- Чего ты хочешь на самом деле? - сдвигаюсь с места и шагаю рядом, вырвав всё же свою руку. - Зачем приехал? 

- За тем, зачем же и все, а хочу я лишь поговорить с тобой. 

Мы доходим до его автомобиля и Кирилл открывает багажник, доставая аптечку. После копошится в ней и выуживает оттуда йод и бинт. 

- Ой, нет, не нужен мне йод, - с самого детства я не могу перебороть страх от чувства жжения этих спиртовых растворов. - Просто перебинтуем - и всё.

- Трусишка, - он улыбается, поддразнивая меня, я же задерживаю дыхание, вспоминая его улыбки с утра, когда он приносил мне кофе в постель, как кормил тостом, зажав тот между зубами. Как смеялся, тихо и гортанно, когда мы занимались любовью. Столько светлых моментов, связанных с этой улыбкой. Но сказка быстро рассеивается, когда палец обжигает спирт, содержащийся в йоде. 

- Кира! Ну я же просила! - он наклоняет голову и дует на мой порез. 

Такой заботливый, такой, казалось бы, родной - и такой лживый. Улыбки лживые, заверения в любви тоже, как и клятвы. 

- Уже всё, прекращай стонать, - он замолкает и забинтовывает мне руку. - По крайней мере, от боли. 

Чувствую, как тону в его глазах, как медленно один за другим рушатся мои защитные рубежи. Кирилл делает шаг вперед, поднимает руку и проводит костяшками пальцев по моей щеке. 

- Я скучал, Лен, - прикрываю глаза, понимая, что я тоже, и хочу, чтобы он поцеловал меня, чтобы затащил на заднее сиденье автомобиля и трахнул, быстро и жестко.

Время для прелюдий упущено. Чувствую, как голод, ещё более сильный, пробуждается во мне. И когда губы парня касаются моих, сердце пропускает удар. Но он не спешит, словно растягивая в бесконечности эти еле уловимые касания. Когда же мне кажется, что я не выдержу больше этой медленной пытки, Кирилл сжимает меня крепче, наконец, углубляя поцелуй, буквально трахая мой рот своим языком.

Отрываемся друг от друга, чтобы сделать вдох. 

- Ты тоже скучала, - он поглаживает мне затылок, перебирая волосы. 

Вот он - мой шанс, вот прямо сейчас и надо это сделать. Набираю в грудь побольше воздуха и поднимаю на него глаза: 

- Не обманывайся, дорогой, это просто поцелуй, который абсолютно ничего для меня не значил.

- Ты не всерьёз, - парень хмурится и отступает, а я же еле сдерживаю ликование. 

- Ты же не думал, что стоит тебе появиться рядом, обнять и потереться об меня, и я сразу растекусь лужицей у твоих ног? 

- Нет, но… - перебиваю его, делая ещё на один шаг назад.

- Вот и славно, я, возможно, даже не против перепихнуться с тобой на заднем сиденье твоей машины, но без обязательств и отношений. 

- Ты специально сейчас язвишь, - качает он головой. - Надеешься убедить меня, что ничего ко мне не чувствуешь? 

“Да” 

- Нет, - растягиваю губы в улыбке, надеясь, что хоть немного я похожу на злобную стерву, коей себя не чувствую. 

- Я не верю тебе, - он убирает аптечку обратно в багажник. - Невозможно обмануть сигналы тела. А ты отчетливо хотела, чтобы я вжал тебя в себя. 

- Я ведь и не отрицаю этого, Кир, - на этот раз я сама делаю шаг к нему. - Просто говорю, что это больше ничего для меня не значит.

“Получай, придурок!” 

Остановившись рядом с ним, приподнимаюсь на цыпочки и целую его в щеку, а потом разворачиваюсь и возвращаюсь к остальным, заметив, что первые порции шашлыка уже дымятся в металлической миске. 

- Я думала, уже не увижу тебя до утра, и что с твоей рукой? 

- Порезалась, поэтому мы и ходили к его машине, у него там аптечка есть. 

- Лена, - Ирка улыбается, словно разговаривая с несмышленым ребенком, - аптечка есть в каждой машине. 

- Ну, я сказала ему, что использовала его для удовольствия. 

- Да брось! - присвистнула подруга. - Не верю.

- А придется, ну, то есть сначала он поцеловал меня, так что казалось, у меня все внутренности расплавятся, а потом я выдала ему, как в том фильме “Трах-бах, спасибо, офицер”. 

- И что? Как он воспринял новую тебя? Поверил?

- Не уверена, хотя я из кожи вон лезла, пытаясь его убедить. 

- Посмотрим, как он теперь запоет… - подруга умолкает и улыбка быстро сползает с её лица. - Да чтоб тебя!

- Что? - оборачиваюсь и чувствую, как внутри меня разрастается уже привычная боль. Кирилл обнимает и улыбается Алле и после что-то говорит ей на ухо, а та в ответ заливается смехом. Парень же поднимает голову и встречается со мной глазами. Тут же отворачиваюсь, не в силах смотреть на это. Аппетит мгновенно пропадает, и сочная свинина становится на вкус, как подошва. 

- Вот козел! - Ира кидает салфетку в костер, а я смотрю, как она мгновенно вспыхивает. - Даже часа не выдержал ради приличий. 

- Ир, я хочу уйти отсюда. 

- Далеко?  

- Нет, в комнату и хорошенько пореветь в подушку. 

- Ладно, - подруга сжимает мою руку. - Только не забудь про лед, чтобы утром никто не догадался, что ты такая рёва. 

- Договорились, - поднимаюсь и, не  оглядываясь, быстрым шагом направляюсь к общаге, и лишь когда дверь за моей спиной закрывается, я кидаюсь бегом на свой этаж и только в комнате позволяю себе громкий всхлип. Сегодняшний вечер однозначно пополнит коллекцию самых ужасных в моей жизни. 

Но я даже не осознаю, что всё это покажется детским лепетом в сравнении с грядущим. 

Засыпаю я в слезах, напрочь забыв про лед для глаз, и сны мне снятся ещё более странные, чем моя нынешняя жизнь. 

Я прячусь в тени, боясь чего-то, чего, сама не понимаю, и эта тень меня словно окутывает, обнимает и дарит защиту. Не вижу ничего почти вокруг, только как огонь летит по небу, что-то подобное комете или метеориту, но меньше и более направлено, а потом она взрывается возле меня, оказавшись ракетой. Или бомбой, в общем, каким-то оружием. Я кричу и с такой силой жмурю глаза, что не могу понять, кто же зовет меня по имени. 

- Лена… - голос, холодный и безразличный. - Лена, открой глаза.

- Нет, - мотаю головой, ещё сильнее смежив веки. 

- Открой глаза, - тень выталкивает меня, я отчетливо чувствую руки на своих плечах, но не могу понять, кому они принадлежат. - Открой глаза, Лена, - на сей раз голос стелится, как китайский шелк, а ощущение теплых губ на шее сводит с ума, и я делаю, как мне говорят. Медленно поднимаю ресницы, всматриваясь сначала в широкую грудь, к которой я прижимаюсь. 

“Странные пуговицы, - отмечаю я про себя. - Словно он их в каком-то ретро-магазине приобрел, да и вся одежда странноватая” 

Поднимаю взгляд выше и вижу улыбку, точнее, не улыбку, а лишь малюсенький намёк на неё, но я знаю, чувствую, что это она. Ещё выше, пока мой взгляд не скрещивается с гипнотическими глазами мужчины.