– Как дела во Флориде? Ваша сестра в Сант-Августине, наверное, была вам рада?

Обняв меня в ответ, миссис П. рассмеялась:

– Если честно – думаю, она больше всего обрадовалась моему отъезду. На два года младше меня, а ведет себя как старуха! Я всего-то и хотела – побродить немного по городу и посмотреть форт. А для нее это целый марш-бросок. – Она поставила на прилавок свою огромную сумку.

Лучистые глаза тем временем сканировали помещение на предмет изменений, проблем или, на худой конец, какой-нибудь мелкой соринки.

Я хитро улыбнулась:

– Хм… Побродить немного? Наверное, часов десять? Под палящим солнцем Флориды…

Миссис П. старательно отводила взгляд, но я видела, как уголки ее губ подрагивают от сдерживаемой улыбки.

– Ну… Наверное, ей не очень понравилось наблюдать, как аллигаторы на крокодильей ферме жадно рвут на куски свой обед. Да еще и в стоградусную[4]жару… Теперь меня не пригласят еще как минимум несколько лет.

– А зачем, собственно, ехать во Флориду в сентябре? Говорят, там лучше всего зимой, – поинтересовалась Солстис и отошла от двери, пропуская трех покупательниц.

Они оказались туристками – каждая судорожно сжимала в руках фотоаппарат и пакеты с покупками. Я смотрела на них несколько свысока – как-никак уже целых четыре года живу в Нью-Йорке.

Как ни велик был соблазн уклониться от обсуждения проблемы с заказом, использовав покупательниц как предлог, я все же решила проявить ответственность. И позвала миссис П. в подсобку.

– Солстис, останься, пожалуйста, и помоги дамам, хорошо?

– Да, конечно, – ответила она, лениво направляясь к женщине, у которой было больше всего пакетов.

Пусть Солстис и похожа на инопланетянку, зато у нее поразительный талант вытягивать деньги из покупательниц. Поэтому она и работает помощницей управляющего – то есть моей помощницей.

Прошмыгнув мимо меня с сумкой в руках, миссис П. рассеянно огляделась.

– Так. Э-э… Шейн, нужно поговорить. Боюсь, у нас большая проблема.

– Да, знаю. Прихожу сегодня на работу, а коробки уже здесь. Только не волнуйтесь, я во всем разберусь. Уверена – «Дримглоу» примут товар назад. Мы ведь ничего не открывали и возвращать будем сразу, а не через восемь месяцев. Я…

Она озадаченно перебила меня:

– «Дримглоу»? О чем ты?

– О масле для тела. Нам доставили шестьдесят четыре коробки вместо шестидесяти четырех флаконов. Сожалею – очевидно, какая-то путаница с заказом. – Я никогда, ни при каких обстоятельствах не жаловалась миссис П. на Солстис.

Я главная – значит, и отвечать мне.

«Во всяком случае, так считает хорошая Шейн, – подумалось мне. – Плохая Шейн хочет усесться на пол и громко крикнуть, что она ни в чем не виновата. А для полноты картины можно подрыгать ногами и постучать ими по полу. Наверное, так стремится проявить себя мой подавленный внутренний ребенок…»

Выкинув из головы глупости из области популярной психологии, я сосредоточила все внимание на миссис П.

Но хозяйка лишь небрежно махнула рукой:

– А, ерунда. Со мной столько раз такое случалось – я уже и со счету сбилась. Нет, я о другой проблеме – действительно важной. Моей милой Лиззи требуется помощь.

– Лиззи? Вашей племяннице? – спросила я.

Той самой Лиззи, что своей страстью скупать модные шмотки утирала нос голливудским звездам и поп-принцессам?

Я была наслышана о племяннице миссис П., но не имела счастья быть знакомой с ней лично. И ничуть не страдала от этого. Что у меня общего со светской львицей, владеющей трастовым фондом?

Начальница уселась на стул, предварительно сбросив с него стопку ярко-синих атласных подвязок.

– Да, моей единственной племяннице. Дочери младшего брата. Боюсь, она попала в пренеприятнейшую историю.

Я примостилась на уголок стола и внимательно взглянула на миссис П.

– Что случилось?

Та печально вздохнула:

– Лиззи связалась с ужасным человеком, а теперь, бедняжка, не может порвать с ним. Девочка слишком чувствительна, боится прямых конфликтов.

Лиззи Уинстед-Смит, случайно виденная мной на «Шестой странице»,[5]по тонкости чувств едва ли превосходила безработную модель на распродаже коллекционных образцов. Но в присутствии ее тетушки об этом упоминать не стоило.

– Э-э… очень жаль, что ей не повезло с мужчиной, но… м-м… не совсем понимаю, при чем здесь я?

– Ты должна это исправить, – произнесла миссис П. с улыбкой, восседая на краешке стула, будто величавая птица.

Я была в шоке. На момент последнего прочтения в моем контракте ничего не говорилось о личной жизни племянницы миссис П. Разбирательства по поводу избыточной поставки масла с ароматом маракуйи? Да, безусловно, это входило в мои обязанности. А вот помогать Лиззи избавиться от плохого парня… Нет, такое не по мне.

Я попыталась тактично объясниться:

– Э-э… Не уверена, что правильно вас поняла.

Миссис П. тихонько поцокала языком.

– Не прикидывайся. Конечно, ты поняла. Я ведь все знаю. Ты – антисваха.

А я-то, глупая, сочла масло для тела единственным поводом для беспокойства…

Правило № 1. Клиент ни в коем случае не должен разглашать тайну своего безболезненного разрыва с любимым человеком.

Я была крайне изумлена, услышав заявление миссис П.

– Как вы узнали? К тому же… это ведь несерьезно, вроде хобби. И я давно уже ничем таким не занимаюсь. С меня довольно.

– Вот как? Конечно, я наслышана о твоих подвигах. Как утверждает твоя подруга Энни, ты, можно сказать, сделала карьеру, убеждая несчастных обманутых мужчин в том, что идея разрыва с подругами принадлежит им самим. И все это – на благо девушек. Чтобы они имели возможность избежать конфликта, неизбежного в случае расставания по их инициативе.

– Ну, знаете… карьера – это сильно сказано…

МисенсП. погрозила мне пальчиком:

– Не прибедняйся. Я знаю о том парне, из школы, разбившем бейсбольной битой твой автомобиль, когда ты надумала с ним расстаться.

Я вздрогнула от одного воспоминания об этом. И стала оправдываться:

– Мне очень нравилась та машина. В конце концов, антисвахой я стала в целях самозащиты. Мужика довольно легко убедить в том, что ты ему надоела, и тогда все проходит гладко.