Юрий понимал, что кто-то из «сердобольных» граждан наверняка вызвал уже полицейских, а те не преминут забрать его в отделение, чтобы там угрожать завести уголовное дело и, прикрываясь этим мотивом, выкачать из него побольше денег, поэтому, чтобы не доводить ситуацию до столь глупой и банальной концовки, чертыхнувшись, зашагал из магазина, оставив на полу корзинку с продуктами. Ладно, с голоду не умрет, хотя шпротов действительно жалко.

Дождь несколько стих. Якушев достал из помятой пачки сигарету и закурил. Дым попал в глаза, и Юрий, недовольно поморщившись, повел плечами.

Якушев давно уже собирался бросить курить, да вот все как-то не получалось. Каждый раз после перенесенного стресса рука автоматически тянулась к пачке сигарет, как рот младенца тянется к маминой груди. Курить Якушев научился, когда принимал участие в боевых действиях, вечно пребывая на грани жизни и смерти. Все было достаточно просто: «Или ты его, или он тебя». Как тут не закуришь, когда остался в живых и отправил на тот свет своего врага?

Проезд, ведущий к дому, где с недавних пор обретался Якушев, был тихим и относительно безлюдным. Изредка проезжали машины, тускло горели фонари.

Задумчиво глядя перед собой, Якушев дошел до подъезда, жадно затянулся несколько раз и выбросил окурок в урну. Он не сразу обратил внимание на компанию, оккупировавшую скамейку. Там сидели два парня в ветровках с капюшонами, опущенными на голову, слушали громкую музыку и, переругиваясь, пили из пластиковых бутылок пиво. Со стороны они смахивали на стандартных гопников, которых хватало в каждом уважающем себя московском дворе. В другое время Юрий обязательно взялся бы за их перевоспитание, но после неприятного инцидента в магазине его как-то не тянуло на подвиги.

Подойдя к домофону, Якушев запустил руку в карман, пытаясь нащупать связку ключей. И тут какое-то шестое чувство подсказало ему, что стоит проявить любопытство и оглянуться. Он резко дернулся, словно был чем-то сильно напуган, и вовремя, потому что в следующую минуту над его короткой стрижкой просвистел увесистый гаечный ключ, один удар которого в висок запросто мог отправить в могилу любого здоровяка.

Второй молодчик молча атаковал его справа. На свету фонаря слабо блеснуло тусклое лезвие выкидного ножа.

Юрий отлично знал эти приемчики и мигом сконцентрировался, чувствуя, что судьба вечера, а может быть, и всей его жизни решится в результате этой встречи. Он скользнул вправо и, оказавшись за спиной парня с ножом, сгибом руки в локте зажал ему горло. Следующий удар гаечным ключом пришелся аккурат по незадачливому ножевладельцу, которым прикрывался Якушев. Тот взвизгнул, словно девушка, которая увидела таракана или крысу. Из разбитого лица брызнула кровь. Якушев убрал руку и легонько толкнул парня в спину, как будто по-отечески предлагал убраться отсюда подобру-поздорову, пока он не пересчитал ему все кости. Легонький толчок в спину на самом деле не был таковым, и парень, налетев на скамейку, упал кулем, закрывая лицо ладонями. Его болезненный вой, наверно, разносился по всему двору.

– А ты что думал? – спросил Якушев, сплевывая. – Получить по морде гаечным ключом – это тебе не поцелуйчик от девушки.

Второй нападавший держался от Якушева на солидной дистанции и воинственно размахивал своим орудием.

– Не пугай кота сосиской. Я еще и не такое видел, – скептически сказал Якушев и пошел на сближение, ловко уклонившись от парочки ударов.

Он перешел в контрнаступление и нанес свой коронный удар – ногой с разворота, – которым обычно отрезвлял соперников, отправляя их в короткий сон.

Орудие труда автослесаря со звоном упало на щербатую плитку. Нападавший рухнул, словно его подстрелил снайпер. Якушев приблизился к поверженному противнику и присел на корточки.

– Кто же так дерется? Нож, гаечный ключ… На элементарные приемы ведетесь.

Нападавший, по всей видимости, с трудом осознавал, где он находится, и мутным непонимающим взглядом смотрел на Юрия, как будто тот разговаривал с ним на китайском языке.

– На кого ты работаешь? Твой хозяин – дурак. Так ему и передай. Я не знаю, кто он и откуда, но отправить таких идиотов на ответственное и важное задание…

Раздался протяжный писк входной двери подъезда, и оттуда вышел незнакомый мужчина, внешним видом похожий на университетского профессора. Этого мужчину, лет сорока, в синем костюме и с портфельчиком в руках, Якушев видел впервые, поэтому насторожился. Его внимание привлек тот факт, что взгляд «профессора» был слишком уж тревожным и он косил куда-то в сторону, вместо того чтобы спокойно и мудро, как и полагается светилу науки, смотреть перед собой.

Рассуждать времени совершенно не было, и Якушев, как разъяренная пантера, в молниеносном броске настиг «профессора».

Постороннему наблюдателю, появись во дворе такой, открылась бы странная картина. Прямо у подъезда дюжий детина избивал степенного вида мужчину. Двое в капюшонах, подвывая то ли от боли, то ли от злости, елозили по асфальту.

Впрочем, избиение длилось недолго. Юрий Якушев резко ударил мужчину по кадыку. Тот дернулся и затих.

Пошарив в своем кармане, Якушев наконец-то извлек оттуда ключи, чипом открыл дверь подъезда и втянул за собой тело «профессора». Несомненно, эта бестолочь была еще жива, Якушев брезговал марать свои руки о всякую шваль.

– Ну что, гадина? – хрипло выдохнул Юрий, как в былые времена, когда ему доводилось принимать участие в многочисленных боевых перестрелках, где его жизнь была не более чем разменной монетой. – Получил свое?

Желания читать «профессору» более длительную и содержательную лекцию у Якушева не было, и Юрий запустил руки в его кожаный портфельчик, изрядно потрепанный в результате длительной носки.

В подъезде было темно, чему Якушев давно не удивлялся и находил вполне логичное объяснение: местные жители регулярно выкручивали лампочки, впоследствии, по всей видимости, используя их в собственных квартирах. Нужно было спешить, поскольку в любой момент на пороге могли показаться какие-нибудь сердобольные старушки, которых тут наблюдалось в избытке и которые, что им свойственно, не стали бы ни в чем разбираться, а тут же подняли бы вой и вызвали бы наряд полиции, предварительно сообщив полицейским, что в подъезде опять разгулялось хулиганье и на этих гадов все никак не найдется управы.

Пошевелив пальцами внутри портфеля, Якушев нащупал там пистолет с глушителем, завернутый в промасленную бумагу.

– Ишь ты, аккуратист, – сказал он себе под нос.

Распрямившись с едва слышным хрустом в коленных суставах, Юрий отбросил портфель в сторону и ловко спрятал пистолет за пояс под рубашкой, которая теперь уж точно промокла насквозь и крайне неприятно холодила его тело.

После такого покушения на его жизнь рядовой гражданин, если бы ему все-таки посчастливилось выжить, побежал бы в полицию или, если бы был поумнее, метнулся бы домой собирать вещи и линять из города как можно скорее.

Якушев, однако, не спешил делать столь опрометчивые шаги, поскольку понимал, что в полиции его встретят отнюдь не с распростертыми объятиями, а визит в родную обитель может и вовсе оказаться последним. Как ни крути, что-то делать надо было, поэтому Якушев, оглядевшись и не заметив ничего подозрительного, вернулся к телу «профессора» и снял с него вначале пиджак, а потом брюки с рубашкой.