litbaza книги онлайнДетективыМиллиардер - Сергей Арзуманов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 28
Перейти на страницу:

Там, в Нидерландах, я купил себе первый дорогой костюм, двубортный «Черутти» за триста долларов. Тогда для меня это имя ничего не значило. Я просто понял, что костюм мне нравится, и купил его. Это были последние деньги, но в новой нарождающейся экономике России этот костюм должен был окупиться тысячу раз.

Несколько лет спустя я стал владельцем маленького ателье на аристократической окраине Милана. Ателье оказалось в моих руках по странному стечению обстоятельств. Мне срочно понадобился фрак для приема в честь русских ученых-физиков, который устраивал Нобелевский комитет в королевском дворце Стокгольма.

Новость застала меня в Милане вечером. «Сесна» уже была арендована на семь утра. На фрак — всего одна ночь. Я нашел старую тэйлорскую мастерскую. Заносчивый владелец, разбуженный мной, сообщил, что сам Папа не позволил бы себе такой наглости и дождался бы утра. То, что я оказался русским, его не удивило, эти русские бесцеремонны и нахальны. Однако за пятьдесят тысяч долларов он сошьет мне фрак, подняв с постели всю свою мастерскую.

Он полагал, видимо, вызвать у меня удивление, но к тому времени я уже стал воспринимать деньги как безотказный инструмент воздействия на человека и их количество меня мало волновало. Однако я все же поинтересовался, почему фраки так дороги нынче, пусть и по ночному тарифу. На что он сообщил мне, что ночной тариф здесь ни при чем. Ателье его в закладе, дела идут из рук вон плохо, молодые и энергичные модельеры шьют костюмы-fusion, которые носит молодежь, а истинные джентльмены куда-то исчезли. Он должен банку пятьдесят тысяч долларов, и раз сумасшедшему русскому нужен фрак ночью, есть шанс покрыть свои долги. Ситуация оказалась сложной. Меня однозначно загнали в угол, но из этого угла я должен выйти с еще большим достоинством, чем я туда зашел.

В голове мелькнула шальная мысль, которая принесла радость, и я сразу же предложил выкупить мастерскую. Как человек очень русской души, я заплатил не пятьдесят, а двести пятьдесят тысяч долларов и стал владельцем ателье.

Хозяин бурно оживился и сказал, что это его лучшая ночь со времен брачной. Он пустился в воспоминания о былой Европе и джентльменах, населявших ее каких-нибудь тридцать лет назад. Он да же вознаградил меня самым мощным своим комплиментом, сказав, что раньше он встречал только одного такого Великого клиента — Онассиса. Тому тоже срочно понадобился смокинг, за который он расплатился золотом.

Сегодня мой гардероб только в амстердамском особняке вмещает более ста костюмов. Но тогда в Голландии мой первый костюм от-кутюр был для меня сокровищем, согревавшим душу. Помню, как я с сожалением осмотрел сорочку «Ланвин» и галстук «Смальто» и вернулся домой на завод, мечтая когда-нибудь ни в чем себе не отказывать.

Дома меня встретили с восторгом. Друзья шли к нам в двухкомнатную квартиру в течение двух недель. Я рассказывал всем одно и то же, только в разных картинах. Потом с женой, лежа в постели, мы мечтали о простом человеческом счастье. Большая квартира, подержанная иномарка, дети — в МГУ, мы — на Черном море…

2

Сегодня дети — в Кембридже, у меня — свой самолет и собственный остров в океане. Необитаемый остров я купил у голландца Ульриха Ван Гога. Он запутался в долгах и продал мне свой остров гораздо дешевле его рыночной стоимости. Небольшой атолл на Антильских островах, недалеко от Кюрасао.

Сегодня мой любимый модельер — Van Noten, у которого я делаю заказов на сто тысяч долларов в год. Я ношу часы «Магеллан 1521», играю в поло на слонах в Непале и коллекционирую вина столетней давности.

Мы никогда об этом не мечтали, мы просто не успели об этом помечтать. Это стало реальностью так быстро, что у меня рябило в глазах от дикой синевы океана, омывающего мой остров. То, что нечеловеческое счастье свалится на меня уже через три года, мы не могли представить в самой смелой и авантюрной части нашего коллективного семейного разума.

Став обладателем нескольких десятков килограммов ценной, аккуратно нарезанной, плотной, приятной на ощупь бумаги, я обнаружил, что одни часы, один автомобиль и большая квартира не есть предел мечтаний. Много часов, много машин и много домов — лишь старт в гонке тщеславия и безмерного наслаждения.

Механизмы богатства запустили жернова другой жизни. и огонь мечтаний разгорается с бешеной, неудержимой силой.

Сейчас, оглядываясь назад, я удивляюсь, как мы сохранили человеческое лицо в эпоху всеобщей жестокости и подлости. Нашему директору в 1993 году исполнилось восемьдесят лет, и он добровольно ушел, передав завод мне по старой коммунистической традиции. В тридцать три года я стал генеральным директором крупнейшего завода Московской области.

Никаких интриг и заговоров, чистый династический переход власти от короля к наследнику. Ни одна криминальная разборка не коснулась нас. Мы оказались маленьким государством в государстве, которое никто не заметил. Система отношений на заводе позволяла решать все спорные вопросы внутри коллектива. Так криминал просто не попал к нам.

Началась приватизация. Мы превратились в акционерное общество. По требованию правительства завод провел акционирование, и крупнейшим акционером стал я. Я получил 28,5 % акций комбината из ничего, из посткоммунистического воздуха, из холостой идеи зарождающегося капитализма.

Уже на первые дивиденды я купил себе первую иномарку, «ауди 80», 1991 года выпуска. Это было моим главным достижением того года. Я еще позволял себе мыслить о счастье только советскими стандартами. Иномарка, квартира, дача, сберкнижка. Как скоро это станет лишь мелочью. Мелочью в жизни Больших Людей.

Мы так хорошо прожили первую половину девяностых на полиэтиленовых пакетах, что не заметили бурь и катастроф того времени. Впитавший дух истинных ленинцев, я считал верным и единственно правильным платить людям хорошую зарплату и сохранять завод.

Рабочие получали по четыреста-шестьсот долларов в месяц. К концу 1997 года я скупил акции всех желающих и стал хозяином завода. Почти 80 % акций в одних руках. Рынок полиэтиленовых пакетов стал бурно расти, и появилось много конкурентов, в том числе и иностранных. Мы начали терять рынки. Нужен был новый передовой продукт. Продукт-флагман.

И я нашел золотую жилу. Изобретение офисного века — файловая папка. Цена в три раза выше себестоимости. Эльдорадо, которое не снилось ни Колумбу, ни Кортесу.

Развитие офисной культуры, появление стабильных оборотов в бизнесе породили бум офисной канцелярии. Россия, как это и принято в стране нарождающегося капитализма, где видимость бизнеса важнее самого бизнеса, потребляла офисных папок в 7 раз больше, чем США.

Даже самая захудалая бумажка, по мнению россиян, приобретала респектабельный вид, если она помещалась в файловую папку. Желание буквально каждый документ обратить в полиэтиленовое покрытие привело к тому, что российский рынок рос на 40 % каждый год.

Почти 70 % доходов моего предприятия давали продажи внутри страны. Я мог бы обойтись и без заграничных рынков, но меня манила перспектива всемирного контроля над офисами. Сама идея, что моими папками будут швыряться на Пятой авеню или в Силиконовой долине, приводила меня в экстаз.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 28
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?