ничтожности перед лицом несоизмеримо большей, невероятно древней силы. Собрав всю волю, он заставил себя моргнуть, и жуткое ощущение исчезло. Теперь он видел перед собой просто четверых людей. Приземистого колобка Голдмана, похожего на гориллу всем, кроме интеллекта, Геллера. Женщину лет примерно тридцати в строгом костюме, с планшетом в руках — видимо, секретарь. И высокого темноволосого мужчину — Ричарда Шаттлворта. Возраст по лицу последнего не читался, равно как и этническая принадлежность. В нем ощущалась сила — не только и не столько из-за мощного телесного сложения. Что-то необъяснимое, не поддающееся измерению киберсенсорами, но при этом намертво отпечатавшееся в мозгу.

«Показалось… наверное».

— Как видите, Владислав, как всегда не в духе, — заторопился Голдман. — Позвольте в таком случае показать вам наш испытательный полигон.

— Конечно, — кивнул Шаттлворт. — Оливия, сколько времени осталось до начала эксперимента по фазовому смещению?

— Два часа, — ответила секретарша, заглянув в планшет.

— В таком случае, на испытательный полигон мы вполне успеем, — он перевел взгляд на Вертера. — Хотелось бы воочию увидеть предел ваших способностей. У вас ведь уже есть ранее утвержденные программы испытаний?

— Конечно-конечно… — руководитель подразделения выкатился из палаты, увлекая за собой учредителя и его секретаршу.

Отто Геллер задержался.

— Не боишься? — пробасил он почти заботливо.

— Чего бояться? Последние пять лет я только и делал, что носился по этому полигону то с автоматом, то с катаной.

— Я про фазовый сдвиг.

— А, это… вроде бы, последние десять опытов на животных были успешны. Во всяком случае, все вернулись в одном куске и собранные, как надо.

— Ну да, внешне они не получили повреждений… — гигант замялся. — Только последние пару дней стали замечать отклонения в поведении.

— Какие отклонения?

— Повышенная агрессивность у одних, полная апатия у других. Принимают неестественные позы и замирают в них на длительное время. Аномалии в половом поведении.

— И при этом все равно проводите эксперимент на человеке?

— Пойми, мы сами не понимаем, что происходит при фазовом сдвиге. Этот феномен обнаружили недавно и чисто случайно, развивали методом «научного тыка», до сих пор ни у кого нет даже приблизительных теоретических выкладок, что происходит в <i>другой</i> фазе. Поэтому мы и надеемся на тебя. Что ты заглянешь туда и расскажешь нам, что видел.

«Последний день, — напомнил себе Вертер. — Уже завтра можно будет послать нахер всех этих маньяков в белых халатах».

— Ничего, прорвемся. Всего-то на стуле минутку посидеть. Все лучше, чем прыгать по полосе препятствий с катаной, — Вертер одарил Геллера тяжелым взглядом. — Долбаный виабу. Ты в курсе, что аниме полвека как снимать перестали?

— Искусство не стареет, бездушная ты жестянка! — возмутился тот. — Ну и сам подумай, это ведь был прекрасный способ отладки двигательных и зрительных систем!

— Да-да, особенно в тот раз, когда пришлось отбивать катаной пейнтбольные шарики.

— Ну, я же извинился.

— Но отмывать краску пришлось мне.

Они покинули жилой корпус и направились на полигон. Техники уже возились с мишенями, автоматическими турелями и передвижными препятствиями. Начальства поблизости не наблюдалось — наверняка обустроились на наблюдательной вышке. Вертер выбрал местечко в стороне от общей суеты и сел в позу для медитации.

«Активация протокола: самодиагностика».

Очередная дурацкая идея Геллера, обожавшего лезть не в свое дело. И, как ни странно, довольно полезная. Простая и эффективная защита от случайного срабатывания машинных протоколов, блокировка с которых снималась при принятии определенной позы с определенным положением рук. В этот момент отключались и внешние машинные сенсоры, и оставшиеся живые чувства. Сознание полностью переключалось в режим восприятия механических внутренностей, приобретая способность рассылать запросы каждому узлу и интерпретировать ответы.

«Контроллер правой кисти. Небольшое отклонение от рекомендованных настроек. Загрузка из бекапа… нет, бекап не обнаружен. Скопировать настройки контроллера левой кисти. Инвертировать. Инициализировать. Выполнение: создание резервной копии системы. Завершение».

Глаза Вертера снова начали видеть, а уши слышать. К нему подошел знакомый техник и протянул тактический визор и штурмовую винтовку.

— Влад, чего это они ни с того ни с сего потребовали провести еще одни испытания? Да еще в такую рань.

«Сколько раз тебе говорить, что мое имя сокращается не так?»

— Голдман распускает хвост перед руководством. А руководство не удосужилось предупредить перед визитом, — киборг кивнул на наблюдательную башню.

— Из головного офиса комиссия прибыла?

Вертер взял визор и закрепил его на голове. Зрение померкло на ту секунду, в которую его собственные системы распознавали подключенное оборудование, а затем вернулось — еще более четкое, дополненное строчками и пиктограммами.

— Бери выше. Лично глава совета директоров объявился.

— Ух… ну, тогда надо не ударить в грязь лицом.

«За себя беспокойся».

— Просто делаем все как обычно и не волнуемся. Какой сценарий готовите?

— Полный. Мишени — стационарные, движущиеся, летающие. Потом полоса препятствий — обычная, вертикальная и огневая. Потом снова мишени, уже для ближнего боя. Ну и на закуску несколько задачек, ты знаешь их.

— Что-нибудь починить, что-нибудь собрать и что-нибудь сломать так, чтобы потом можно было починить, — отозвался Вертер, чувствуя, как снова в нем закипает желчь. — Черт, почему до этих дебилов никак не дойдет, что концепция суперсолдата — мертворожденный отстой?! Звезды им нужны, ага, конечно. Солдаты им нужны. Чтобы одной ротой полмира нагнуть. Да только нифига не выйдет. В первой половине века уже об это обожглись. Супертехнологичное оружие слишком дорого, чтобы рисковать им на войне. Последнюю войну кто выигрывал? Невидимые самолеты? Беспилотные танки? А нихера! Выигрывали ее вчерашние дети с винтовками, гражданскими автомобилями и примитивной артиллерией.

Хрясь!

Вертер озадаченно посмотрел на свою правую руку. Углепластиковый корпус винтовки раздробился под его пальцами в мелкую крошку, а ствол погнулся.

«Черт. Нужна более тщательная калибровка. Когда закончим с этой клоунадой…».

* * *

Чуть позже

— Ну ладно, давай еще раз. Я захожу в камеру. Сажусь на стул. И…

— И просто машешь рукой, когда будешь готов.

— А когда я буду готов?

— Ну…

— Мне, может, дыхание задержать? Напрячься или расслабиться?

— Да без разницы. Главное, не закрывай глаза, и убедись, что идет запись.

— Окей.

— …

— Чего расстроился?

— Боюсь, прикроют нас, — Геллер грузно опустился в кресло. — Я только что говорил с Голдманом… на нем лица не было. Проклинал тебя последними словами.

— Меня? — Вертер удивленно вскинул бровь.

— Да. За то, что ты наговорил Шаттлворту. Когда тот наблюдал за демонстрацией, то вслух сказал, что это, дескать, и правда ошибочный путь. Что человек и машина не должны сливаться воедино, или как-то так.

— Да брось. «Аквила» заработала на одних протезах столько, что Шаттлворта совет директоров с костями сожрет, заикнись он о закрытии центра. А еще разработка нейронных интерфейсов, макромолекулярная хирургия, фундаментальные исследования