Точно так же, особняком, держалась и Селия Килбрайд. В этом году ей исполнилось двадцать девять. Все с восхищением поглядывали на молодую синеглазую брюнетку, но она не замечала взглядов, сейчас ей было не до них.

Лайнер шел в английский порт Саутгемптон, где Селия и собиралась сойти. Ее тоже пригласили на корабль прочесть лекцию: она прекрасно разбиралась в драгоценных камнях.

А самые большие надежды возлагала на путешествие Анна Демилль из Канзаса, разведенная дама пятидесяти шести лет. Билет она выиграла в церковной лотерее. Анна была худышкой, и прежде всего окружающим бросались в глаза ее крашеные черные волосы и брови. Госпожа Демилль верила, что встретит среди гостей Того Самого. «А почему бы нет? – спрашивала она себя. – Мне же достался главный приз. Может, и в любви наконец-то повезет».

Леди Эмили Хейвуд, известной миллионерше и меценатке, было восемьдесят шесть. В круиз она взяла свою бессменную помощницу Бренду Мартин, управляющего Роджера Пирсона и его жену Ивонн. Перед поездкой леди дала интервью и заявила, что впервые появится на публике в легендарном ожерелье Клеопатры.

Гости начали расходиться, желая друг другу приятного вояжа. Разве могли они знать, что не всем суждено прибыть в Саутгемптон живыми?

2

Селия Килбрайд остановилась у перил, глядя на проплывающую мимо статую Свободы. На корабле Селии предстояло провести чуть меньше недели, но девушка и тому была рада: лишь бы сбежать от шумихи, которую подняли журналисты. Ее жениха арестовали за сутки до свадьбы, прямо во время семейного ужина. Даже не верилось, что это случилось всего месяц назад.

Сотрудники ФБР вошли в ресторан, как раз когда произносили тосты. Фотограф только что щелкнул Селию и жениха, потом взял крупным планом кольцо с бриллиантом в пять карат, подаренное ей в честь помолвки.

Очаровательный, остроумный красавец Стивен обманул ее друзей. Они вложили деньги в инвестиционный фонд, созданный Стивеном с единственной целью – чтобы жить на широкую ногу. «Как хорошо, что мы не успели пожениться! – думала Селия, пока лайнер выходил в Атлантику. – Хоть в этом мне повезло».

Какую большую роль играет в жизни случай! Два года назад, вскоре после смерти отца, она отправилась на конференцию в Лондон. Ювелирная фирма «Каррутерс» оплатила ее билет, и Селия первый раз летела бизнес-классом.

Потом она возвращалась в Нью-Йорк, сидела в самолете, ожидая взлета, и потягивала вино. Соседом оказался одетый с иголочки молодой мужчина. Он закинул на багажную полку свой кейс, устроился в кресле и с улыбкой протянул руку для знакомства:

– Меня зовут Стивен Торн.

Стивен сказал, что возвращается с финансовой конференции. Самолет еще не приземлился, а Селия уже была не против поужинать с новым знакомым.

Девушка тряхнула головой. «В любом камне замечу дефекты, – подумала она, – а в человеке ошиблась». Селия глубоко вздохнула, и ее легкие наполнил восхитительный океанский воздух. «Брошу думать о Стивене!» – пообещала она себе. Однако трудно было забыть, что друзья разорились, потому что она познакомила их с мошенником. Ее вызвали на допрос в ФБР. Возможно, подозревали в соучастии, хотя она сама потеряла в этой афере все сбережения.

Селия надеялась, что не встретит знакомых среди пассажиров, однако на борту оказалась Эмили Хейвуд. Старая дама часто заходила в магазин «Каррутерс» на Пятой авеню: сдавала драгоценности в чистку или ремонт и просила Селию проверить, нет ли на них сколов и царапин. С леди Хейвуд всегда была помощница, Бренда Мартин.

Знала Селия и мистера Мехена. Он купил в «Каррутерс» подарок жене, в подробностях рассказал, как они выиграли сорок миллионов, и сразу вызвал у девушки симпатию.

И все же среди такого количества гостей легко затеряться и побыть одной. Нужно только прочесть две лекции, ответить на вопросы слушателей. Селия уже выступала на лайнерах компании «Касл Лайнз». Агент, отвечавший за досуг пассажиров, говорил, что ее рассказы вызывают большой интерес. На этот раз он позвонил всего за неделю до отплытия и попросил подменить внезапно заболевшего лектора.

Возможность укрыться от жалости и гнева друзей Селия приняла как манну небесную. «Какое счастье, что я здесь!» – подумала она, развернулась и пошла в каюту.

Ее изысканный номер, как и любой другой на «Королеве Шарлотте», был продуман до мелочей. Он состоял из гостиной, спальни и ванной. Гардеробные оказались вдвое больше, чем каюты первого класса на иных кораблях. Одна из дверей вела на уединенный балкон.

Хотелось выйти туда прямо сейчас, но Селия решила для начала распаковать вещи. Первую лекцию назначили на завтра, нужно было еще подготовиться.

Зазвонил мобильник. Девушка услышала в трубке голос Стивена: его выпустили под залог до суда.

– Селия, – начал мошенник, – я все объясню.

Она сбросила звонок и отшвырнула телефон. Даже говорить с ним – и то унизительно! «Я замечу дефект в любом камне», – с горечью повторила Селия. Сглотнула ком в горле и быстро вытерла слезы.

3

Леди Эмили Хейвуд, всем известная как леди Эм, сидела, выпрямив спину, в прекрасном мягком кресле посреди самой шикарной каюты на корабле. У леди Эм была по-птичьи худая фигурка и совершенно белые волосы, а морщинистое лицо еще хранило следы красоты. В этой женщине по-прежнему угадывалась та блистательная американская прима-балерина, которая в двадцать лет пленила сэра Ричарда Хейвуда, знаменитого британского исследователя и богача.

Леди Эм вздохнула и оглядела каюту. Да, не зря деньги плачены! Над камином в большой гостиной – огромный телевизор, на полу – старинные персидские ковры; диваны, обитые золотистой тканью, кресла и старинные столики, бар в глубине комнаты. Здесь была огромная спальня, в ванной – джакузи, пол с подогревом и невероятная мозаика из мрамора на стенах. Двери ванной и гостиной выходили на балкон. В холодильнике лежали закуски, которые выбрала сама гостья.

Леди Эм улыбнулась. Она взяла в круиз несколько лучших украшений. На борту собралось много знаменитостей, и она, как всегда, хотела всех затмить. Решив отправиться в плавание, она объявила, что среди такой роскоши грех не надеть знаменитое изумрудное ожерелье, которое, по слухам, принадлежало самой царице Клеопатре. После круиза леди Эм собиралась пожертвовать его Смитсоновскому институту. «Ожерелью нет цены, – думала она. – Перед родственниками отчитываться не нужно, кому же я его оставлю? Правда, египетское правительство пытается его вернуть, заявляя, что сокровище находилось в разграбленном захоронении. Вот пусть они и дерутся за него с Институтом. Это моя первая и последняя гастроль с изумрудами».

Дверь в спальню была приоткрыта. Леди Эм слышала, как Бренда разбирает чемоданы с одеждой. Прикасаться к личным вещам старая дама позволяла только ей.

«Что бы я делала без Бренды? – спросила себя леди Эм. – Когда я еще сама не знаю, что мне нужно, она все угадывает заранее! Двадцать лет верной службы! Надеюсь, личной жизнью она ради этого не жертвовала».