– Ваша наивность меня удивляет, – неуверенно огрызнулся Эдвин.

– Наша наивность меркнет перед твоей неосведомленностью, друг, – Север парировал, смеясь.

– Славно, – поморщился скрипач, – и почему же моя неосведомленность обнаружила себя в столь искушенной компании? Что привело вас сюда, раз уж вы столь уверены в нечистой природе Герцога и его дочки?

– Деньги, – ухмыльнулся Север, хлопнув по крышке клавесина.

– Слава, – пожал плечами Бард. – Только представь себе, какую репутацию заработает первый менестрель, которому удастся растопить сердце проклятой герцогини.

Эдвин вопросительно посмотрел на Мойру.

– А вас, прекрасная леди, что привело в этот злосчастный замок вас?

Мойра с трудом подавила импульс в очередной раз вцепиться в багровую ткань. Ее взгляд на мгновение задержался на Барде, но мастер лютни сделался внезапно слишком увлечен своим инструментом и ничего не заметил. Мойра еле слышно вздохнула и посмотрела Эдвину в глаза.

– Глупость, – сказала она наконец. – Меня привела сюда глупость.

– Наверное, каждый из нас в известной степени не избежал этого недуга, – добродушно прогрохотал Север и подмигнул Мойре. Та слабо улыбнулась в ответ.

– Очень занятно, – резюмировал Эдвин. – И все же я не могу сказать, что вы меня убедили.

– Как бы там ни было, контракты подписаны, и сейчас мы напрасно теряем время, – тихо напомнил ему Бард. – Мне кажется, что наша прерванная импровизация имела все задатки неплохой сонаты. Думаю, я смогу воспроизвести несколько самых удачных из найденных нами идей, и тогда мы попробуем воскресить упущенное настроение. Как вы на это смотрите?

– Музыка получалась очень живой, – робко заметила Мойра. – Я уже была готова вступить, когда к нам ворвался этот несносный Распорядитель.

Бард нахмурился и внимательно посмотрел на певицу, как будто только сейчас он сумел заподозрить в ней что-то, чего не замечал доселе. Неожиданно для самой себя, Мойра не стала отводить взор. Их взгляды встретились. Ей отчаянно захотелось поежиться, но вместо этого девушка едва заметным движением распрямила плечи и заставила себя не моргать. Бард первым прервал зрительным контакт.

– Давайте начнем, – предложил он еще раз и взял первый аккорд.

Недавно обретенная ими магия так и не вернулась – скрипка вступала невпопад, клавесин все больше молчал, Мойра так и не дождалась своей очереди. После часа безуспешных попыток нащупать былое взаимодействие Бард сокрушенно отложил лютню и в который уже раз за день покачал головой.

– Ничего не выходит. Мы не можем всецело положиться на импровизацию, это приведет к полному краху. Давайте попробуем зацепиться за какую-нибудь малоизвестную балладу и построим нашу игру вокруг нее?

– Скажи, – внезапно перебил его Эдвин, – а кто-нибудь до нас пытался отыграть здесь концерт?

– Возможно, – Бард сосредоточился на своей лютне.

– Пытался, как же не попытаться? – добродушно оскалился Север. Бард бросил в его сторону ядовитый взгляд, но ничего не сказал.

– И? Чем же это закончилось? – поторопил Севера Эдвин. – Кто-нибудь из вас слышал об этой семейке из первых уст? Мне кажется, вы знаете явно больше меня.

– Лично я не слышал, – заверил его Север, – что наводит меня на противоречивые мысли. Возможно, нашим удачливым менестрелям слишком хорошо заплатили, и теперь они укромно помалкивают и считают свои звонкие монетки. А еще может статься, что таковых просто нет. Смекаешь, к чему я клоню, скрипач?

Север усмехнулся, заметив, что лицо Эдвина сделалось пепельно-серым.

– Не стоит принимать все так близко к сердцу, –посоветовал мастер клавесина, – подумай лучше о своих партиях, Эдвин.

– Я должен знать, что меня ждет, – потребовал скрипач. – Чем так необычна дочка герцога?

Север подчеркнуто тяжело вздохнул, Бард продолжил настраивать лютню, а Мойра все же сдалась и в очередной раз вцепилась в складки распроклятого багрового платья.

– Доподлинно неизвестно, – протянул Север. – Однако же народная молва очень и очень настойчива в нескольких частностях. Поговаривают, что каждое новолуние герцогиня начинает проявлять некоторые странности. Поговаривают, что герцогиня очень любит музыку. Поговаривают, что ее сердечко тает от сентиментальных баллад, и тогда странности проявляются не столь ярко… Много чего поговаривают, скрипач, и мне удивительно, что ты всего этого не слыхал.

– Я не здешний! – огрызнулся Эдвин. – Откуда мне было знать о ваших преданиях?

– Господа, – вмешался Бард. – Господа, мы теряем драгоценные минуты. Давайте вернемся к тому, на чем мы закончили. Сыграем еще раз. Мойра, Север, Эдвин, приготовьтесь.

Не дожидаясь ответа, Бард закрыл глаза и мягко коснулся струн. Его лютня издала тот же аккорд, что и час назад, и мир погрузился в молчание. Громогласный Север почти что стыдливо опустился за клавесин и нежно прикоснулся к клавишам, а Эдвин, все еще морщась, взялся за смычок. Однако его мысли были очень далеки от музыки, и Мойра сразу поняла, что из новой попытки не получится ничего путного. Бард повел ансамбль за собой, пытаясь воссоздать настроение предыдущей импровизации, но его усилия оказались тщетными: скрипка раз за разом играла невпопад, а клавесин отрешенно отошел на второй план и лишь иногда предлагал слабые вариации на идеи лютни. Мойра так и не дождалась своей очереди. Один за одним, музыканты прекратили бороться с неизбежным, и неоконченная соната неуклюже захлебнулась на барьере очередной неловкой фразы.

– Ничего не выходит, – опустошенно развел руками Бард. – Мы не чувствуем друг друга, получается какая–то пошлость. От нашей игры не расплачется даже только что овдовевшая мать семерых детей.

– Нам остается только надеяться на то, что герцогиня сама неплохой музыкант и при виде нашей беспомощности растрогается от жалости, – скривился Север. – Интересно, сколько сейчас времени? – добавил он, зевая. – Держу пари, что все приличные менестрели уже давно отложили баллады и заиграли кабацкие песни.

– Приличные менестрели сюда и не сунутся, – пробормотал Эдвин. – В чертовом замке нет ни одного окна, я перестал ощущать время. Да простит меня муза, ваши страшные сказки не идут у меня из головы. Я уже начинаю жалеть, что ввязался в эту аферу.

– Они не наши, и они не сказки, – поправил его Север. – И контракт подписал ты сам, скрипач. Никто тебя не принуждал.

– Я думал, что это лишь антураж, шутка!

– Позволь мне угадать, – ядовито предложил Север, – эту бумажку тебе подсунул не кто иной, как наш здешний распорядитель после твоего необыкновенно удачного выступления в таверне «Под крылом черного лебедя», что приютилась на выходе из ущелья в двадцати милях от замка Герцога?

Эдвин оскалился в ответ.

– Вы вряд ли услышите от меня что-то новое. Мы все оказались здесь по схожему сценарию.

Мойра посмотрела в пол.

– Утро вечера мудренее, – вздохнул Север. – В гостиной на выделенном нам этаже есть часы. Предлагаю справиться о времени и, если час поздний, отойти на боковою. У нас еще будет время