слово «Медведица» вместо «арктический круг»: «Медведица является границей утра и вечера, и против Медведицы дует ветер с ясного неба»[4]. Ведь арктический круг, а не Медведица является границей, за которой звезды не восходят и не заходят. Таким образом, под именем «Медведицы» (которую он называет также «Колесницей» и говорит, что она сторожит Ориона) Гомер понимает «арктический круг»; Океаном же он считает горизонт, куда и откуда совершаются заход и восход светил. И когда Гомер говорит, что Медведица вращается в этой области неба, не погружаясь в Океан[5], он знает, что арктический круг проходит через самую северную точку горизонта. Если толковать таким образом стих поэта, необходимо признать, что земной горизонт совершенно соответствует Океану, а арктический круг следует считать соприкасающимся с землей (насколько можно доверять нашим чувствам) в самой северной обитаемой точке[6]. Поэтому, по представлению Гомера, эта часть земли также омывается Океаном. Далее, Гомер знает людей, живущих на самом крайнем севере, хотя и не называет их по имени (ведь у них даже и теперь нет одного общего названия); он дает им имена по их образу жизни, называя «номадами» и «дивными мужами гиппемолгами, бедными, питавшимися молоком» (Ил. XIII, 5, 6).

7. И в других местах Гомер также указывает, что Океан окружает землю; Гера говорит у него так:

Я отхожу далеко, к пределам земли многодарной

Видеть бессмертных отца, Океана.

(Ил. XIV, 200)

Ведь этими словами он хочет сказать, что Океан соприкасается со всеми пределами земли; и эти пределы кругом. В песне об «Изготовлении доспехов» Ахиллеса у Гомера изображен Океан, окаймляющий внешний край щита Ахиллеса[7]. Другое доказательство той же самой любви Гомера к знаниям — это то, что ему были хорошо известны приливы и отливы Океана, ибо он говорит «о катящемся вкруг Океане» (Ил. XVIII, 399) и о том, как Океан

Три раза в день поглощает и три раза в день извергает.

(Од. XII, 105)

Так как прилив бывает не «трижды», а дважды, то, может быть, сведения Гомера были неправильны или же здесь нужно допустить искажение текста, но основы его утверждения те же самые[8]. И даже выражение «из тихотекущих зыбей» (Ил. VII, 422) содержит некоторое указание на прилив, который нарастает медленно, а вовсе не стремительно. На основании сообщения Гомера о том, что скалы то скрыты волнами, то обнажены, и о том, что Океан у Гомера называется рекой, Посидоний предполагает, что течением Океана Гомер считает течение приливов. Первое предположение Посидония правильно, второе же — бессмысленно. Ведь нарастающее движение прилива не похоже на течение реки и еще меньше — движение отлива. Толкование Кратета более правдоподобно. Гомер называет весь Океан «глубокотекущим» и «текущим вспять» (Од. XI, 13; XX, 65), а также и рекой. Он говорит и о части Океана как о реке или как о «течении реки». Гомер говорит не обо всем Океане, а о части его в следующих стихах:

Быстро своим кораблем Океана поток перерезав,

Снова по многоисплытому морю пришли мы.

(Од. XII, 1)

Следовательно, он имеет в виду не весь Океан, а течение реки, впадающей в Океан, которая составляет его часть; и это течение, говорит Кратет, есть нечто вроде лагуны или залива, который простирается от зимнего тропика к южному полюсу. Действительно, покинув этот залив, можно находиться в Океане; но невозможно, покинув Океан, все-таки находиться в Океане. Гомер во всяком случае говорит:

Он оставил поток реки, пришел к волнам моря,

где «море», конечно, не что иное, как Океан; если толковать это иначе, то получается: «После того как Одиссей вышел из Океана, он пришел к Океану». Но этот вопрос следует обсудить подробно.

8. О том, что обитаемый мир является островом, можно заключить из показаний наших чувств и из опыта. Ведь повсюду, где только человек может достичь пределов земли, находится море; и это море мы называем Океаном. И где нельзя этого воспринять чувством, там путь указывает разум. Например, восточную часть обитаемого мира (индийскую) и западную (иберийскую и маврусийскую) можно целиком обогнуть и продолжить путешествие на далекое расстояние по северной и восточной областям. Что же касается остальной части обитаемой земли, для нас до сих пор не достижимой (вследствие того что мореходы, плававшие в противоположных направлениях, никогда друг с другом не встречались), то она невелика, если считать на основании доступных нам параллельных расстояний. Невероятно, чтобы Атлантический океан был разделен на два моря, отделенных настолько узкими перешейками, что они мешают круговому плаванию; но более вероятно, что это — открытое море, от слияния образующее одно целое. Ибо те, кто предпринял кругосветное плавание и затем возвратился назад, не достигнув цели, говорят, что они вернулись не потому, что наткнулись на какой-то материк, который помешал их дальнейшему плаванию, так как море оставалось открытым, но вследствие недостатка съестных припасов и пустынности мест. Этот вывод лучше соответствует явлениям, происходящим в Океане во время приливов и отливов. Ведь всюду наблюдается одинаковый (или с небольшим отклонением) принцип, объясняющий изменение (повышение и понижение) уровня вод, так как будто их движение производится одним морем и по одной причине.

9. Возражения Гиппарха против этого мнения неубедительны: во-первых, не всюду в Океане наблюдаются одинаковые явления, во-вторых, даже и при этом допущении отсюда еще не следует, что Атлантический океан течет вокруг земли по непрерывному кругу. В подтверждение своего мнения Гиппарх ссылается на авторитет Селевка Вавилонского. Что касается дальнейшего рассмотрения вопроса об Океане и его приливах, то мы отсылаем читателя к трудам Посидония и Афинодора, которые основательно исследовали этот предмет. Для нашего настоящего труда достаточно сказать, что лучше принять мнение об однообразии явлений в Океане: и что чем большая масса воды будет разливаться вокруг земли, тем лучше небесные тела будут сдерживаться морскими испарениями[9].

10. Итак, Гомер знает и точно описывает самые отдаленные части обитаемого мира и то, что окружает его; совершенно так же он знаком и с областями Средиземного моря. Ибо если начать рассмотрение от Геракловых Столпов[10], то обнаружится, что Средиземное море окружено Ливией, Египтом и Финикией; далее — частью материка, лежащего против Кипра; затем — областью солимов, Ликией и страной карийцев; наконец, побережьем между Микале и Троадой и лежащими перед ними островами. Гомер упоминает все эти страны и вслед за