Выуживаю из чемодана клетчатое платье из шерсти, присобранное под грудью, и переодеваюсь. Платье ручной работы выполнялось итальянскими мастерами с любовью, и теперь у меня есть возможность ощутить их любовь в полной мере. Клетчатая ткань струится вниз мягкой волной, заставляя улыбнуться. Даже в моем неповоротливом состоянии платье позволяет почувствовать себя королевой.

Дочка толкается у меня под ребрами, не давая насладиться своим отражением в зеркале. Достаю из сумки мягкие домашние туфли с пушистыми шариками-украшениями на носиках и покидаю спальню. Остальные вещи разберу позже.

В столовой уже накрыт стол на две персоны. Виктор стоит у панорамного окна, задумчиво рассматривая сумеречный снегопад. В искусственном камине у стены потрескивает несуществующий огонь. Потрясающая картина.

На мои шаги муж оборачивается.

— Хорошо, что мы купили это платье. Ты похожа на Скарлетт из «Унесенных ветром».

— Ты читал эту книгу? — удивленно приподнимаю бровь.

— В детстве смотрел кино. Маме оно нравилось.

Подходит к столу, отодвигает мне стул, помогая сесть.

Я принимаюсь за ужин без дополнительного приглашения. Ароматное жаркое сводит с ума своим запахом, а я слишком голодна.

— Таш, — задумчиво произносит Виктор. — А давай назовем малышку Таисией?

— Таисией? — зависаю с вилкой я. Думаю совсем недолго. Мне нравится имя, придуманное мужем.

— Таша и Тася.

Виктор смеется. Наливает мне гранатовый сок, а себе бокал вина.

Я приподнимаю свой бокал.

— Согласна. Пусть будет Тася.

— Значит, за Ташу и Тасю, — подмигивает мне он.

Первую неделю после возвращения я бездельничала наверху, а потом мне наскучило любоваться панорамой у камина, и я начала проситься обратно в приемную к мужу.

— Милая, на твоем сроке женщины уходят на покой, — убеждал меня за завтраком Виктор.

— Мне одиноко. Пожалуйста, разреши вернуться. Обещаю не мешать тебе. Я буду отвечать на звонки и помогать Вере в делопроизводстве.

— Если скучаешь, приходи. Но давай лучше я буду учить тебя работать с мрамором.

Я расцвела.

— Правда? Ты найдешь для меня время?

— Для тебя найду.

— Спасибо!

Горячий поцелуй в губы, порывистые объятия, и Виктор расплывается в довольной улыбке.

…Все возвращается в свою колею. В приемной телефон разрывается от звонков. Контракты по итальянскому мрамору оживают. Арендаторы бьются за право получить свой офис на территории «Черной Башни». С возвращением хозяина у бизнес-центра будто открывается второе дыхание.

— Таша, я за пирожными. Каких тебе купить? — нависает над компьютером секретарь моего мужа Вера.

— Разных, — улыбаюсь  в ответ.

— Хорошо, — понимающе кивает она. — Если вернется Виктор, передай ему, что звонил Джино Марино по каррарскому проекту.

— Обязательно.

Вера надевает короткую норку, берет сумочку и исчезает в стальных дверях серебристого лифта.

Скоро возвращается Виктор. Тянется ко мне через стол и смотрит на экран.

— Джино звонил, — отрываюсь на миг от экрана я.

— Хорошо. Что у тебя получилось с ванной комнатой?

Разворачиваю экран.

— Здесь надо больше белого. Увеличишь количество черной плитки, и стоимость тоже увеличится.

— Вить, а почему весь черный мрамор с какими-то оттенками? Разве чисто черного не бывает?

— Черных мраморов в природе вообще немного. И чистых черных моноколоров нет. Все черные мрамора с прожилками, — выхватывая у меня компьютерную мышку, поясняет он. — Черный мрамор – вообще редкая разновидность, Таша. Самый дорогой – тот, что с золотыми вкраплениями.

— Понятно.

Мне приятно, что он нависает надо мной. Нравится ощущать аромат его новых духов - они с теплыми нотками и не леденят душу, как раньше, когда я только пришла работать в его компанию. Нравится слушать его лекции. Нравится, когда он забирает у меня мышку и правит недостатки на картинке.

— Пойдем обедать. Мне не терпится кое-что показать тебе.

— Еще один проект? — оживляюсь я. Жму «сохранить» и сворачиваю картинку. Тася у меня внутри нещадно толкается. Ее почти все время приходится кормить.

Просторное платье-миди из черной шерсти никак не помогает скрыть мое положение. Впрочем, скрывать уже бессмысленно. Все и так знают, что мы ждем ребенка.

Виктор пропускает меня в лифт. Мы едем на первый этаж, в уютный итальянский ресторанчик, где нас всегда ждет отдельный вип-столик у окна.

Официант с улыбкой несет меню.

— Паста сегодня отменная, — сообщает он.

— Несите, — соглашаюсь я. — Иначе я умру от голода, пока мы будем ждать остальное.

Официант посмеивается и хлопочет у стола. Расставляет посуду, несет хлеб и напитки.

— Так что ты хотел мне показать? — смотрю на мужа я.

Он загадочно улыбается. Открывает планшет и протягивает мне.

— Вот, видео. Нажми и посмотри. Сама все поймешь.

Смотрю на экран. Несколько зарисовок, и перед глазами появляется еще одна черная башня. Рекламные слоганы рассказывают об элитной недвижимости у реки. «Черный Ангел» - взгляд на жизнь в мегаполисе по-новому.

— Черный Ангел? — удивляюсь я.

— Да. Мы с Джино решили выкупить участок у реки и построить еще одну башню. Только теперь там не будет никакого бизнеса. Дом премиум-класса прямо на набережной. Своя парковая зона, закрытая терраса. Видеонаблюдение, консьерж, места для отдыха, — с гордостью делится со мной новостью Виктор.

— Ничего себе!

Я в восторге. Ему нравится мой восторг. Ничто так не вдохновляет моего мужа, как мои горящие глаза.

— Таша, милая, какое сегодня число? — лукаво посматривает на меня Виктор.

— Двадцать седьмое декабря. А что?

— Тебе не кажется, что пора нарядить елку?

— Ох, точно…

— Хочешь, отправимся вечером по магазинам?

— Хочу.

— Тогда после обеда отправляйся наверх и отдохни. У меня остались нерешенные вопросы. Потом заберу тебя, и  поедем за рождественскими покупками.

— Ура!

— Где поставим елку?

— А можно возле камина?

— Конечно.

— Я буду любоваться снегом за окном и нарядной елкой у камина.

Официант несет пасту и суп с гренками. Мы принимаемся за еду.  Я вдруг ловлю себя на мысли, что скучаю по маме. Но страх перед ее злостью сильнее желания набрать номер и позвонить.