Сэм жестом показал на жесткое деревянное кресло в углу, приспособленное отцом под дополнительную рабочую поверхность.

– Не совсем то, к чему ты привыкла, но, пожалуйста, садись.

Она кивком поблагодарила его и грациозно присела. Сэм покачал головой:

– С тобой не соскучишься, Эмбер Дюбуа. Я думал, придется искать какой-то исключительный ресторан в городе, чтобы уговорить тебя покинуть свое логово и дать мне интервью.

В ответ она вскинула безукоризненно очерченный подбородок и скрестила ноги. Сэм скользнул взглядом по длинным загорелым ногам, отметив узкие ступни в босоножках с плетенными из соломы ремешками. Ногти на руках и ногах были покрыты лаком бледно-розового цвета, того же цвета помада и цветочный мотив у платья. Воплощение высокого класса, дизайнерского стиля и роскоши. На долю секунды он представил себе, как подхватывает это стройное тело и кладет на капот автомобиля, чтобы убедиться, что и кожа на ощупь столь же шикарна.

– С чего ты решил, будто я отказываюсь от интервью? Возможно, я здесь, чтобы поздравить тебя с помолвкой?

Сэм отшатнулся:

– Помолвкой?

– Разве вы не объявляли о своей помолвке в газетах Лос-Анджелеса? Или есть какой-то другой Сэмюель Патрик Ричардс, любознательный репортер и фотожурналист из Лондона, который работал в этом прекрасном городе?

Сэм глубоко вздохнул и пожал плечами:

– Это недоразумение. Моя тогдашняя подруга решила организовать свадьбу, даже не спросив меня для начала. Очевидно, забыла, что все, связанное со свадьбами, вызывает у меня отвратительную сыпь. Это давнишняя аллергия, но я научился жить с ней. Так что, можешь оставить поздравления для иного случая.

– Да уж! Похоже, не меняется не только этот гараж. Ты, кажется, взял себе в привычку бегать от девушек. Возможно, нам всем стоит собраться и сформировать группу взаимной поддержки. Мы могли бы выпускать сетевой дневник в Интернете. – Она демонстративно взмахнула руками. – Что с тобой?

Сэм вдруг подошел к ней и осторожно оттянул рукав ее кардигана:

– У тебя рука в гипсе. Ужас! Бэмби, как тебя угораздило? Хотел сказать, тебе ведь играть на инструменте.

Она поправила рукав, подняла левую руку к груди:

– Несколько недель назад я сломала запястье и сейчас в официальном отпуске на лечении. Это строго не для печати. С профессиональной точки зрения все в порядке, благодарю за беспокойство. Сейчас я просто наслаждаюсь отдыхом.

Сэм покачал головой:

– Ну да, сменила рутину ежедневных занятий. Но с тобой все в порядке? Хочу спросить, без каких-то долгосрочных последствий?

Она вздохнула перед тем, как ответить. Сэму показалось, будто она собиралась сообщить ему что-то важное, но в последнюю минуту передумала.

– Простой перелом, никаких проблем. Упражнения хорошо помогают, через несколько месяцев рука станет как новенькая.

– Рад слышать. Тогда вернемся к моему первому вопросу. Что привело тебя сюда?

Он шагнул вперед и встал перед ней, опершись руками на подлокотники кресла. Она сидела, вытянув вперед ноги, теперь оказавшиеся в ловушке между его ногами. Он был так близко, что чувствовал ее учащенное дыхание на щеке и видел, как бьется жилка на шее.

Губы вытянулись в струнку и соответствовали суровому выражению глаз. Но вместо того, чтобы отпрянуть, Эмбер выдвинулась вперед, бросая ему вызов, ее глаза вспыхнули, он никогда прежде такого не видел.

– Ладно. Попытаюсь объяснить. Насколько я понимаю, тебе нужно интервью со мной в свете моего недавнего официального сообщения в печати, что я прерываю карьеру. Интересно, что ты можешь предложить особенное, что заставит меня предпочесть беседу с тобой встрече со всеми остальными журналистами, которые стучатся в мою дверь. Ты никогда не отличался застенчивостью или скромностью, поэтому твое предложение должно быть очень уж необычным.

– Безусловно. Помнишь мою мечту, о которой я так часто говорил? Я всегда хотел быть авторитетным обозревателем солидной респектабельной газеты. Так вот, так уж случилось, чтобы заполучить редакторское кресло, мне придется предоставить им заключительное интервью со знаменитостью.

Эмбер понимающе кивнула, приподняв брови:

– Я так и подумала. Насколько я понимаю, твой редактор не знает о нашем расставании в юности?

– Конечно же нет. Эта часть моей жизни лежит в папочке «Личное».

Она улыбнулась ему одними губами:

– Отчего же так категорично? Догадываюсь, каково было искушение. Представляю себе заголовок: «Подлинная история, как я разбил сердце самой Эмбер Дюбуа». Дорого бы заплатили телевизионные передачи, чтобы заполучить тебя в качестве героя. И едва ли я смогла бы подать на тебя иск, ведь так?

– Думаю, да. Но давай сойдемся на том, что я приберегал эту возможность на случай бедственного финансового положения. Согласна?

– Ты приберегал меня на случай безденежья? Даже не знаю, польщена я или оскорблена.

Ее глаза сузились, она облизнула нижнюю губу. Он вспомнил, как впервые поцеловал эти губы. Они тогда выходили из пиццерии и попали под проливной дождь. Он обнимал ее за талию, укрывая плащом, а когда они добрались до машины, смеясь и крича, пока дождь молотил по тротуару вокруг них, она повернулась к нему, чтобы поблагодарить, ее великолепное лицо оказалось всего в дюйме от него. И он поцеловал ее. Теплые губы, аромат кожи, живой и острый от дождя, ее дыхание, когда она на секунду положила голову ему на плечо, прежде чем юркнуть в машину.

Оба молчали. Он подошел к двери со стороны водительского места, в голове засела мысль о том, что она пассажирка, а он – ее шофер. Наемный помощник. И так будет всегда, если он не предпримет шаги, чтобы изменить ситуацию.

Для остальных он всегда будет крепким орешком, о который ломаются зубы. Только не для Эмбер. Девушки, подобные ей, не встречаются с прислугой.

Сэм хмыкнул и стал аккуратно складывать средства для полировки.

– Успокойся, Эмбер. Чтобы стать журналистом в современных СМИ, надо долго и упорно трудиться. Я заработал это новое место в лондонском отделении. Да и нет нужды эксплуатировать мое прошлое, чтобы набрать очки у редактора. Фрэнка Эванса гораздо больше интересует, что нынче происходит в твоей жизни. Не так много людей бросают карьеру в двадцать восемь. Ты просто обречена вызвать живой интерес.

– А ты, Сэм? Тебе интересно, что происходит в моей жизни прямо сейчас?

Он внимательно посмотрел в ее неожиданно спокойное лицо. Она не спускала с него глаз. Интересно ли ему? Волна замешательства и горячих сладостно-горьких воспоминаний нахлынула на него. Дыхание участилось, на долю секунды он чуть было ни поддался искушению забыть обо всем и, включив обаяние, узнать, какой Эмбер стала, сблизиться с ней и оставить только личное. Никакой работы.

«Глупец, помни о награде!»