— Терновник, — пояснил мужчина. — Он тут очень быстро растет.

— То есть пути назад нет? — она испугалась.

— Почему же. Путь есть всегда, просто путь обратно никогда не бывает похожим на путь туда, — туманно объяснил мужчина. — Идемте, сударыня. Солнце уже перешло полдень, и я бы хотел, чтобы вы успели к обеду.

* * *

Тропа, спустившись ниже, стала более пологой и гладкой; колючий терновник тут не рос, а рос можжевельник, и всё те же сосны. Страх ее, появившийся раньше, уже полностью пропал, тем более, что идти с каждой минутой становилось все удобнее и легче — оказывается, тропа постепенно превращалась в дорогу, не асфальтовую, а старинную, покрытую каменными ровными плитами. Вскоре она заметила, что они, оказывается, уже вошли в город — по сторонам дороги вместо можжевельника и сосен показались невысокие заборы, по большей части каменные, за которым стояли уже совсем другие деревья — каштаны, кипарисы, грецкие орехи, инжир. Она присмотрелась, и обнаружила, что в заборах, оказывается, имеются калитки, вот только выглядят они необычно — каждая калитка была, как… как чье-то представление о самой надежной калитке. Некоторые имели по десятку с лишним массивных замков, некоторые щетинились приваренными к ним острыми пиками, некоторые оказались и вовсе бронированными, а некоторые со всех сторон были закрыты решетками, опутанными колючей проволокой. Зрелище, мягко говоря, нелепое, особенно с учетом того, что заборы вокруг стояли совсем невысокие, а точнее — низкие. По пояс максимум.

— Почему такие калитки? — спросила она, замедляя шаг.

— Калитки? — переспросил мужчина. — Каждый защищается, как может.

— От кого? Или от чего?

— От своей собственной реальности, — мужчина улыбнулся. — Не берите в голову, сударыня. Это всё ерунда, которая недостойна внимания очаровательной юной леди.

Она усмехнулась.

— А если леди интересно?

— А если интересно, то леди обязательно получит ответ на свой вопрос, — заверил мужчина. — Но не сейчас. Пойдемте, солнце уже переходит полдень.

Они миновали пять или шесть улиц, потом она, повинуясь наитию, повернула направо — мужчина, не говоря ни слова, последовал за ней. Узкая южная улочка, светлая дорога, тишина, и абсолютное безлюдье — только цикады заливаются в сухой траве, да где-то вдалеке воркуют горлицы. Она остановилась, осмотрелась, и тут же с радостью поняла, что они уже у цели.

— Вот сюда, — уверенно сказала она, указывая на невысокий каменный забор, по виду не отличавшийся от других. — Точно, вот сюда.

— Да, вы совершенно правы, — согласился мужчина. Улыбнулся. — Нам именно сюда. Не подскажете, где вход?

Она пошла вдоль забора, все ускоряя шаг, и вскоре увидела калитку — простую деревянную калитку, без единого замка или засова. Остановилась, толкнула калитку рукой — та тихо скрипнула, открываясь.

— Великолепно, — одобрил мужчина. — Разрешите войти?

Она кивнула.

* * *

Сразу за калиткой стояли два куста сирени, дальше начинались деревья. Все тот же грецкий орех, инжир, со сложными резными листьями, несколько пирамидальных туй, можжевельник. Между деревьями шла неширокая каменная дорожка, покрытая плитняком, и она пошла по этой дорожке, а мужчина последовал за ней. Один поворот, другой — через несколько секунд деревья расступились, и они вышли к дому.

— Прекрасно, — удовлетворенно заметил мужчина, оглядывая дом. — Просто прекрасно. Лучшего и желать нельзя.

Она тоже посмотрела на дом, и мысленно согласилась с ним. Действительно, лучшего пожелать было действительно нельзя. Если бы она когда-нибудь мечтала о доме, то придумала бы себе именно такой.

Дом оказался двухэтажным — нижний этаж каменный, верхний деревянный — и старым. Очень старым. Дерево второго этажа потемневшее, обветрившееся, но крепкое и надежное. Камень первого — светлый, похожий на травертин. Окна… она задумалась. Окон много, каждое в красивом резном наличнике (почему-то наличники выглядели немного неуместно, но она в тот момент не поняла, почему), некоторые окна оплетал дикий виноград. Размеры дома определялись с трудом — сейчас она могла бы поклясться, что дом небольшой, но когда они подходили, он словно бы казался многим больше. Интересно, как такое возможно? Вроде бы окон наверху было шесть… или пять? А сейчас всего четыре. Ладно, с этим можно разобраться позже. Наверное, можно. Если вообще потребуется разбираться.

Перед домом обнаружилась каменная площадка, выложенная все тем же плитняком, на которую и выходила дорожка, над площадкой был выстроен легкий навес, по нему вился виноград — старые лозы, крупные грозди, розовые, белые.

А еще у дома росли цветы — в двух невысоких каменных вазонах она приметила два крупных розовых куста. Желтый и алый. Кусты, усыпанные цветами, благоухали так, что начинала кружиться голова.

— Очень приятное место, — констатировал мужчина, присаживаясь на лавку, стоящую под навесом на краю площадки. — Ну что, зайдем?

— Конечно, — она кивнула. — Вот только ключ…

— Ключ? — он прищурился. — Вы уверены, что он вам понадобится?

— Мне показалось… — она нахмурилась. — Да в общем, кажется, не уверена.

— Тогда открывайте, — распорядился мужчина.

* * *

Сразу за дверью их встретила тишина и прохлада полутемного холла — она привычно протянула руку вправо, и повернула рукоятку черного эбонитового выключателя. Под потолком загорелась лампочка, слабая, ватт на двадцать пять, вставлена эта лампочка была в светильник, который на секунду заставил ее замереть, удивившись — под потолком висела старая керосиновая лампа, переделанная в электрическую. Она отпустила, наконец, рукоятку, и сделала шаг вперед.

— Мне можно войти? — спросил мужчина. Он всё еще стоял в светлом дверном проеме, облокотившись о дверной косяк, и наблюдал за ней.

— Да, входите, — отозвалась она, — вот вешалка… если она вам нужна.

— Нет, — хмыкнул мужчина. — Какая красота. Изумительная резьба, кто бы мог подумать…

Вешалка и впрямь была хоть куда. Черный мореный дуб, сложный орнамент из цветов и листьев, крючки, коих имелся не один десяток, тоже непростые — похожие на шахматные фигурки. Пешки пониже, фигуры старше повыше.

Сейчас, правда, вешать на эту замечательную вешалку им было нечего.

— Куда дальше? — мужчина оглянулся. — Гостиная? Кухня?

— Давайте на кухню, — решила она. — Вы, наверное, хотите пить?

— А вы разве нет? — удивился он. — Мы долго шли по жаре. Сегодня какое-то необычайно жаркое лето, вам не кажется?

— Вообще-то, кажется, — она задумалась. — А еще мне кажется, что… что тут какая-то ошибка.

— Почему вы так решили? — живо спросил он.

— Потому что сейчас не лето, — она нахмурилась. — Сейчас зима.