— Хорошие у вас родители.

— Не жалуюсь.

— Как часто он к вам приезжал?

— Раза два, три в неделю…

— Немало, — покачала головой психолог.

— Даже если он не приезжал, он звонил каждыйчас. На работу, домой, где бы я ни была. Его присутствие ощущалось всюду. Акогда у меня появился мобильный, вся моя жизнь стала под контролем.

— Он контролирует вашу жизнь почти двенадцатьлет?

— Почти двенадцать лет, — неуверенно кивнулая. — Каждый мой шаг и даже ход моих мыслей. Если, не приведи Бог, я пыталасьзавязать отношения с другим мужчиной, он тут же был здесь, клялся, что любитменя, что скоро разведется, и вот тогда…

— Сколько вам было, когда завязался этот вашроман?

— Двадцать три года…— При этих словах у менявсе поплыло перед глазами.

— А сейчас тридцать пять.

— Почти тридцать пять, — поправила я психологаи, ощутив, как по моим щекам вновь потекли слезы, тут же достала платок. — Вы знаете,когда мне было двадцать три года, я могла протанцевать на дискотеке целую ночь,пить крепкие коктейли как воду, смеяться, флиртовать со сверстниками и знать,что весь мир лежит у моих ног…

— А теперь?

— Теперь мне почти тридцать пять. Я крашуволосы, потому что у меня уже есть первые седые пряди. Я хожу к косметологу науколы в лицо, потому что уже появились первые морщины… Я стараюсь пораньше лечьспать, потому что, если я лягу поздно, у меня под глазами появятся синие круги,и конечно же стараюсь не пить спиртного на ночь, потому что иначе на меня сутра будет просто страшно смотреть. Знаете, я никогда раньше не думала, чтогоды могут так наступать нам на пятки, и уж тем более не думала, что мне придетсятак отчаянно с ними бороться.

— Вы не выглядите на тридцать пять.

— Спасибо. — вновь попыталась улыбнуться, но,поняв, что мне это вряд ли удастся, в очередной раз опустила глаза. — Ястараюсь.

— Вы выглядите лет на двадцать восемь, небольше. Вот только ваши глаза…

— Что мои глаза?

— У вас глаза восьмидесятилетней женщины.

— Что?

— У вас глаза восьмидесятилетней женщины, —совершенно спокойно повторила психолог.

— Они такие старые? — Спокойствие психолога иее глупые реплики, которые я считала просто издевательскими, начиналипотихоньку выводить меня из себя.

— Просто…

— Что, просто?

— Просто в них нет будущего. В них есть толькопрошлое и неустроенное настоящее. А еще в них есть страх.

— Страх?!

— Вот именно, страх. Страх, что жизнь прошлакак-то мимо вас… И оставила на вас не самый лучший отпечаток. Страх, что всюмолодость вы были одна, и страх, что вы останетесь одна в старости. Вы никогдав этом не признаетесь вслух, но вы чувствуете, что вы неполноценны, какженщина.

— Я?!

— Да, вы. И этот комплекс неполноценностивыработал в вас ваш женатый мужчина, потому что все эти годы вы жили чужойсемьей, не имея своей, чужой жизнью, не имея собственной, встречались с чужиммужем, не имея своего. Вы просто привыкли довольствоваться крохами, как собака,которой кинули сухую, обглоданную кость, а мясо обглодал кто-то другой. Выпривыкли брать после кого-то… Вы привыкли быть на втором месте… Вы простопривыкли жить во лжи… Вы просто к этому привыкли…

— Кто дал вам право так со мнойразговаривать?! — взорвалась я и кинула в психолога подстаканником.

Видимо, для психолога такое было не вдиковинку, и потому она лишь увернулась, совершенно спокойно, даже невскрикнув. У нее была потрясающая реакция, и в этом ей надо было отдатьдолжное.

— Вы это бросьте. Если вы заплатили законсультацию, то это не дает вам никакого права кидаться в меня чем ни попадя.Я этого не потерплю. Вы пришли ко мне за помощью, так что уж будьте любезнывыслушивать правду в глаза. Ваш женатый мужчина так сильно и так умело запудрилвам мозги, что вы никого не слушаете, кроме него. А я хочу вам помочь понять теэлементарные вещи, которые вы сами понять не в состоянии. — Женщина закуриласигарету и поправив прическу, как ни в чем не бывало произнесла: — Давайтепродолжим. Ваш женатый мужчина обещал развестись и жениться на вас?

— Обещал.

— Когда?

— Каждый день.

— Каждый день на протяжении двенадцати лет? —в глазах психолога появилась усмешка, которая тут же исчезла.

— Совершенно верно. Это началось на первомгоду нашего знакомства. Он стал говорить, что, встретив меня, он понял, что нелюбит жену, что он живет с ней только из жалости, что дочери нужно подрасти,что они с женой давно не спят вместе, что, если он уйдет, жена покончит ссобой, а быть может, даже убьет и меня. Такая, мол, она у него сумасшедшая…

— А сколько лет было его дочери, когда выпознакомились?

— Десять.

— Значит, сейчас ей двадцать два?

— Да, — тут же, словно по команде, кивнула яголовой.

— Что же ему мешает уйти из семьи теперь?

— Вторая дочь, — залилась я алой краской.

— Как?

— У него родилась еще одна дочь. Ей сейчассемь лет. Она в первый класс в этом году пошла…

— Как же так? Он же не спит со своей женой? Унего же нет другого интима, кроме как с вами! — В глазах Ирины появилась все таже жестокая и крайне неприятная усмешка.

— Говорит, что было всего один раз за все этигоды. Всего один-единственный раз, и она забеременела. Выпили, и он с собой несовладал. Она сама напросилась.

— Что было всего один раз?

— Трахнул он свою жену всего один раз!

— За все эти годы?

— За все эти годы! — Я и сама не заметила, какперешла на крик. — Один раз на нее залез, и она тут же забеременела! Она у негос одного раза залетает! Мне кажется, что она специально это сделала для того,чтобы его удержать. Она почувствовала, что его теряет, что надвигается реальнаяопасность, и решила его удержать вторым ребенком!!! Хитрая дрянь! Одногоребенка вырастили, так она вторым приперла его к стене!

— И вы ему поверили?

— Чему именно?