– Смотря, что вы ищите, – как можно более завораживающим, таинственным голосом проговорила она, по-кошачьи плавно поднимаясь с кресла. Громко забрякали браслеты на её запястьях, стальные и деревянные, из тёмного серого агата и яркой бирюзы. В ушах закачались массивные круглые серьги. Она знала, что её можно было принять хоть за цыганку, хоть за эксцентричную итальянку, хоть за пакистанку с этой болтающейся на шее затёртой железной «рукой Фатимы», и именно такая дикая смесь культур помогала производить впечатление на любого простака, который заглянет в лавку и учует запахи пряностей и трав.

Внешне абсолютно расслабленная, внутри Лора напряглась каждой мышцей. Незнакомец не понравился с первой секунды. Угрожающе высокий и крепко сложенный, с курткой цвета хаки на плечах и неестественно прямой спиной, он моментально вызывал мысль о военном прошлом, а автомат в его руках нарисовался богатым воображением предельно чётко. Лора примечала все детали его внешности, способные дать зацепки в грядущей работе, создать ощущение, что знает о нём больше, чем он сам. Густые, хищные брови, тонкая нитка рта и аккуратно зачёсанные назад каштановые волосы, педантично выглаженные чёрные брюки со стрелками. Практически неосознанно, в маленьком помещении Лора занимала позицию обороняющей свою нору дикой рыси, потому как внезапно захотелось защищаться. Ноги едва не встали в боевую стойку без приказа головы: вот, что значит отличная наука по самообороне.

А уж бить она умела без промаха. Но сейчас – только доброжелательная улыбка:

– Вы не похожи на моих обычных клиентов, герр…

– Шнауцен, – легко подсказал ей низкий голос незнакомца.

– Герр Шнауцен. Прошу, проходите и расскажите о своей проблеме. А я приложу все усилия, чтобы помочь, – Лора повелительно указала на кресло с другой стороны стола. Чего она точно не могла допустить, так это чтобы её беспокойство выплыло наружу. Нервничать – это терять контроль. Терять контроль – значит проиграть заранее. А каждый клиент лавки фрау Фредерики всегда был личным маленьким сражением, покорением и захватом чужого сознания, чтобы затем можно было без проблем выпотрошить бумажник.

Мужчина спокойно кивнул и сел. В оливково-зелёных, отталкивающе едких глазах ни мелькнуло и капли неудобства, смущения, присущего обычным посетителям, которым было неловко даже признать свою веру в магию. Словно для него ходить по салонам оккультных услуг – дело такое же будничное, как покупка кофе в «Старбаксе». Усаживаясь напротив, Лора подметила глубоко залегающие морщины в уголках его глаз и ухоженность короткой бородки, делающей квадратное лицо ещё более волевым. Сидел герр Шнауцен так прямо и с таким даже чуть вызывающим разворотом плеч, что предположение о военной выправке укрепилось с корнями. Он положил руки на стол, вроде бы расслабленно, но будто специально демонстрируя безоружность, и Лора мысленно сравнила цвет его кожи с собственной. Светлей, но не сильно. Вот это уже интересно… Истинный образцовый немец так успел загореть, что можно сравнивать с детьми Востока? Где, в Альпах?

– Меня интересует гадание, – холодно улыбнулся Шнауцен, точно так же ненавязчиво, но внимательно разглядывая её лицо: это Лора ощущала каждой клеткой, вибрирующей от напряжения, которое повисло в воздухе вместо кофейно-коричных паров затухающего кальяна. – Хочу, чтобы вы мне кое-что рассказали. То, что могли не видеть другие.

– Рассказать о вас, о вашем будущем? – Лора не выдала голосом своего удивления, но тяжело было не поднять чёрную бровь в уточнении: – Военный человек приходит к гадалке и просит рассказать то, что он и так наверняка знает? Я подозревала, что вас больше заинтересует спиритизм. Разговоры с мёртвыми.

– А вы внимательны и умны, фрау Фредерика, – тихо и будто одобрительно усмехнулся Шнауцен. – Удар в воду7, даже почти меткий. Почти. Но нет, мне гораздо интересней живые, а не мёртвые.

От его смешка Лора ощутила неуютные мурашки, будоражащей стайкой заколовшие ноги до самых пяток. Вдвойне плохой знак. Ногам она верила всегда, потому как в случае неудачи именно они отдувались за всё, сдалбливалось и без того ломаное колено, давило горло воспоминаниями о годах прожёванного и проглоченного дерьма. Интуиция внезапно застучала по вискам, и от следующего пойманного на долю секунды взгляда Шнауцена ей впервые захотелось отказать кому-то в сеансе. Потому что в глубине тёмной радужки горел очевидный скептицизм, против которого смешно выстраивать свои приёмы убеждения и изображать оракула.

– Вы уверены, что вам нужна моя помощь? – только и проронила она, мечтая, чтобы он ушёл сам, и тогда она в одну глотку скурит весь оставшийся табак в кальяне, пусть даже потом будет кашлять всю ночь.

– Безусловно. Взгляните на это.

Шнауцен потянулся к нагрудному карману куртки, и Лора нервно вздрогнула, на критичный миг теряя нить своей игры в госпожу Фредерику. Опасение явно было замечено: оливковые глаза вновь вспыхнули смешком, раздражающей снисходительностью. Из кармана жестом фокусника оказались выужены небольшие карточки, нарочито медленно, будто специально показывая, что это не оружие. Лишь странно дёрнулась жилистая и даже на вид сильная рука, а на шее Шнауцена дрогнул кадык, как от судорожной боли.

«Дура. Возьми себя в руки и работай, трусиха!» – мысленно выругалась на себя за слабость Лора, крепче сжав зубы. Но ничего не могла поделать с тем, как её тело реагировало на этого мужчину, излучающего собой незримую, так остро ощущаемую угрозу её спокойствию. Втянув в себя воздух, она разобрала в привычном запахе мирта и корицы примеси бензина.

Чужое, неправильное, как лишний ингредиент в любимом рецепте лукума.

На стол перед ней легли три фотографии, словно это ей нагадали плохой расклад Таро, ненавязчиво и без шанса проигнорировать знаки. Невольно опустив взгляд на изображения, Лора задумчиво свела брови.

– Хочу узнать благодаря вашим потрясающим способностям, где сейчас эти люди. Справитесь, фрау Фредерика? – в низком голосе промелькнула очевидная издёвка, больно ужалившая самолюбие.

Поморщившись и чуть помедлив, Лора протянула пальцы к первому фото. Чёрно-белое, явно из официального документа. С него смотрело скучающее лицо не особо симпатичной тёмненькой девушки с повязанным на сирийский манер платком. Грудь сдавило, как начинающимся кашлем, но Лора сумела сделать вид, что не узнала эту девчонку, прибегавшую сюда в прошлом месяце за амулетами.

Однако когда взгляд перешёл на второе фото, колени под столом мелко задрожали: грустного мужчину лет сорока она тоже вспомнила, отчего в горле стянуло сухостью. Женщину с третьей фотографии, на счастье, раньше встречать не приходилось. Но и увиденного хватило, чтобы понять, насколько далеко все её представления от фото, взятых из официальных источников. Тревога набирала обороты, как съезжающий с рельс локомотив без машиниста, стучала по затылку.

– Так что же, будет от вас предсказание о судьбе для этих людей, мм? – выбил её из лёгкого транса недоумения Шнауцен, и Лора вскинула на него раздражённый взгляд:

– Вы не клиент, ведь так? – она непроизвольно попыталась отодвинуться вместе с креслом и одёрнуть руки, но вдруг Шнауцен схватил её за правое запястье, не дав этого сделать. Ледяные шершавые пальцы сомкнулись на смуглой коже, заставив зашипеть от злости и с силой лягнуть его в колено: – Пустите меня! Сейчас же! Или…