Юноша поднял его за плечи, пристально посмотрел ему в глаза, в потухшие глаза. Быть может, еще слишком рано… И отогнал от себя эту мысль.

— Сейчас я отведу тебя в одно место, договорились? Ну, послушай же меня!

Слабый проблеск сознания промелькнул в глазах существа.

— Вот и хорошо!

Прямо за дверью послышался треск. Андрасс вздрогнул. Он подхватил создание под мышки и потащил прочь.

Ему удалось нащупать кнопку на стене. Небольшая часть стены откинулась назад, открывая мрачный подземный ход.

— Попытайся встать на ноги, заклинаю тебя… — умоляюще произнес он.

Он пригнул голову, чтобы войти в проход. Существо издало стон и наконец начало шевелить ногами.

— Молодчина, давай смелее…

Он попытался протиснуться между стенами, пропитанными мускусом. За ним с трудом двигалось создание.

Грохот за стеной стал ослабевать, и в сердце Андраса появилась надежда.

Мне по силам с этим справиться, мне по силам справиться…

— Давай туда! — крикнул он, повернувшись к первому раздвоению хода, а затем прошел еще немного, до тех пор пока не натолкнулся на стену. Вот мы и пришли, вот мы и пришли, твердил он скорее для себя, чем для существа. Андрас дрожащей рукой нажал на кирпич, и прямо перед ним открылась маленькая комната. Он схватил создание за руку и втолкнул внутрь. Существо попыталось воспротивиться. Он коснулся его щеки и почувствовал, что она влажная. Создание плакало. Сердце Андраса сжалось на мгновение.

Но он вспомнил слова Провидца: «Создания — объекты чистой воды. Они орудия нашего спасения, и вам следует расценивать их только так. Не думайте о них как о людях; они ими не являются. Гоните прочь от себя сострадание и привязанность, которые будут одолевать вас: чувства не более чем препятствия на пути к завершению нашей миссии».

Андрас снова обрел присутствие духа.

— Сейчас ни звука, ясно? Оставайся здесь и жди меня. Я не задержусь надолго, хорошо?

Существо едва заметно кивнуло.

— Вот и молодец. — Андрас улыбнулся. — Ни в коем случае не уходи отсюда.

Затем он закрыл за собой кирпичную дверь и постоял несколько минут возле кельи. Ни единого звука. Быть может, создание все поняло. Андрас позволил себе немного передохнуть. А теперь он может почить с миром. Как знать, возможно, как раз это слезливое существо, которое он оставил там, за дверью, могло бы спасти их. Но он выполнил свой долг. Он мысленно вспомнил весь свой пройденный путь.

Человек в черном не останавливался ни перед чем. Так он не бушевал с тех самых пор, когда был пойман и впервые столкнулся с Криссом. Ощущение совершенства собственного тела, отточенности движений, слабая ноющая боль в напряженных мышцах, запах крови — все это пьянило его, заставляя испытывать чувство эйфории.

Убивать всех без разбора. Солдаты и вожди, молодые и старые, девушки. Девушки в особенности. В конце концов, он пришел за ними. Несчастные орудия в руках этих сумасбродных колдунов. На мгновение ему в голову пришла мысль, что он делает им одолжение.

Вот он, Мастер, тот мир, в создании которого ты принимал участие. Быть может, ты правильно сделал, что ушел из жизни, так и не приняв его.

Затем пришелец вышиб последнюю дверь. За ней скрывался тот самый Провидец, предводитель этого сборища сумасшедших, дрожащими пальцами сжимавший старинные книги и пергаменты.

Человек в черном медленно вошел. Меч за его спиной оставлял после себя кровавый след.

— Всего один человек? — недоверчиво произнес Провидец.

— Всего один человек, — подтвердил человек в черном со свирепой улыбкой на лице.

Провидец попятился назад, прижавшись к стене.

— Кто тебя послал?

— Никто. И даже если я скажу тебе, кто мой повелитель, едва ли тебе удастся понять, о ком я говорю.

Провидец замолк на мгновение, затем воскликнул:

— Мы спасаем Всплывший Мир! Почему вы не понимаете этого? Вы все еще прислушиваетесь к бредням этой сумасшедшей старухи? Без нас наступит хаос, смерть!

— Меня совершенно не интересуют ни хаос, ни смерть. И еще меньше спасение этого мира.

Несмотря на маску, скрывавшую лицо Провидца, человек в черном почувствовал его растерянность.

— Ты — безумец.

— Быть может.

Один-единственный удар меча, и Провидец рухнул на пол.

Сборище Недремлющих прекратило свое существование.

Жарко. Что-то сырое впивается в спину. Пространство вокруг кажется сплошь красным. Нестерпимая боль во всем теле. Оно словно охвачено внутренним пламенем, и ноет каждая жилка в отдельности.

Где-то в отдалении существо ощутило свою руку. Слегка пошевелило пальцами и почувствовало, как они наполнились умиротворяющим теплом. Оно медленно открыло глаза и увидело белый ослепляющий свет. Это похоже на внезапное появление всех чувств сразу, на мгновенное погружение в объятия ревущего хаоса. А вокруг непрестанное гудение, пронзительный и клокочущий прерывистый грохот, а еще запах земли и травы, ощущение влажной росы под спиной. Существо чувствовало себя совсем подавленным.

Оно заморгало глазами и резко перевернулось на бок. В его теле ныл каждый мускул, отчего в горле перехватывало дыхание. В этой белизне постепенно начали вырисовываться очертания бледной руки, лежащей на траве, пара худых ног, белых и изящных, едва прикрытых грязной туникой.

Где я?

Вопрос, такой простой и ужасный, всплыл в его сознании. Но оно не смогло найти ответа. Оно посмотрело на руку, освещенную лучами солнца. Постепенно стали проявляться цвета. Бледная розоватость кожи, слепящая глаза зелень травы, непонятные оттенки туники, что была на нем.

Кто я?

Нет ответа. Виски сдавил холод. Существо коснулось груди, там, где сердце отстукивало время его тревоги. Маленькие и упругие груди.

Я — женщина.

Но это осознание не принесло облегчения. Существо огляделось по сторонам. Темно-синее небо без единого облачка. Окружавший его луг казался безграничным. Тут и там белели пугливые маргаритки и вызывающе розовели несколько маков.

И ни души.

Оно попыталось что-нибудь вспомнить, восстановить в памяти имя, лицо, какой-нибудь признак, который мог бы помочь понять происходящее. Но безрезультатно.

Лежа на земле, оно ощутило боль в боку, словно что-то сдавило его плоть. Существо снова развернулось и не без усилий поднесло руку к больному месту. Предмет продолговатой формы, довольно шершавый на ощупь, был привязан к его бедру полоской из некой материи, однако понять, какой именно, ему не удалось.