эмира - это был Джабаль Хайдар ад Шур ибн Джайфар, которого за глаза прозвали Скала. Он был самым свирепым, сильным и опытным бойцом. Он был сильнее отца и даже опытней деда. Все знали его тяжелый суровый нрав и старательно избегали конфликтов с ним. У него была самая сильная и многочисленная армия на всем Сабахе. Его рудники были самыми обильными и ухоженными. Ему не раз предлагали войти в пятерку Малого совета, но он всякий раз отказывался, не желая обременять себя постоянными разбирательствами склок между эмирами. Он и на большой Ассамблее-то появлялся время от времени, как молчаливая Скала, никогда не участвуя в дебатах, просто сообщая о своем согласии или несогласии парой рубленных фраз.

Тигренок рыкнул и потребовал, чтобы альфа убрал руки от его брата, эмир в ответ схватил Серенити в охапку и, прижав к себе, прорычал: «Мое дыхание». Тигренок растерялся вначале, но потом вспомнил, какие слухи ходили о Скале. Он был настолько суров, что нежные омеги гибли у него в гареме, как бабочки-однодневки. Молодой наследник отругал себя, что пошел с братом без сопровождения старших альф. Но отдавать своего нежного брата свирепому и безжалостному эмиру он не собирался и поэтому выхватил ятаган.

Схватка была короткой. Эмир ранил Тигренка первым, но тот не сдался и ускорил атаки. Тигренок знал, что в гареме Скалы омеги долго не живут, и не хотел отдавать своего брата чудовищу. Но как бы ни старался альфёнок, эмир был сильнее и намного опытней. Тигренок продолжал сражаться, несмотря на легкий порез на плече. Он постарался ускорить атаки в надежде, что его молодость и легкость позволят одолеть свирепого альфу. Но Скала, похоже, даже не заметил усилий наследника. Его меч отражал любые атаки, как будто наперед знал все движения Тигренка, порхая в руке, как легкое перо. Вскоре эмиру, похоже, наскучила битва, и он нанес неожиданный удар мечом плашмя в висок Тигренка, а потом меч, легко скользнув по плечу, погрузился глубоко в грудь молодого альфы. У Тигренка подкосились ноги, и он упал на камни мостовой, как подрубленное деревце.

Серенити был в шоке вначале от понимания того, что этот огромный страшный альфа является его дыханием. А потом, увидев, как упал на камни мостовой брат, он впал в ступор, не понимая, что происходит. Его любимый и красивый брат, который заботился о нем с рождения и терпел все его капризы, его любимый Тигренок, который учил его кататься верхом, помогал с уроками и потакал всем его шалостям, упал, как подкошенный, заливая все вокруг своей яркой кровью.

Омежка вначале не мог даже слово молвить. Все было так страшно и неправильно, что он растерянно замер в надежде, что сейчас проснется в своей комнате. Он молчал, когда его завернули в халат и куда-то понесли, и только оказавшись в чужом шаттле, где пахло множеством альф, у него началась истерика. Он кричал и рвался из кольца сильных рук. Он хотел вернуться к брату, чтобы убедиться, что с ним все хорошо и он жив. Потом его долго и мучительно тошнило при воспоминаниях о крови на мостовой. Затем он опять кричал и пытался вырваться из пут халата и плена альфьих рук, но у него ничего не получалось, отчего паника только усиливалась, полностью лишив его возможности связно соображать.

Вначале его пытались удерживать и что-то объяснить, но Серенити ничего не слышал и бился в истерике, как птица в силках. Он понимал только одно - по его вине погиб его любимый брат Тигренок. И это только его вина! А потом его туже спеленали халатом и, силой разжав рот железными пальцами, напоили какой-то противно пахнущей жидкостью, отчего Серенити провалился в забытье, как в глубокий омут.

Примечание к части

* Использованы отрывки из стихов *Амир Хосров Дехлеви (1253–1325), долгие годы живший в индийском городе Дели (Дехлеви в переводе и означает «делийский»), создавал свои стихи и поэмы главным образом на персидском языке ** Алибеков Рашид работа является вбоквелом к основной работе https:// /readfic/3310239 все обоснуи и пояснения там))

Селафь

Работа является вбоквелом к основной работе https:// /readfic/3310239. Все пояснения и обоснования там

Айдан с удовольствием гостил у Салаха и Ясмина. Супруг внука был на последнем месяце беременности. Это был четвертый ребенок красивой и гармоничной пары. После Тигренка, первенца-альфы, Ясмин родил любимому мужу еще двух омежек - золотоволосого Серенити и брюнета Бельчонка. Серенити по-весеннему благоухал сиренью, а самый младший омежка пах душистым виноградом «Изабелла» (этот сорт винограда, привезенный Аланом по просьбе Ясмина с Земли, отлично прижился на Сабахе), терпко и сладко, но дома его все звали Бельчонком, за живой и жизнерадостный характер. Теперь Ясмин носил четвертого ребенка, альфочку с терпким и густым запахом черного чая.

Салах занимался делами необычного для Сабаха эмирата. Это был единственный эмират, где было много чужестранцев и иноверцев. В отличие от остального Сабаха, где все альфы по определению были воинами, а омеги жили исключительно в гаремах, в эмирате ад Мин по городу ходили альфы без привычного оружия и омеги, одетые в хлопок, как беты, порой с едва прикрытыми волосами. Эти омеги были, как правило, врачами и учеными, которые работали в высотках научных институтов и жили на территории академического городка, в который не допускали приезжавших в эмират альф из числа местного населения.

Многие эмиры или альфы-воины приезжали в эмират ад Мин, чтобы поглазеть на такое диво дивное, но очень быстро понимали, что омеги в непривычной одежде и не закрывающие лицо, вовсе не легкодоступны и беззащитны. На руке каждого из них был плотный браслет из гибкого пластика, снабженный датчиками контроля местоположения омег и их состояния. Стоило только адреналину в крови омеги подскочить от испуга или сильного волнения, как возле него незамедлительно появлялись альфы в военной форме песочного цвета. Это была полиция эмирата ад Мин. Ею руководил старший сын Салаха - бета Рональд. Он хоть и был бетой, но руководил своими подчиненными альфами железной рукой. Его гнева боялись, пожалуй, больше, чем гнева эмира. Рональд мог устроить такую словесную выволочку, что многие альфы жалобно стонали от его нотаций. Они предпочли бы получить плетей от эмира, лишь бы избежать словесного наказания, когда Рональд снимал с них «шкуру» своим острым и безжалостным языком.

Жада не на шутку испугался, когда два воина эмира ад