шагнул к мужчинам, заменил пустые бокалы наполненными и так же бесшумно удалился.

Первый тур бала заканчивался. Его величество соизволил покинуть свое место на пару танцев. На один он пригласил жену казначея, на другой малоизвестную но миловидную баронессу сорока лет. С последней он о чем-то тихо шептался, загадочно улыбаясь, и многие сочли, что эта женщина станет очередной фавориткой. Пусть все предшественницы годились ей в дочери, все в баронессе говорило, что она с легкостью даст им фору.

Принцесса почти все время провела на паркете. Вопреки мнению фрейлин, большое количество мужчин выразило готовность составить ей пару в танце. Хотели они таким образом выслужиться перед королем или его фавориткой, осознававшим, что в иных условиях девушка бы так и провела остаток вечера в ожидании приглашения, или же заранее искали симпатии возможной королевы, так и осталось тайной. Сама Эмилия механически выполняла движения, больше не получая от танцев удовольствия.

Но вот музыка смолкла. Однако, собравшиеся не торопились разбредаться по залам, отдыхая от танцев и предаваясь сплетнями за изысканным вином и закусками.

Его величество король Шарль-Антуан Лоранс Йорген величественно поднялся с кресла, символизировавшего трон. В зале повисла тишина. Люди переводили взгляды с хрупкой девушки, едва достигшей пятнадцатилетия, на графа, приходившегося дальним родственником нынешнему королю. Юная принцесса осталась сидеть на своей скамеечке возле трона, Филипп замер возле дверей на балкон, где они до этого беседовали с другом. Юная девушка, почти девочка, и военный, участник нескольких походов, защитник границы. Какой же выбор сделает его величество король?

– Итак, – громким, хорошо поставленным голосом, что было слышно даже в соседних залах, произнес король, – объявляю своим наследником, – повисла пауза, во время которой он внимательно посмотрел на графа и улыбнулся уголком рта, – мою дочь Шарлоту Эмилию.

Девушка подскочила на своей скамеечке, не понимающе посмотрела сначала на отца, потом на людей, успела заметить, как злость исказила лицо графа, после чего склонилась в глубоком реверансе.

– Как прикажет ваше величество, – громко, стараясь, чтобы голос не дрожал и не выдал охватившее ее волнение, произнесла она, стискивая веер.

Когда принцесса вновь заняла свое место, а его величество вместе с фавориткой покинули зал, люди начали тихо переговариваться, обсуждая услышанное. Кто-то подходил с поздравлениями к девушке, кто-то тихо делал ставки, на сколько она переживет своего отца.

– Поздравляю вас, ваше высочество, – возник перед ней граф. В голосе его больше не были ни грамма почтительности.

– Б-благодарю, – девушка отважилась поднять голову, чтобы встретится с полным ненависти взглядом. Первым порывом было объяснить, что она тут не причем, но принцесса понимала, мужчине не нужны объяснения.

– Не стоит, – в голосе его слышалась угроза. – Сегодня это воля короля, но кто знает, что будет после его смерти. Жизнь странная штука, порой весьма быстротечная.

Филипп развернулся и, чеканя шаг, покинул залу, оставив девушку решать, что это было: настоящая угроза или грубая шутка. Придворные смотрели вслед мужчине, понимая, что он не оставит все так, как есть, и, так или иначе, но возьмет власть в свои руки. Уже сейчас его готовы поддержать военные: гвардия и войска на границе королевства. Кто знает, какие силы будут за графом Эстеритен к тому дню, когда король покинет этот мир? Кто-то сочувственно покосился на принцессу. Девушке лучше уже сейчас изъявить желание уйти в монастырь послушницей. В борьбе за власть с Филиппом у нее нет никаких шансов. Принцесса получила образование, делающее ее достойной женой, но не правительницей.

Шарль-Антуан Лоранс Йорген с неприметного балкончика посмотрел вслед покидавшему залу родственнику. Мальчишка злился, что королевство уплыло из рук. Где-то глубоко внутри король понимал, какую ошибку он только что совершил, столкнув между собой дочь и дальнего родственника. Понимал и то что еще не поздно оставить дочери не те руины, которыми он правил сейчас, но возрождающуюся страну. Но для этого требовалось отказаться от всего, к чему он привык, распустить двор, урезать расходы, отказывая себе во всем, как это делает Эмилия, заняться делами королевства. А долго ли ему осталось? Лекарь сообщил, что он доживает последние месяцы. Не долго ему осталось, а раз так, зачем предаваться аскетизму. А после его смерти дети будут разбираться с тем, что останется после него. Если они не дураки, договорятся. Выбора у них не будет. А если нет, то все на их совести. Филипп слишком военный. Он не сможет сидеть часами над бумагами. Эми мягка, ей не хватит жесткости для управления страной. Хотя, если захочет – научится и этому. Девочка она умная, и умеет выбирать помощников. Чего только стоит этот ее горбун из трущоб.