Эмбер опустила плечи, обняла старую подругу:

– Прекрасная идея. Давно не слышала ничего лучше. Я и забыла, как соскучилась по вас. Я думала, Саския все еще во Франции.

Кейт моргнула:

– Ох, столько всего произошло. Столько всего надо тебе рассказать. – С этими словами она вскинула руки и обхватила Эмбер вокруг талии.

– Как же я рада тебя видеть! Ну что же ты, садись. Что заставило тебя покинуть круг избранных? Или, может статься, кто? – Внезапно Кейт замерла и прижала пальцы к губам. – Нет, не говори, что эта подколодная змея Петра посмела показаться тебе на глаза.

Эмбер судорожно втянула глоток воздуха:

– Петра?.. Я ее не заметила, а может, просто не узнала…

– Десять лет не слишком большой срок, чтобы забыть это лицо, – нахмурилась Кейт. – Что ж, я тебя понимаю: некоторые вещи нельзя прощать. Ни при каких раскладах. Совсем не по-дружески отбивать парня у лучшей подруги. Особенно на вечеринке по случаю ее восемнадцатилетия. – Она взмахнула рукой. – Уф-ф, это тарталетка с грибами?

– Угощайся. – Эмбер протянула Кейт свою тарелку. Она внезапно потеряла аппетит. Воспоминание о том дне промелькнуло в памяти, вызвав горький привкус сожаления. – Танго танцуют двое, Кейт, – пробормотала она. – Насколько я помню, Сэм Ричардс не жаловался, когда Петра начала атаку на него.

– Конечно нет. Она ослепила его. Стоило ей решить, что Сэм ее цель – у него не осталось шансов. – Кейт мельком взглянула на Эмбер. – Кстати, он вернулся в Лондон. Журналист. Пишет для той шикарной газеты, о которой всегда твердил.

Эмбер очень медленно подняла голову:

– Какая прелесть. Возможно, мне следует позвонить редактору и предупредить, что его новый репортер падок на все, что блестит?

– Осторожнее, – хмыкнула Кейт. – Скажут, я плохо влияю на тебя.

– Ну уж нет! Привет, Эмбер, – раздался пронзительный, но приятный голос.

– Саския! – Кейт стремительно подхватила тарелку с крохотными шоколадными эклерами. – Ты только посмотри, кто здесь! О, что с твоим платьем?

Саския плавно опустилась на кушетку, поставила на пол бутылку шардоне и два бокала, чтобы обнять подругу.

Только тут Эмбер обратила внимание на пятно от красного вина на кружевном рукаве ее кремового платья. Саския схватила бумажное полотенце и принялась вытирать пятно.

– Видимо, меня причислили к прокаженным, потому что я отказала школьному комитету бесплатно использовать Элвуд-Хаус для своих еженедельных вечеринок, на которые меня никогда и не приглашали. Видели бы вы их лица в тот момент, когда я озвучила почасовые расценки. Вот тогда-то все и началось, на меня посыпались оскорбления. Да еще какие! – Она презрительно фыркнула. – Честно говоря, я потрясена.

– Где они? Никто не смеет оскорблять мою подругу, не поплатившись за это. – Кейт расправила плечи и выпятила подбородок. – Нас трое против всей этой компании. Неплохой расклад.

– А я целых десять лет изображаю капризную примадонну, – поддержала ее Эмбер. – Хотите видеть меня в действии? Я могу быть невыносимой!

Саския замотала головой:

– Это сыграло бы им на руку. Они только обрадуются, если мы устроим скандал. Будет о чем посплетничать. Пусть все останется как есть. Я решила быть выше этого. – Ее лицо осветила улыбка. – Мне так хорошо здесь с вами. Кейт, будь добра, открой бутылку. Рассказывайте. У меня ничего интересного: личная жизнь заморожена до тех пор, пока Элвуд-Хаус не начнет достойно функционировать. Как обстоят дела у тебя, Кейт?

Кейт разливала вино, но подняла голову.

– Не смотрите на меня с надеждой, – ответила она, не скрывая неудовольствия. – Похоже, у меня врожденная способность отпугивать существ мужского пола. Они пробуют меня на вкус и разбегаются. В отличие от некоторых особ, которых мы знаем. Ну же, Эмбер. Какие новости про того альпиниста, красавчика и здоровяка, с которым мы тебя видели в журналах о знаменитостях?

– Все в прошлом. Я с ним порвала, – ответила Эмбер и сделала глоток вина. – Но я живу интересно. Если когда-нибудь выберусь из этой дамской комнаты, планирую начать сбор средств для благотворительного фонда моей подруги Парвиты в Индии, и кто знает, может быть, встречу кого-нибудь в ближайшие месяцы. С ней мы посетили сиротский приют несколько месяцев назад, и я пообещала девочкам, что вернусь к ним, если смогу. Это сказочное место прямо на берегу моря, – рассеянно добавила она и улыбнулась. – Кого я обманываю? Хит придет в бешенство, если узнает, что я помышляю о возвращении в Индию.

– Твой сводный брат? – прошептала Кейт. – С чего это он должен возражать?

Эмбер вздохнула и посмотрела сначала на Саскию, затем снова на Кейт:

– Он волнуется за меня. Понимаете, я непросто споткнулась о свой чемодан и сломала запястье. Я как раз возвращалась из Индии в полном изнеможении, у меня был упадок сил. Это случилось внезапно…

Резкий смех заставил ее прерваться на полуслове. Шумная компания женщин ввалились в комнату. Их голоса, отраженные от кафельных стен, обрушились на трех подруг. Эмбер зажала уши ладонями:

– Похоже, речи окончены, и я только что услышала слово «караоке». – Она показала рукой на выход. – Может, нам удастся прокрасться к боковому выходу, если поспешим. Моя квартира рядом. Расскажу, что на самом деле произошло в Индии и почему Хит взволнован не меньше меня.

Глава 2

– Расскажите, что вы знаете о Бэмби Дюбуа?

Вопрос застал Сэма Ричардса врасплох, как удар меж глаз. Он чуть не поперхнулся остатками кофейной гущи на дне чашки. Фрэнк Эванс, размашистым шагом ворвавшийся в кабинет, словно гонимый ураганным ветром, помахал глянцевым журналом перед его носом. Сэм втянул воздух и поприветствовал нового босса, приложив руку к воображаемому козырьку. Фрэнк сделал себе имя в медиакомпании как один из самых энергичных и проницательных редакторов, но Сэма уже предупредили, что Фрэнк занимает эту должность отнюдь не благодаря профессиональным навыкам.

– И вам доброе утро, Фрэнк. Спасибо за теплый прием в ледяном Лондоне.

– Ну-ну, да. – Фрэнк неопределенно взмахнул рукой в сторону Сэма и ткнул пальцем в стол. – Садитесь. Понедельничное безумие. Сегодня хуже чем когда-либо. Вы же знаете, как это бывает. Главный уже подгоняет, а ведь еще и девяти нет. Самое время для рок-н-ролла. Рассказывайте. Я слушаю. Покажите мне, что вы не полностью оторвались от лондонской сцены за столько лет пребывания в глуши.

Сэм подавил смешок. Слишком много для легкого и непринужденного первого дня на новой работе. Фрэнк пристроил свой зад в кожаное кресло с противоположной стороны новомодного стола и провел короткими толстыми пальцами по редеющим бесцветным волосам, прежде чем выпить то, что уже превратилось в холодный молочный кофе. Его дешевый галстук был немного оттянут, рукава рубашки тосковали по утюгу, зато глаза светились умом.